Читать книгу "Крадущийся кот - Кэрол Нелсон Дуглас"

— У нее был костюм Женщины-кошки. Кто-то оторвал хвост и задушил ее им.

— Это гораздо извращеннее, чем убийство на книжной ярмарке.

— Возможно, книжные люди лучше умеют читать об убийствах или писать о них, чем убивать.

— Да, Кроуфорд Бьюкенен все-таки подложил тебе свинью.

— Не напоминай мне о нем!.. Но, ты знаешь, мне пришла в голову сумасшедшая идея. По крайней мере, лейтенант Молина считает ее сумасшедшей.

— Насколько сумасшедшая?

— Что убийца следует куплетам старой детской считалки — ну, ты знаешь, «Понедельник означает, что лицом ты всех милей…». Девушка, которую убили в понедельник, была невозможно хороша собой. Вчерашняя девушка обладала потрясающей пластикой: «Вторник всех нас восхищает чудной грацией своей».

— То есть, ты думаешь, что будут еще убийства?

— Молина не верит. Она говорит, что там все «лицом всех милей» и «восхищают чудной фацией», даже мужчины.

— На мой взгляд, лейтенант Молина не тот тип женщины, который будет хвалить мужчин.

— Ну, про мужчин я от себя добавила, и что?.. Мужчин не убивали. Пока.

— Вот что тебе сейчас совсем не полезно, Темпл, так это вся эта возня и громкая публичность. Тебе надо восстанавливаться после твоих собственных неприятностей. — Мэтт покрутил головой: — Я чуть в обморок не упал, когда лейтенант Молина подошла к нам в приемном покое. По твоим рассказам я представлял себе этакого здоровенного мужика-ветерана, который привык наезжать своим лишним весом на добропорядочных граждан вроде тебя.

— Не позволяй юбке-четырехклинке тебя одурачить. Молина, может, и одевается как монашка, но, спорю на что хочешь, способна вцепиться не хуже полицейской овчарки.

— Например, в тебя?

— Она никого не пожалеет.

— Это и не входит в ее обязанности. Мы с тобой можем себе позволить быть добросердечными: нас не окружают ежедневная опасность, кровь и грязь. Я работаю на телефоне, а ты, когда не спотыкаешься о трупы, занимаешься пиаром и имеешь дело с хорошими, а не плохими новостями.

— Ага, особенно в последнее время, — ответила Темпл угрюмо.

Мэтт встал и потянулся:

— Мне пора на работу. Я бы чувствовал себя спокойнее, если бы Электра была тут.

— Есть же другие жильцы.

— Но никто из них не знает, что с тобой приключилось. Вот, возьми, — он сунул руку в нагрудный карман рубашки и протянул ей визитку.

«Сегодня у меня урожайный день», — подумала Темпл.

На карточке не было имени, только номер телефона и добавочный 731. Ниже шла надпись: «КонТакт: кризисная служба девяностых».

— Кто вам обычно звонит?

— Кто только не звонит. Жертвы физического и сексуального насилия. Алкоголики. Наркоманы в ломке. Самоубийцы. Сумасшедшие. Депрессивные. Всякие.

— Как страшно выслушивать каждый день столько ужасов…

— Бывает тяжеловато, но мы защищены телефонной трубкой и анонимностью. Мы держим оборону до тех пор, пока нам не удается подвести их к необходимости контакта с социальными службами, которые смогут помочь по-настоящему.

— Ты сказал: кто только не звонит. А случаются непристойные звонки?

— Мне пока не встречались. Но бывает, что подростки развлекаются, разыгрывают нас, делать им нечего. Мы на них не ведемся. Настоящее отчаяние очень трудно изобразить.

— Аминь, — заключила Темпл, провожая его до дверей _ Может быть, я чуть-чуть скрашу твое печальное существование, позванивая тебе иногда по ночам.

Это задумывалось как шутка, и, как многие шутки, оказалось ближе к истине, чем задумывалось. Уши Мэтта слегка покраснели. Темпл смогла это увидеть даже со спины. «Ого!», — подумала она. Кажется, ее шутливое замечание его явно задело. Но, пока они дошли до двери, это прошло. Он придержал створку, вежливо пропуская ее вперед.

— О, кстати, — сказала она, смеясь. Он уже выглядел предельно собранным, а жаль. — Спасибо за то, что починил мою туфлю. Я чувствовала себя Золушкой, когда нашла ее утром.

— Туфли чинить легко. Души сложнее.

— Мэтт, я надеюсь, что она позвонит. Я надеюсь, что с ней все в порядке.

— А я хотел бы надеяться, что твоя теория со считалкой, предполагающая продолжение убийств, не подтвердится. Но у тебя прямо какое-то шестое чувство на эти вещи.

— Сначала Молина сказала, что я сумасшедшая, а теперь ты говоришь, что я экстрасенс. Даже не знаю, что хуже, — ответила Темпл с наигранной грустью и закрыла за ним дверь.

По крайней мере, он улыбался, уходя. Да и она тоже, пока не вспомнила, что лейтенант Молина, ее собственный персональный Румпельштильцхен, собиралась заехать в семь часов, чтобы забрать то, что Темпл ей обещала.

Глава 24 Человек с плаката

Малина была точна. Она прибыла ровно через двадцать минут после того, как Луи забрался с улицы в квартиру через полуоткрытое окно в ванной, с независимым видом прошествовал в гостиную и безошибочно направился к тому единственному предмету мебели, на котором его черная шерсть оставляла самые заметные следы: светлому дивану.

Одному Богу известно, где Луи шлялся после того, как покинул «Голиаф». Что касается Молины, она приехала прямиком оттуда или, может быть, из полицеского участка в центре города: она была одета во все тот же скучный полотняный костюм, в котором была с утра. Темпл была уже готова повеситься от ее юбок-четырехклинок.

— Необычная постройка, — заметила Молина, когда Темпл открыла дверь на ее звонок. Ее натренированный взгляд привычно обежал острые углы и плавные закругления комнат, нарезанных в форме кусков пиццы и оттолкнулся от полукруглого потолка, такого прохладного и мягкого цвета, что он казался шелковым шатром.

Она топталась на паркете в прихожей, не зная, в какую сторону двинуться. Похоже, странная планировка поставила в тупик ее квадратно-гнездовое полицейское мышление.

Даже черно-белая плитка на полу в кухне, расположенная в шахматном порядке и лишь слегка акцентированная розовыми неоновыми часами на стене, не могла ей помочь.

Слегка злорадствуя по этому поводу, Темпл возглавила путь через коридор в гостиную. Делов-то!..

Ей не нравилось присутствие Молины в ее доме, не нравилось, что та сейчас будет инспектировать место, в котором они с Максом жили вдвоем, сравнивая, разглядывая и делая какие-то свои умозаключения. Ну, по крайней мере, удивительная обитель Темпл дезориентировала полицейскую дубину: с такой планировкой ей явно до сих пор не приходилось сталкиваться.

Дойдя до кофейного столика, Темпл обернулась и успела заметить, как Молина подскочила от неожиданности, когда Черныш Луи угрожающе выгнул спину, спрыгнув с дивана на пол, и раздраженно вскинула голову, как будто закону в ее лице было нанесено оскорбление.