Читать книгу "Любовь рыцаря - Аманда Скотт"

– Оно здесь. – Генри порылся в кармане камзола. – Я всегда ношу его с собой.

Глава 16

Взяв сложенное вчетверо письмо, Майкл осторожно развернул его. Письмо было написано на тонком, тщательно выделанном и отбеленном пергаменте, стойкими ореховыми чернилами, и это ясно свидетельствовало, что сэр Уильям специально позаботился о сохранности письма.

Посмотрев на дату, Майкл задумчиво произнес:

– Выходит, отец написал его незадолго до смерти…

– Да, – подтвердил Генри. – Тогда мы жили в Данклэти, и мама получила письмо вместе с известием о смерти папы. Она хотела показать его мне сразу же, но, видимо, передумала, и я прочел его спустя несколько недель.

– Передумала? – скептически прищурился Майкл. – А может, причина здесь совсем другая?

– Возможно. Во всяком случае, незадолго до этого сэр Эдвард доложил ей об одном моем проступке… Впрочем, это не важно. Итак, – Генри откашлялся, – первая часть письма представляет собой инструкции будущему наследнику рода Синклеров. Кстати, тебе известно, что папа предпочитал писать эту фамилию так, как она слышится, – «Синклер», а не «Сен-Клер», как пишут на французский лад. Мама же всегда настаивала на французском написании. Но я уверен, что главное не в этом, а в содержании письма. Разумеется, письмо не очень приятное, но я держал его при себе, потому что оно напоминало мне о двух моментах.

– Каких же? – полюбопытствовал Майкл.

– Первый – «Доброе имя дороже денег». Второй – «Живи каждый день так, словно это твой последний день».

– Обе эти сентенции содержатся в письме?

– Да.

– Признаться, – Майкл зябко повел плечами, – у меня мурашки по коже. Это ведь его предсмертное письмо. Возможно, у него было какое-то предчувствие…

– Согласен, – кивнул Генри. – Когда ты прочтешь письмо, то сам поймешь, почему долгое время у меня не было мысли, что оно имеет отношение к секрету нашей семьи, который мы так долго пытаемся разгадать. Возможно, разгадка кроется в последних строках письма. Признаться, я никогда не понимал этих фраз и думал, что в них то же порицание моего проступка, что и во всем письме.

Майкл быстро пробежал глазами письмо и сразу понял, почему Генри не хотел его никому показывать. Что же за проступок совершил брат, будучи всего тринадцати лет от роду, если отец его так распекал? Сколько Майкл помнил себя, родители всегда воспитывали их с братом в духе почтения к нормам морали, и ему самому не раз приходилось выслушивать суровые наставления от человека, взявшего на себя опекунство после смерти отца.

Наконец Майкл добрался до последнего абзаца, который показался ему до обидного коротким.

«Если со мной, – писал сэр Уильям, – не дай Бог, что-нибудь случится и я не вернусь, будь готов, мой мальчик, взять на себя всю ответственность за себя и за всю нашу семью. Помни мои наставления и прилежно изучай тех философов, о которых рассказывают тебе твои учителя. Следуй наставлениям бородатых мужей, и они укажут тебе путь истины. Да хранит тебя Всевышний, да раскинет он свой по кров над замком Рослин! Твой любящий отец».

Взглянув на стоящие под письмом подпись сэра Уильяма и дату, Майкл поднял глаза на брата.

– Теперь я понимаю, Генри, – почтительно сказал он, – почему ты не хотел показывать мне это письмо… А вот почему ты считаешь, что оно может быть нам чем-то полезно, мне не ясно…

Пока Майкл молча читал письмо, Изобел с трудом сдерживала любопытство, но при последней реплике Майкла все же не выдержала.

– Так что же в этом письме? – сорвалось с ее губ прежде, чем она смогла остановить себя.

Губы Майкла дрогнули, и Изобел поспешила добавить:

– Если, конечно, сэр Генри не возражает, чтобы я… – Генри прищурился.

– Ну разве что последний абзац…

– Верно, – согласился Майкл, – достаточно последнего абзаца. Возможно, именно в нем и заключен ключ к загадке. Пусть теперь Изобел скажет, есть там этот ключ или нет…

Когда Майкл прочитал последний абзац письма вслух, Изобел попросила повторить его еще раз.

– Не знаю… – Она помолчала. – Единственное, за что здесь можно зацепиться, – это фраза «следуй пути истины»…

Генри поспешно поднялся с подоконника.

– Почему-то мысль об этой фразе только сейчас пришла мне на ум. Неужели у отца было предчувствие скорой смерти?

– Возможно, – откликнулся Майкл. – Отец знал, что ему предстоит участвовать в сражении, и понимал, что, если он умрет, секрет погибнет вместе с ним, если только он не поделится им с тобой…

– Если ваш отец действительно знал какой-то секрет, который в свое время передал ему его отец, он, думаю, вряд ли стал бы подвергать свою жизнь опасности, не позаботившись о том, чтобы оставить секрет одному из сыновей… – заметила Изобел.

Майкл задумчиво покачал головой:

– А что, если наш дед не успел передать секрет до того, как отправился в Святую землю с сердцем Роберта Брюса?

– Ну нет, – возразил Генри, – я уверен, что отец знал секрет. В конце концов, ты же сам только что рассказал мне, что, если верить документам, дед вызвался предоставить тамплиерам убежище здесь, в Шотландии. Если он принял на себя ответственность за такую великую ценность, как сокровища тамплиеров, наверняка он сообщил об этом нашему отцу, и отец не раз намекал нам на это.

Майкл кивнул:

– Изобел права: отец нашел бы способ передать секрет нам, но, возможно, он хотел, чтобы ты, Генри, узнал о секрете от кого-то другого – того, кому он доверял и кто, возможно, помогал ему спрятать сокровища…

– Тогда, – пожал плечами Генри, – к сегодняшнему дню я так или иначе узнал бы секрет. В конце концов, сейчас мне уже тридцать четыре года, и я вот уже двадцать лет глава клана…

– Может быть, этот человек внезапно умер и не успел вам его передать? – предположила Изобел.

– В таком случае мы снова возвращаемся к этому письму. Если не ошибаюсь, Генри, перед нами единственное письмо отца, адресованное непосредственно тебе, – во всяком случае, других среди его бумаг я не видел. Или другие все-таки есть?

– Нет. – Судя по виду Генри, вопрос брата его весьма удивил. – Обычно отец если и давал мне какие-нибудь указания, то в письмах, адресованных маме; чаще же всего он не писал писем, когда был в отлучке, а передавал свои указания устно через странствующих монахов, направлявшихся в наши края, причем среди документов отца я не видел ни одного послания, адресованного кому-то лично.

– Странно, – произнес Майкл, – но я абсолютно не помню, какие отношения были у отца с матерью. Впрочем, я тогда был слишком мал, но не ты ли, брат, говорил, что они сейчас представляются тебе довольно натянутыми?

– Возможно, – Генри прищелкнул пальцами, – существует еще кто-то, кому известен этот секрет – или часть секрета. Как бы то ни было, брат, письмо, которое ты сейчас держишь в руках, – единственное наставление отца, адресованное непосредственно мне, которое нам с тобой удалось обнаружить. Странно, что до сих пор это не приходило мне в голову…