Читать книгу "Месть от кутюр - Розали Хэм"

Сейчас она стояла перед труппой в замусоленном платье и непарных туфлях. Тилли сидела чуть позади с портновским сантиметром на шее и безмятежным выражением лица.

– Поехали, – скомандовала Труди. – Леди Макдуф!

Перл выплыла на сцену в пышном платье из атласа с огромным турнюром. Она напудрила и нарумянила лицо, на голове высился фонтанж с каскадом из кудрей, украшенных лентами. Красивое лицо обрамлял широченный стоячий воротник на проволоке, верхний конец которого упирался в фонтанж. На конце каждой складки гофрированного воротника блестела бусинка. Рукава в форме тыквы тоже были чрезвычайно пышными. Глубокое квадратное декольте спускалось до середины бюста, так что аппетитные груди соблазнительно выпирали из туго затянутого корсета. Мужчины с вожделением воззрились на Перл, ведьмы искривили губы в ухмылке.

– Костюм слишком тяжелый, – простонала Перл.

– Я так и задумывала, это мода семнадцатого века. Правда же, костюмер? – Труди обратилась за поддержкой к Тилли.

– Правда. Точно такие наряды в конце семнадцатого века надевали придворные аристократы, – подтвердила она.

– Мне трудно дышать, – пожаловалась Перл.

– Сидит великолепно, – прокомментировала Труди.

Мужчины закивали.

– Следующий – Дункан!

Уильям вышел из-за кулис. Густо напудренное, нарумяненное лицо с карминно-красными губами обрамляли огненно-рыжие кудри, на обеих щеках чернело по мушке. Голову венчала массивная золотая корона, инкрустированная изумрудами, напоминая Тадж-Махал. Вокруг шеи был повязан огромный кружевной бант, закрывавший грудь до пояса. Поверх кружевной рубашки на Уильяме был желтый атласный кафтан длиной до колена, отороченный мехом. Манжеты рукавов с глубокими заложенными складками свисали вровень с подолом кафтана. На ногах, обтянутых белыми шелковыми чулками, красовались ботфорты, широкие голенища которых были завернуты до икр. Уильям встал в элегантную позу и широко улыбнулся жене, однако она лишь спросила:

– А корона не свалится?

– Прикреплена к парику, – ответила Тилли.

– Теперь давай посмотрим, что удалось сделать с Макбетом.

Лесли выбежал на сцену в высокой конусообразной шляпе с закругленным кончиком, украшенной целым ворохом перьев. Шея и мочки ушей утопали в кружевном гофрированном воротнике. Полы широкой белой шелковой блузы спускались до колен и терлись об искусственные цветы, которыми были отделаны круглые штаны-ренгравы с многочисленными кружевными оборочками. На Лесли был бархатный алый жилет, алые чулки в тон и туфли на высоком каблуке с такими огромными бантами, что цвет туфель не поддавался определению.

– Идеально, – оценила Труди.

Труди обошла свою труппу, разглядывая актеров в костюмах эпохи барокко, собравшихся играть в шекспировской пьесе о честолюбии и убийстве, действие которой происходит в жестоком шестнадцатом веке. Они толпились на маленькой сцене, словно статисты из голливудского фильма, выстроившиеся в очередь в студийную закусочную, – вереница цветистых кафтанов с разрезами и пышных платьев, юбок с фижмами, огромных бантов, ремней через плечо и круглых шлемов с приклепанными полями, шляп с перьями и прическами, едва не задевавшими стропила. Белые, точно перепачканные мукой лица, на которых выделялись ярко-красные рты, казались портретами в обрамлении белоснежных круглых или высоких остроконечных воротников.

– Идеально, – повторила Труди.

Тилли с улыбкой кивнула.

31

У Тилли сильно затекли плечи и спина, руки ломило от боли. Кончики пальцев покраснели и распухли, в глазах щипало, под ними набухли мешки, растекшиеся почти до безупречных скул, однако она все же была счастлива, то есть почти счастлива. Пальцы вспотели и стали скользкими, поэтому она сделала себе поблажку: обшивая галуном красные мундиры солдат и отделывая кружевом дутые штаны из джерси-жаккарда, использовала гольбейновский стежок, хотя по правилам требовался обметочный. Закрепив нитку, Тилли собралась перекусить ее зубами, и в ее ушах зазвучал голос мадам Вионне: «Милочка, вы едите при помощи ножниц?»

Сержант Фаррат в красках описывал репетиции.

– Лесли-то хорош! Постоянно надувается от важности, всюду встревает, подсказывает реплики. Мисс Димм ужасно на него злится, ведь обязанности суфлера возложены на нее. Инспектор переигрывает, зато Мона очень хороша, она заполняет паузы, когда на сцене нет героев. У многих болит горло, заложен нос, мы мучаемся сенной лихорадкой, Элсбет не появляется на репетициях, а Труди все уже просто ненавидят. Из меня и то вышел бы режиссер лучше, чем из нее. По крайней мере, я хоть бывал в театре.

Тилли и сержант Фаррат привезли на репетицию охапку дутых штанов и бархатных кафтанов с отделкой из страусиных перьев. Жаркий северный ветер на улице завывал в проводах. Труппа выглядела испуганной и притихшей. Режиссер согнала актеров в глубь сцены за загородку из треснувших деревянных стульев и смотрела на участников пьесы остекленелыми глазами, под которыми залегли темные круги. Пуговицы на вязаной кофте Труди были застегнуты неправильно.

– Еще раз, – скомандовала она драматическим шепотом.

Леди Макдуф, которая держала на руках куклу, завернутую в тряпки, посмотрела на своего «сына». Фред Бандл набрал в грудь побольше воздуха…

Сын: И всех, которые клянутся и лгут, надо вешать?

Леди Макдуф: Всех.

Сын: А кто же должен их вешать?

Леди Макдуф: Честные люди.

Сын: Так глупы же лгуны: их столько, что они могли бы перевязать и перевешать всех честных людей.[42]

– Нет! Нет! Вы безнадежны! – в неистовстве закричала Труди.

– Он все правильно сказал, – вмешалась мисс Димм. – На этот раз нигде не ошибся.

– Ошибся!

– Нет, не ошибся, – хором произнесли актеры.

Труди медленно подошла к краю сцены и устремила на труппу безумный, демонический взгляд.

– Вы смеете мне перечить? – Голос подскочил на октаву вверх. – Да чтоб у вас всех приключилась дизентерия, чтоб вы подхватили оспу и покрылись сочащимися язвами и сдохли от обезвоживания! Чтоб у мужиков члены почернели и отвалились, а женщины сгнили изнутри и начали источать смрад, как рыбацкие лодки в жару! Чтоб…

Уильям подошел к жене и с размаха ударил ее по лицу так, что та завертелась волчком. По занавесу пронесся вихрь. Глядя в лицо Труди – потное, в пятнах, – он тихо произнес:

– Я случайно узнал, что доктор сейчас находится в отеле. Если ты сегодня издашь еще хоть один звук, мы привяжем тебя леской к стулу, приведем его и все как один поклянемся на Библии, что ты сошла с ума. – Он повернулся к труппе: – Поклянемся?