Читать книгу "Смертный и богиня - Юрий Иванович"

– Не пойму, разве такое дэмам позволено: обучать людишек? Да ещё и не приписных, временно опекаемых?

– Откуда мы можем знать, что им позволено? И кто им может что-то запретить? – удивился Труммер и, прежде чем продолжить, осмотрелся вновь. Дождь глушил разговор полностью, но всё равно лучше проявлять повышенную бдительность: – Это у нас запретов – выше макушки. Каждую полученную инструкцию должны выполнять. И не зарываться при этом, не превышать данных нам полномочий.

– Ты это к чему?

– К тому, что зря столько людей заставила казнить. Хватило бы извести и два десятка, максимум тридцать самых оголтелых и жестоких бандитов. Остальных продержала на коленях, дала бы пару зуботычин, и стали бы точно такими фанатичными приверженцами Азнары, как и все остальные. А порой и так случается, что последние сволочи после лицезрения чуда вообще святыми становятся. Понимаешь ведь, что порой некоторые индивидуумы банально рождены для крайностей?

– Ага! Ты ещё пожалей душегубов, которые собирались малолетних сестёр Ветра насиловать! – вспылила Аза. – Совершившим преступления – смертная казнь!

– Ну и что это даст? Как мы сможем выполнить задумку дэмы, восстановив прежний порядок под главенством ордена азнарианок? Если зальём Аверс кровью, то чем тогда будем отличаться от армии, набранной из бродяг Диких земель? Тем тоже будет плевать на всякого разбойника, лишь бы наказать, лишь бы голову с плеч долой. В результате верховенство покровительницы и её заповедей будет восстановлено, а желчная к ней, неиссякаемая в подсознании ненависть останется на века. И достаточно богине будет чуток оставить этот мир без своего строгого внимания, как он вернётся к нынешнему, одичавшему состоянию.

– Да что ты всё заладил о дикости? – сердито, но с какой-то наигранностью вопрошала маркиза. – Намекаешь на моё ущербное происхождение?

– Неважно происхождение, хуже, что тебе не хватает широты взгляда на проблему, – продолжал парень в поучительном, менторском тоне. – Воевать можно и нужно, но не зверствовать уже после конкретной победы. И не действовать спонтанно, подчиняясь собственной ненависти или сиюминутной симпатии. К тому же…

И был на этом месте прерван более чем раздражительным фырканьем:

– Да хватит меня поучать, Труммер! У меня высшее образование и стократно лучшее воспитание, чем у тебя! Как ты, никчемный простак из серой массы, смеешь себя сравнивать с высшими аристократами нашего… хм, великого королевства?!

– Всё правильно, – загрустил Поль. – Когда нечем возразить по существу, аргументированно, некоторые люди сразу переходят на оскорбления личности, пытаются отыскать пробелы в родословной или потребовать регистрационную бляху. И в этом свете я всё больше начинаю уважать дэмов. Насколько бы ни были они авторитарны, жестоки и опасны, титулы знати они ни во что не ставят в пределах Большой стены, заставляют приписных обращаться к себе на «ты», а основное законодательство позволяет зарегистрированным гражданам Параиса и Розмора жить в благости, мире и покое.

– Не скажи, – вступила в спор Аза. – Как раз дэмы и есть главное зло всего ДОМА. Потому что любой из них вправе уничтожить любого обитателя сектора, а то и всех сразу. Как же ты их оправдаешь в случае подобного смертоубийства?

Труммер не только над ответом задумался, но и над самой постановкой вопроса. Подобные заявления или обвинения в адрес дэмов запрещались весьма строго и на любом уровне. Нарушителей выискивали и весьма частенько попросту уничтожали. Так что и с этой стороны вещать о справедливости, законности и безопасности глупо.

Но почему маркиза Рейна этого не боится? Уж на что она странная, ветреная и строптивая, но тоже понимает: заявить о дэме, что «она зло», и знать, что это записывается регистратором, – это либо несусветная глупость, либо явная провокация. Глупой Азу не назовёшь. Значит что? Неужели провокация? Неужели Кобра дала задание своему двойнику жёстко прощупать лояльность а'перва? И самое печальное: неужели подруга-супруга на подобное действо согласилась?

Поэтому и следовало ответить так, чтобы никого не обидеть, кого следует выгородить, и что полагается – объяснить:

– Уже само существование ДОМА и гарантированный порядок в нём оправдывает существование дэмов. Я уже не говорю о том, что в иных мирах они проводят довольно взвешенную, прогрессорскую политику, ведут уникальные исследования и исторические наблюдения, создают новые формы жизни и заселяют ими безжизненные пространства. Ну а то, что дэм или дэма может появиться в любой точке своего сектора и уничтожить любого человека, так к этому надо относиться как к неподвластной человеку стихии. Людей ведь порой убивает упавшее от вихря дерево, ударившая с неба молния, чрезвычайно огромный град или неожиданная лавина. Не говоря уже о несчастных случаях, которые происходят круглосуточно по всем секторам при дорожно-транспортных и воздушных путешествиях. И никто от подобной смерти не застрахован. Вот и к жестоким поступкам властелинов надо относиться как к стихийному бедствию: если избежать нельзя, то, по крайней мере, лучше этот источник бедствия не поминать всуе. Тогда он тебя и не тронет. В идеале, лучше с ним вообще никогда не соприкасаться.

Внимательно выслушавшая его девушка не совсем логично рассмеялась:

– Однако! Ты и в самом деле демагог, имеющий все шансы стать отличным дипломатом. Надо же такое придумать: «…высшая стихия», «…неподвластный источник бедствия». Наверняка Ревельдайне понравится наш диспут. Но в твоих речах проскальзывает неувязочка. Раз ты такой умный и дальновидный, то какого копыта ты связался с дэмами? Да ещё и меня в данную миссию втравил?

– Вначале был молод и глуп, тщеславен и наивен. Когда понял, что лучше вообще из Рóзмора не выезжать, у меня на иждивении оказалась сестра, подруга, её подруга и обязательства перед грандиозно мне помогающими друзьями. Вот и не успел спрыгнуть. А в данную миссию, вынужден тебе напомнить, втравила меня как раз ты. И если бы не я, а точнее не Галлиарда Фойтинэ, тебя бы заставили всем этим заниматься в одиночку или в компании самых оголтелых и кровожадных уголовников. Потому что у Кобры в этом плане не совсем хорошая слава, и в её окружении… – да так и застыл на полуслове, кляня себя за неосторожность. Всё-таки и сам проговорился! Забыл, что запись ведётся постоянная! Хотя тут же попытался выкрутиться: – …Хорошо хоть нормальные, ответственные чиновники. А плохая слава досталась сектору как раз по вине засилья уголовных элементов в нём. Да… как-то так…

Маркиза хихикнула, поднимая край капюшона и внимательно присматриваясь сквозь потоки дождя к Полю:

– И всё-то ты знаешь! – при этом не восхищалась, а ёрничала. – Вот уж, наверное, получишь от дэмы небывалую награду!

– И ты получишь, – вновь продолжил парень гнуть свою линию. – Если отбросишь неуместную жестокость и основной упор сделаешь на чудесах и на добром слове…

И опять помешала стихия. Молнии стали бить совсем рядом, так что лошадей пришлось сдерживать и успокаивать всеми силами. А затем потоки воды вообще удвоились, хотя казалось, что подобное невозможно. Хляби небесные разверзлись окончательно. Понятно, что продолжать разговор в такой обстановке стало невозможно. Лошади шли местами по брюхо в воде, медленно, осторожно, вытянувшись цепочкой. Лужи превратились в опасные ямы, ручьи – в полноводные, бурные речушки. И наверное, присутствие юного Ветра, знавшего дорогу как свои пять пальцев, оказалось как нельзя кстати.