Читать книгу "Червивое яблоко. Моя жизнь со Стивом Джобсом - Крисанн Бреннан"

Победа всегда была поражением для Стива. Чем сильнее он себя защищал, тем более черствым делался. Чем более черствым делался, тем больше власти он получал в свои руки. Чем больше у него было власти, тем больше он зарабатывал денег. Чем больше денег он зарабатывал, тем больше им восхищались. Эта рекурсия никогда не менялась – она лишь росла в масштабах. Поскольку я не обладала властью над миром, мое убежище заключалось в том, чтобы не участвовать в событиях. Непосредственное участие перестало быть источником моей силы.

Глава 17

Совершенство

Я думаю, что роды следует проводить в больнице лишь в том случае, если здоровье ребенка или здоровье его матери находится под угрозой, но когда роддом, который я выбрала, сгорел, казалось, что единственным вариантом осталась больница. Шел восьмой месяц беременности, однако я была спокойна и уверенна. Тогда же Роберт, Абха и их дети вернулись из Индии. Они остановились на несколько дней у Стива, прежде чем отправиться домой в Орегон. Именно тогда я пошла навестить их, и они заметили, как развалились наши отношения со Стивом. Как порядочные и хорошие люди, они пригласили меня родить ребенка на их ферме. Я приняла их предложение с радостью и облегчением.

За две недели до того, как ребенок должен был появиться на свет, я поехала в Орегон, чтобы привыкнуть к новым условиям и окружению. Здесь мы с Абхой начали искать повивальную бабку или акушерку. Мы также думали, кому я могла бы отдать ребенка на усыновление, поскольку я еще рассматривала такой вариант. У нас было много времени, по крайней мере так казалось. Меня предупредили, что, если я почувствую приток дополнительной энергии, это значит, что приближаются схватки, и в этом случае мне следует особо не напрягаться и сохранить ее до родов. Тем не менее я решила, что испеку хлеб, когда со мной это случится. Однако произошло это довольно рано – через два дня после моего приезда, – и это был настолько неуловимый приток энергии, что его упустили одновременно и я и, Абха. Я поехала в магазин здоровой пищи, чтобы купить муку и прочие нужные продукты.

Магазины здоровой пищи семидесятых годов разительным образом отличались от сегодняшних огромных, красивых хоул-фудсов. С интерьером из темного дерева и пикантными запахами, они были похожи на аванпосты меняющейся культуры, а их посетители представали искателями приключений и открывателями нового. В тот день я наслаждалась своим небольшим походом за покупками и думала о хлебе, который намеревалась испечь, когда неожиданно у меня появилось странное ощущение. Я пошла в туалет и обнаружила, что протекла. Время пришло! Волнение, подобно потоку бурной реки, прокатилось по моему телу. Я хотела найти телефон и позвонить Абхе, когда, по счастливой случайности, она вошла в магазин. Я взволнованно рассказала ей, что происходит, и мы отправились обратно на ферму на наших двух машинах.

Ребенок появился на свет на две недели раньше, чем ждали, а у нас ничего не было готово. Однако младенцы не ждут. Абха сделала пару звонков, и мы поехали в город на ее грузовике, чтобы встретиться с какими-то докторами. Каждая кочка на дороге приводила к усилению схваток. Приливы ужасной боли не давали мне покоя, пока мы искали двух докторов, державших однокомнатный родильный дом в Шеридане. Мы беседовали – доктора работали в команде, – когда зашла женщина, родившая неделю назад. «Эти два клоуна великолепны», – сказала она, и все втроем начали шутить, как они смотрели американский футбол, пока она рожала. Судя по добродушному подшучиванию, женщина была не против. Однако я бы такого не потерпела. Какая женщина разрешит такое? Я дала знак Абхе, что этот вариант не для меня. Я прервала собеседование, и мы отправились обратно на ферму, где она начала звонить всем, кого знала, чтобы они посоветовали подходящую акушерку.

Роберт взял на себя задачу по оповещению Стива и позвонил ему. Его секретарша забронировала ему место в самолете, который прилетал ночью. Тем временем я обнаружила, что если сама сижу спокойно и не двигаюсь, то схватки проходят. Из-за этого у Роберта сложилось впечатление, что у меня ложные схватки. Он позвонил Стиву, сообщил о своих сомнениях, и Стив снял бронь. Но к 17.00 схватки шли каждые две с половиной минуты. Роберт снова позвонил Стиву, однако было уже слишком поздно, чтобы достать билет на следующий самолет.

К началу вечера Абха нашла команду акушерок, которая была готова прибыть на ферму. Они попросили ее подготовить новую занавеску для душа и неоткрытую бутылку оливкового масла – основные предметы для рождения ребенка дома. К 19.30 акушерки поднялись по лестнице в мою комнату, где мы познакомились друг с другом и начали готовиться к вечеру. Помимо акушерок, пришли подруги Абхи – шесть женщин с милыми лицами и теплыми улыбками – и принесли подгузники, одежду для ребенка, пеленальный стол, букеты цветов и конфеты. Это оказалось настоящее чудо, что все мы там тогда собрались. Среди всех присутствующих Роберт был единственным мужчиной, и он фотографировал процесс родов, а также держал зеркало, чтобы я могла видеть, что происходит.

На курсах по подготовке к родам меня учили, что надо дышать и тужиться, но в реальности я столкнулась с другой ситуацией: схватки становились все сильнее, и ребенок выходил настолько быстро, что вопрос заключался не в том, чтобы тужиться, а в том, чтобы замедлить этот процесс. Я даже не знала, что такое вообще возможно, и начала паниковать. «Постарайся помедленнее», – сказала главная акушерка. Но у меня не получалось. Затем она выкрикнула: «Помедленнее!» Теперь я точно паниковала. Чуя опасность, я искала лица женщин в надежде на помощь. Одна пара глаз за другой. Ничего не помогало. Я не могла уменьшить скорость появления ребенка на свет, пока наконец не остановила свой взгляд на лице ассистентки акушерки – и там нашла то, что искала. Между нами произошел обмен целыми мирами информации, и ее душевная чувствительность передалась мне, и я смогла неожиданно замедлить скорость схваток. После этого их приступы уже не были такими резкими.

С помощью зеркала я видела, как головка ребенка приобретает все более четкие очертания. Боль была безумная, и неожиданно все прекратилось, когда мой малыш полностью явился на свет. Акушерка подняла его, осторожно повернула и положила мне на живот. Женщины с трепетом зашептали: «Ох! Это девочка! Это девочка!» Моя новорожденная сама задышала, после чего акушерка перерезала пуповину. Именно тогда для моей дочери открылся мир, а моя дочь открылась для мира.

Я была изумлена. Я могла поклясться, что вынашиваю мальчика. Однако в тот миг, когда я осознала, что у меня девочка, мое сердце наполнилось чистой радостью и благодарностью. Я смогла осознать, что хотела девочку настолько сильно, что я бы не осмелилась признаться себе в этом, будь у меня мальчик. Здоровый ребенок – уже само себе благо, и я уверена, что была бы вне себя от радости, родись у меня мальчик или девочка, однако случилось именно то, что я по-настоящему хотела. Роберт написал время рождения на кусочке бумаги и добавил к нему символы на санскрите «Джай Рам», что на английском языке означает что-то вроде «аллилуйя Богу Всевышнему».

17 мая 1978 года, 22.38.

* * *

Моя дочка внешне не походила на младенцев, являвшихся на свет у моей матери и у матерей моих друзей. В моей семье у новорожденных были светлые волосы и крошечные носики, а у этой малышки оказались черные как смола волосы и крупный характерный нос, а также продолговатый затылок, как у египетской принцессы. Ее пальчики медленно шевелились, словно морские анемоны. В ту первую ночь я слегка помассировала ее щечки и наблюдала, как она льнет к моим рукам. Она обожала массажи! Девочка весила 7,5 фунта (около 3,2 кг). Я сразу же полюбила ее. Акушерки спросили, может ли у меня быть венерическое заболевание, на что я ответила «нет», чтобы им не пришлось закапывать ей в глаза нитрат серебра. В больницах обычно так делают, чтобы исключить вероятность, что ребенок ослепнет, однако это может нарушить связь между матерью и ребенком, ведь от таких капель ребенок теряет способность видеть на период от трех до пяти часов. Мой ребеночек глядел на меня, а я не могла перестать смотреть на него. И все время я продолжала думать: я не знаю абсолютно ничего!