Читать книгу "Вилла мертвого доктора - Александр Грич"

— Настолько инициативен, что решил свести счеты с профессором Фелпсом, что, к сожалению, и осуществил.

— Это уже вопросы мужской чести. — Дятлов смотрел серьезно. — Я в это дело не влезаю, но, по‑моему, любой суд присяжных к этому с пониманием отнесется. Понятия не имею, что там на самом деле было, но если все так, как наши водилы говорят, — значит, Люкас за честь свою вступался. Это в любой стране понимают.

— Виталий Владимирович, а что за пакеты Келлер возил Фелпсу от вас?

— Почему от меня? Он эти пакеты каждый день по всему городу возит — есть у нас такое направление работы.

— Я имею в виду пакеты, которые он возил в Шеппард‑Хауз. И не все, а только специальные, которые, как он говорит, вы требовали передавать Фелпсу лично в руки.

— Честно — не понимаю, о чем вы говорите. Надо спросить у наших сотрудников. Иные пакеты адресуются лично профессору — ему и доставляются, некоторые — Кристине, есть там у него помощница такая, большинство — в приемную. Что может быть в этих пакетах? Это же не «кремлевка» советских времен, когда большие начальники в конвертах, говорят, ежемесячно денежки получали, и солидно… — Дятлов посмотрел на Олега, ожидая, какое впечатление произведут его исторические экскурсы.

Произвели они впечатление, произвели… Времени прошло — всего ничего, а сколько людей и понятия не имеют, как жила огромная мировая держава во времена совсем недавние. А вот Скворчик помнит.

— А вы не думаете, что Келлер не за свою любовь мстил, а исполнял чье‑то поручение? Вы часто виделись с Фелпсом в последние годы — может, предполагаете, кому надо было его убрать?

— У нас же были чисто деловые отношения. При этом мы вели разные стороны бизнеса: он — медицинскую, я — чисто деловую. И стили жизни, и жизненные устремления у нас были, как вы понимаете, совершенно разные. Сейчас вы мне скажете, что все взаимозависимо. Согласен. Но все‑таки разделение было, и пересекались мы не так часто. А когда пересекались — споры тоже, в общем, не возникали. Мы, знаете ли, оба скорее конформисты — во всяком случае, в совместной работе мы так себя вели.

— Виталий, вы меня уже покорили вашей эрудицией, — не выдержал Олег. — Но вы же понимаете цель нашей с вами беседы? Были у вас с Фелпсом конфликты? Сатырос говорит, что в последние годы вы с ним общались тесно. И, я так понял, не всегда это общение шло гладко.

— Не было у меня с Ричардом конфликтов никогда, — с досадой парировал Дятлов. — У Сатыроса на все может быть своя точка зрения, я ему не указчик. Пусть он вам расскажет, как он сам с Фелпсом раньше дружил, как деньги ему давал, как в его компаниях за медицинскую реформу участвовал. Официально никак не засвечивался — Сатырос вообще публичности не любит, но под столом очень даже ему помогал. А потом в один непрекрасный день это все закончилось. Не знаю, какая кошка между ними пробежала, но вот разошлись они как в море корабли. И стали друг друга избегать — разве что здоровались на людях, но и только… Так что если кто‑то из моих знакомых и был Фелпсом недоволен, так это Майкл.

— Почему Люкас Келлер позвонил вам после того, как вышел из Шеппард‑Хауза, убив Фелпса?

Дятлов помрачнел.

— Подстава. Чистой воды подстава. Он меня действительно набрал, а я, естественно, взял трубку — развозчики и курьеры время от времени звонят среди дня, если возникает какая‑либо неожиданная ситуация. Мне реже звонят, чаще — в офис. Но я не запрещаю, чтобы и мне звонили, — так, знаете ли, руку держишь на пульсе, а это в бизнесе необходимо. Так вот, в тот день Люкас мне действительно звонил. Я это точно помню, потому что в конце дня об убийстве сообщили. Слышимость была плохая, я слышу, что это Келлер, он что‑то пытается сказать, но я ничего разобрать не могу. Пробовал я ему перезвонить, но не дозвонился. Вот и все. Я даже и не спрашивал потом, чего он хотел, когда им нужно, они сами находят нас и обращаются.

— Скажите, а ваш третий партнер, Гарднер, он в бизнесе вообще появляется?

— Олег Кириллович, мы же не дети. У Гарднера таких бизнесов… много. И совсем ни к чему ему появляться в каждом. Или вообще где‑нибудь. Он появляется там, где он появляется, и меня совершенно не интересует, где именно. Он не занимается текущими вопросами.

— Тогда чем же он занимается?

— Честно вам скажу — понятия не имею. Осуществляет общее руководство. Определяет стратегию. Контролирует внешние связи, без которых никакой бизнес невозможен. Могу вам еще какую‑нибудь чушь наговорить, которая хорошо выглядит, но какой смысл? Я его и вижу‑то в лучшем случае раз в год.

— Еще о Келлере. Давали вы когда‑нибудь ему какие‑то личные поручения? Ну куда‑нибудь поехать, что‑нибудь для вас привезти… Или, скажем, в библиотеке для вас найти нужные материалы, в архиве?

— Вы что‑то путаете. Какая библиотека? Люкас не по этой части. А поручения — так мы же не государственная компания. Так или иначе, оплата ему идет из моего кармана, что бы он ни делал. Но, поскольку я не один хозяин, такие поручения редко бывают. Но бывают, конечно…

— А как вы к Фелпсу относились помимо работы?

— А чего? Он — нормальный мужик. Не был бы нормальный — я бы с ним дела иметь не стал. Думаю, вы обо мне такие сведения имеете.

* * *

С Хопкинсом удалось увидеться вечером. Надо же — всего‑навсего девять часов, а оба уже дома. Олег дождался, пока Гэри принял душ и вышел в гостиную.

— Будешь свою дурацкую «Историю большого взрыва» смотреть? Или «Лейкерс»? — поинтересовался Потемкин.

— А нет ничего стоящего… И потом, если честно, столько материалов сегодня обработал — глаза устали. Давай мы с тобой посидим у камина и сделаем вид, что мы в доброй старой Англии. И условимся, как настоящие джентльмены: вечером о делах — ни слова. О попытке тебя взорвать я прочел твою докладную, и мне пока добавить нечего. Разумеется, кроме того, что все предположения тамошней службы безопасности будут самым тщательным образом отрабатываться. С этим — все… Так что давай отдыхать.

— Согласен, только минут десять я на дела все равно украду, чтобы завтра тебя не дергать.

— Куда от тебя денешься? — проворчал Хопкинс, укладывая в камине поленья. Минуту — и занялось пламя, сначала робкое, потом — все уверенней и сильней.

Вот вам буржуазная идиллия — двое мужчин среднего возраста, но, что называется, еще в полной силе, один блондин, другой брюнет, расположились вечером у большого камина. Дрова потрескивают — настоящие, пластиковых имитаций ни Хопкинс, ни Олег не любили. Чуть пахнет березовым дымом. За окном — калифорнийская ночь. Так и хочется что‑нибудь добавить о черном южном небе, усыпанном яркими звездами, — но нет, не станем поддаваться соблазну, потому что всякий, кто бывал в Лос‑Анджелесе, знает — небо над огромным мегаполисом чаще всего облачное, и вечерами отражают облака багровый отсвет городских огней.