Читать книгу "Дело о черной вдове. Записки следователя - Александр Ковалевский"

– Если наша потерпевшая проживала в этой квартире с мужем и сыном, куда же они тогда запропастились? – озадаченно произнесла она.

– Надо ломать дверь. Вдруг там еще трупы?

– А что соседи говорят?

– Говорят, что вчера ничего подозрительного не видели и не слышали.

– Осмотр квартиры, в которой, возможно, произошло убийство, надо делать обязательно, но желательно провести его в присутствии хозяев. Если они живы, конечно…

– Тогда давай съездим в мединститут, где сын нашей потерпевшей учится. Может, он просто дома не ночевал и потому еще ничего не знает о случившемся? – предложил Ковалев.

Василевская его предложение поддержала, и через десять минут они уже были в мединституте. В деканате им сказали, что студент третьего курса Всеволод Рачинский сейчас должен быть на лекции. Зоя решила не срывать Севу с лекции и терпеливо дождалась ее окончания. Как только прозвучал звонок и из аудитории начали выходить студенты, она спросила, как ей найти Всеволода Рачинского, и будущие медики охотно ей его показали. Когда она вместе с Ковалевым подошла к нему, Сева был немало удивлен, что им заинтересовалась прокуратура.

– А что, собственно, случилось? – недоуменно спросил он, когда Василевская предъявила ему свое служебное удостоверение и попросила ответить на пару вопросов.

Увидев его реакцию, Зоя решила пока ничего не говорить ему о случившейся в его семье трагедии. Отозвав в сторонку, она начала расспрашивать его о том, где и как он провел вчерашний вечер и ночь.

– Это мое личное дело, и я не обязан тут перед вами отчитываться, – отрезал он, после чего Зое пришлось сообщить ему скорбную новость.

Узнав о смерти матери, Сева сразу сник и не мог поверить в случившееся, пока она не показала ему фотографию ее трупа с царапинами на лице. Только после этого Сева сказал, что вчера вечером был в студенческом общежитии, где и провел всю ночь, а утром пошел на занятия.

– А вы меня, что ли, подозреваете? – возмущенно спросил он.

– Успокойся, никто тебя ни в чем не подозревает, – заверила его Зоя. – Мы, собственно, приехали к тебе для того, чтобы ты открыл нам дверь в свою квартиру. Возможно, твою маму убили прямо в постели. В общем, нам нужно в твоем присутствии там все осмотреть. Кстати, а где твой отец, не знаешь? Мы приезжали к тебе домой, но дверь нам никто не открыл. Можешь ему сейчас позвонить? – попросила она.

– Да, конечно, – кивнул Сева, но на его звонки никто не ответил.

Терзаемая нехорошими предчувствиями, Зоя предложила убитому горем студенту съездить к нему домой. Тот, конечно, согласился. В таком состоянии ему было уже не до лекций…

Пока подъезжали к его дому, Василевская позвонила по мобильному телефону начальнику райотдела Лыскову и попросила его направить к ней следственно-оперативную группу. Ожидать СОГ ей долго не пришлось – дежурный наряд райотдела в полном составе прибыл по ее вызову, как на пожар.

Теперь, когда уже стало известно, что потерпевшая убита восьмикилограммовой гантелью, обнаруженной рядом с ее кроватью, осмотр места происшествия был произведен по всем правилам криминалистической науки. «Важняк» Василевская составила подробный протокол, полно и наглядно отражающий обстановку в квартире потерпевшей, чтобы в случае необходимости по ее описанию можно было произвести фактическое восстановление обстановки. Поэтому ей пришлось описывать каждую мелочь: где, что, как лежало, откуда и как эксперт-криминалист взял ту или иную вещь.

Следственно-оперативной группой под ее руководством были выявлены и изъяты следы совершенного преступления и проведены другие неотложные следственные действия. Вот только куда запропастился муж потерпевшей, установить пока не удалось. Со слов сына погибшей, он не видел своего отца со вчерашнего утра, когда уехал на занятия. С его же слов, в их квартире ничего похищено не было (да и брать там особо было нечего), так что разбойное нападение с целью грабежа отпадало, и у Зои были все основания предполагать, что пропавший муж убил свою жену на бытовой почве, как это обычно и бывает. Не далее как на прошедшей неделе она выезжала на подобную «бытовуху», там кровавая драма произошла в семье пенсионеров, проживших до этого в счастливом браке более сорока лет. Причиной, толкнувшей пожилого мужчину схватиться за кухонный нож, стал стакан самогона, который его жена пожалела для него, мол, она этот самогон приберегала на праздники. Отпраздновали, называется…

– Сева, – обратилась она к сыну погибшей, – твои родители часто ссорились?

– Ну бывало, конечно, скандалили, но такого, чтобы он на мать руку поднимал, нет, такого не было. Во всяком случае, при мне, – ответил тот.

– А вчера тебя дома, к сожалению, не было, – констатировала она, занося его показания в протокол.

Картина преступления для расследования вырисовывалась следующая: отец Севы – шестидесятилетний Петр Иванович Рачинский – ударил гантелью по голове свою супругу, а потом, чтобы избавиться от трупа, перетащил его из квартиры в бойлерную. Особой мотивации в таких бытовых преступлениях, как правило, нет, и причиной убийства зачастую служит внезапная вспышка гнева, который затмевает разум, и в этот момент разгневанный человек хватается за все, что подвернется под руку. В данном случае орудием убийства послужила гантель, следов рук на которой обнаружить не удалось, что свидетельствовало о том, что убийца постарался скрыть следы своего преступления. А поскольку Петр Иванович Рачинский до сегодняшнего дня так и не объявился, он стал главным подозреваемым в этой «бытовухе». Дело оставалось за малым – найти и задержать его и предъявить ему обвинение в убийстве своей жены.

Завершив осмотр, Зоя еще раз выразила сыну погибшей свои соболезнования и попросила Ковалева отвезти ее в прокуратуру. У нее было еще семь дел в производстве, а это убийство она посчитала фактически раскрытым. Александр же ее оптимизма не разделял.

– Зря ты этого студента просто так отпустила. Взяла бы с него хотя бы подписку о невыезде, – посетовал он, когда она села к нему в машину.

– Саша, ну какая подписка? На парня и так столько всего свалилось, – сочувственно произнесла она.

– Ну да, и алиби у него есть. Кстати, насчет алиби. Проверить бы его не мешало, это алиби, – предложил он.

– А что, у тебя есть какие-то сомнения в его невиновности?

– Пока нет, но проверить надо.

– Тогда давай заедем в его общежитие. Нам как раз по дороге, – согласилась она.

В студенческом общежитии, где, со слов Севы, он провел вчера весь вечер и ночь, его видели многие – к кому-то он заходил за сигаретами, у кого-то просил сахар, с кем-то пересекся в туалете. А одна из его сокурсниц, попросив Василевскую, чтобы ее показания не вносили в протокол, рассказала, что Сева всю ночь играл в карты с друзьями, назвать их фамилии она, правда, категорически отказалась, а то получится, что она их как бы заложила.

Майор Ковалев, который параллельно опрашивал других студентов, узнал больше о его ночной картежной компании, и его партнеры по преферансу подтвердили, что вчера Сева Рачинский предложил им расписать «пульку» и они так увлеклись, что играли почти до четырех утра.