Читать книгу "Хокуман-отель (сборник) - Анатолий Ромов"

Защипин улыбнулся:

– Браво… Наступление – лучшее оружие? Но у нас прямо противоположное мнение.

– Подождите, я не договорил. Я предлагаю страховому обществу не совершать опрометчивых поступков. В противном случае. – Пластов нарочно замолчал.

– Что же будет в противном случае?

– В противном случае, дорогой Орест Юрьевич, я буду вынужден выдвинуть против страхового общества «Россия» иск и начать процесс, который безусловно будет выигран. Как вы отлично понимаете, это значит – общество «Россия» понесет серьезные материальные потери в виде судебных издержек.

Защипин откинулся на стуле.

– Арсений Дмитриевич, у меня не так много времени, как вы думаете, поэтому коротко изложу основную позицию общества «Россия» по этому поводу. Она проста и убедительна: есть ряд абсолютно неопровержимых доказательств, что завод был подожжен с целью получить страховку. Мы предъявили эти доказательства фирме «Н. Н. Глебов», предложив ее руководству полюбовное соглашение: отказ от страховки со стороны фирмы Глебова и отказ от судебного процесса – с нашей. Боюсь, если отказа от страховки не последует, мы просто вынуждены будем начать тяжбу. Другого выхода у нас нет.

– Я хотел бы задать еще один вопрос.

– Слушаю.

– Не кажется ли вам странным одно обстоятельство: пожар случился в воскресенье, сегодня четверг. Для того чтобы выяснить, хотя бы приблизительно, причину возникновения пожара, нужно как минимум дней десять, так ведь?

Защипин бесстрастно ждал, Пластов продолжил:

– И то при условии необычайно расторопной работы. Но получается – доказательства, которые доверенное лицо общества «Россия» предъявило Глебову в среду утром, вы имели уже во вторник. Такая расторопность настораживает, а, дорогой Орест Юрьевич?

Юрисконсульт отставил пресс-папье.

– Не вижу в этих обстоятельствах ничего странного. Любое страховое общество, и уж тем более такое, как наше, имеет право действовать расторопно. Оно вправе также принимать любые меры, защищающие его интересы.

– Значит ли это, что у вас на заводе Глебова были осведомители?

– Неплохо, неплохо, Арсений Дмитриевич. Есть еще порох в пороховницах. Что ж, отвечу: осведомителей мы не держим, вы это отлично знаете. Что же касается доказательств поджога, уверяю вас – их ничего не стоило получить в понедельник утром. Но! – Защипин на секунду поднял палец. – Так как мы не любим основываться на слухах, то лишь заглянули в тот же понедельник в конторские книги. Там были скрупулезно зафиксированы все доказательства. Вы удовлетворены?

Пластов подошел к двери и, взявшись за ручку, остановился.

– Орест Юрьевич, доказательства, которые, как вы выразились, можно получить, лишь мельком глянув в конторские книги и часок постояв среди рабочих, не удовлетворят ни суд, ни экспертов. И вы это отлично знаете. Я прощаюсь и на прощанье хочу сказать: главной бедой в процессе, который будет начат против страхового общества «Россия» и, вне всякого сомнения, выигран, окажутся не судебные издержки. Главным убытком станет моральный, а значит, и материальный урон, который понесет страховое общество, потеряв после процесса тысячи потенциальных клиентов. Имею честь. – Кивнув, он вышел из кабинета.

От Морской Пластов доехал по Невскому до Садовой, а там пересел на трамвай, идущий к Петроградской стороне. Кажется, первый его поединок с Защипиным не принес перевеса ни одной из сторон, и все-таки он добился того, чего хотел. Теперь, если характер неторопливого и осторожного Защипина не изменился, вряд ли иск будет возбужден в ближайшие десять дней. Значит, у него есть время.

Сойдя на Петроградской, Пластов вошел в то же самое кафе на Большом проспекте, сел у окна и стал ждать. Сегодня ему повезло: минут через сорок в дверях конторы Трояновского он увидел Тиргина. Выйдя из кафе, Пластов перешел улицу и двинулся навстречу. Столкнулись они через несколько шагов; Пластов тут же изобразил радостное удивление. Тиргин вздрогнул:

– Арсений?

Так как он не ожидал увидеть бывшего сокурсника, то растерялся, и Пластов это отлично понял.

– Владимир! Тебя ли я вижу! Вот это встреча! – Картинно заиграв бровями, он стиснул руку помощника адвоката, потащил за собой, не давая опомниться. – Это просто судьба… Выглядишь ты на редкость прекрасно… Ну-ка, давай, давай в это кафе. – Он втащил Тиргина в кафе, усадил за столик. – Ну как? Что нового? Да не молчи ты, Владимир, ради бога! Что с тобой?

Тиргин вымученно улыбнулся:

– Нет. Ничего. Просто устал немного сегодня. Ты. что сейчас делаешь?

– В каком смысле?

Тиргин вгляделся, не понимая, издевается ли над ним Пластов или говорит серьезно.

– Ну, ведешь ли ты, к примеру, какое-то дело?

– Дело? Нет. Наоборот, совершенно без работы. – Пластов изобразил крайнюю заинтересованность, сказал шепотом: – Слушай, Владимир, может, что-нибудь подкинешь? Ты ведь большой человек, а? Служишь у «старика»? Я ведь знаю, там всегда есть чем подкормиться. Да не молчи ты, Владимир, ради бога, ну? Какую-нибудь пустяковину, бракоразводное что-нибудь, учти, мы люди не гордые. А я со своей стороны, уж не волнуйся, в долгу не останусь. А, Владимир?

Тиргин молчал, все еще не понимая, далеко ли здесь до шутки. Продолжая улыбаться, Пластов резко переменил тон, зло прищурился:

– Это ты подослал ко мне Глебовых?

– Я? Арсений! Это совсем не то! Да я…

– Что – я?

– Я просто хотел тебе помочь!

– Запомни, Тиргин, ты еще младенец, чтобы меня обманывать! Помочь?

– Но я не обманываю, клянусь тебе!

– Обманываешь, обманываешь. Слушай: Трояновский по какой-то причине отказался вести дело Глебова. Так как ему важно было, чтобы, обратившись к другому адвокату, Глебов дело все равно проиграл, он подучил тебя сплавить клиента мне. Что ты ничтоже сумняшеся и сделал.

– Арсений, клянусь, ты ошибаешься! Все не так, сейчас я тебе объясню!

– Он объяснит. Слушай, зачем ты шпионил, когда первый раз подослал ко мне Глебова?

– Я не шпионил!

– Да? А кто стоял внизу в подъезде? Может, и когда Лиза пришла, ты тоже стоял?

– Да нет! Это так получилось! Я хотел убедиться.

– В чем ты хотел убедиться?

– Что Глебов придет к тебе.

– Зачем?

Тиргин вытер платком шею:

– Затем, что я волновался.

– Что это тебя так взволновало?

Официант поставил кофе и ушел. Тиргин спрятал платок.

– Ты не даешь мне говорить, Арсений. Дай мне сказать.

– Пожалуйста, говори.

– Так нельзя. Нужно поговорить спокойно.

– Говори, я слушаю.