Читать книгу "Апрельский кот - Татьяна Веденская"

– Но что тогда значит этот цветок? – спросил Игорь приблизительно минут через сорок, когда мы смогли хотя бы временно перестать целоваться. Я попробовала пошевелить губами – это было непросто, они горели и отказывались слушаться.

– Ничего. Ничего он не значит. Просто мне задали вопрос, и я дала на него ответ. А цветок все равно себе оставила, ибо он красивый, а я девочка.

– Объяснение вполне точное, – кивнул Игорь. – Можно? – и протянул руку к моему цветку. Я отдала ему розу, хотя, честно говоря, не ожидала, что его злость и ревность потребует цветочной жертвы.

– Ты куда? – крикнула я, когда Игорь вышел из машины.

– Сиди тут, – скомандовал он, исчезая в ночи. Счастливая – хотя и не вполне понятно, с чего, – я откинулась на сиденье и прикоснулась пальцами к губам. О, истерзанные поцелуями губы, как вы мне подходите. Как бы я хотела всегда чувствовать эту звенящую серебристую лунную дорожку в груди, улыбаться при одной мысли о том, что сижу в машине Игоря. Мой месяц – Апрель, это точно.

– Держи. Это тебе, – услышала я его голос, а затем увидела, наверное, самый большой, вычурный, набитый всевозможными цветами букет, который только можно найти в ночном супермаркете.

– Ничего себе! – рассмеялась я. – Это что?

– Ну… как ты сказала? Это был вопрос? Так вот, я тоже задаю тебе вопрос.

– Хороший вопрос. Даже с гортензиями.

– А ответ?

– О, ответ будет «да», не сомневайся. Слушай, ничему меня жизнь не учит. Согласно кодексу девичьей чести, я же должна сказать, что мне нужно подумать. Тем более что ты ведь до конца не прояснил, что именно предлагаешь. Еще одну ночь?

– Почему одну? – хмыкнул Игорь. – Много ночей. И дней. И всего. Фая, это ведь только начало, да? Ты не убежишь от меня?

– «Фаина Ромашина. Начало». Звучит как название для фильма. Слушай, а по-моему, я даже видела такой. С Леонардо Ди Каприо в главной роли. Он там в собственном подсознании такого начудил…

– Едем домой, там мне все расскажешь, ладно? И покажешь. – И Игорь на всякий случай снова поцеловал меня так, что вся вереница бесконечных мыслей покинула мою голову.

– А ты не убежишь? – спросила я, глядя на красивый, спокойный профиль Игоря, на то, как уверенно он ведет машину, как освещает мелькающий свет дорожных фонарей его усталое лицо. Он повернулся ко мне и улыбнулся.

– Можешь привязать меня к кровати, если хочешь. Хотя… вообще, у меня самого были такие планы.

Следующее утро было самым восхитительным и самым ленивым утром за многие годы. На этот раз – для нас обоих. Я была на «больничном», Игорь решил, что на сегодня с него тоже достаточно мотивировать других. Он и сам был весьма решительно настроен провести весь день тут, в квартире, я бы даже сказала точнее, в постели. Я эти планы решительно одобряла, хотя моя совесть и шептала, что, мол, нехорошо. Телефон опять забыт – валяется дома. Мама теперь уж точно подумает черт-те что. Впрочем, в моем возрасте и с моей историей я уже могла себе позволить подпортить репутацию. А с телефоном получилось нехорошо. Не будь я такой растяпой или, вернее, не брось телефон дома из-за детской неспособности ждать звонка, я бы знала, что в это же самое утро, когда я так счастливо устраивала свою личную жизнь, в моем родном отделе на двадцать шестом этаже происходило нечто невообразимое. Весь наш IT-отдел с самого утра был заблокирован, работа остановлена, компьютеры опечатаны, процессы, которые остановить нельзя, переданы под управление сторонних сотрудников. Кто-то инициировал официальное служебное расследование. Даже Кренделя отстранили от дел. Саша Гусев бегал как угорелый по всем этажам, пытаясь выяснить, что же за всем этим стоит, а я – единственная, кто имел хотя бы отдаленное представление о том, кто может стоять за всем этим и с чем все это было связано, – я наслаждалась чудесным утром в постели Игоря. Что показательно – без телефона. Случайность? Да, а почему нет. Согласно закону Мёрфи, если что-то плохое должно произойти, оно обязательно произойдет в самый неудачный момент.

Продолжение следует.