Читать книгу "Новая эпоха - старые тревоги. Политическая экономия - Евгений Ясин"

Какие потенции и как они будут реализоваться, зависит прежде всего от выбора самого Путина.

От того, что он предпочтет — свою миссию или свою власть.

Можно, конечно, сказать, что власть нужна для исполнения миссии. Отчасти — да. Но очень близка опасная грань, за которой целью начинают оправдывать средства.

От выбора президента будет зависеть и база его поддержки, ее состав, отношение ведущих социально-политических сил. Определим поле политического выбора Путина, оттолкнувшись от его программы из двух пунктов:

• сильное государство;

• либеральные экономические реформы.

Строительство сильного государства — болевая точка, ибо оно может пониматься в двух вариантах:

• сильное государство с равной властью закона для всех;

• сильное государством котором власть ради государственных интересов, «ради дела» позволяет себе манипулировать законом. Есть «вертикаль» власти, и в ней указания сверху важней закона.

Хотя сейчас заявлен либеральный курс экономической политики, с точки зрения интересов потенциальных сил поддержки, их отношения к Путину и к возможным сдвигам в его политике мы обязаны предусмотреть вариант политики усиления государственного вмешательства в экономику.

Кроме того, либеральная политика будет выглядеть по-разному в зависимости от того, насколько решительно и последовательно осуществлять меры по реструктуризации нерыночного сектора, изживанию теневой экономики, укреплению банковской системы.

Определенное нами таким образом поле политического выбора, схематически представлено на рисунке 3.

На этом поле должны будут определяться основные социально-политические силы посткоммунистической России, добиваясь влияния не президента, оказывая на него давление в процессе реализации конкретной политики.

И здесь оказывается важным то, что эти силы неоднородны.

Праволиберальные силы внутри разделены на две группы, которые можно назвать «реформаторами» и «правозащитниками». Реформаторы наиболее важным делом считают либеральные экономические реформы и готовы сотрудничать с властью, если она реально будет их проводить, пусть даже придется закрыть глаза на отдельные проявления произвола, нарушения гражданских прав и т. п. Г. Н. Селезнев сказал, что программа Грефа — та же программа Гайдара. Тут он не ошибся. И в этой части поддержка Путина правыми лишь продолжение их поддержки Ельцина в надежде, что он станет проводить реформы. Их главный довод: без свободной рыночной экономики демократия лишена собственной социально-экономической базы.

Рисунок 3. ПОЛЕ ПОЛИТИЧЕСКОГО ВЫБОРА В. ПУТИНА

Бизнес, который сам большей частью составляет социальную базу правых, скорее на стороне реформаторов. Среди реформаторов тоже два направления — умеренные и радикалы. Последние готовы даже признать, что опыт Пиночета как отца либеральных экономических реформ подходит и нам.

Правозащитники отдают предпочтение правам и свободам человека, нетерпимо относятся к их нарушениям, полагая, что эффективная рыночная экономика в конце концов зиждется на гражданских свободах.

Но противоречия между ними не стоит преувеличивать. Серьезные нарушения прав человека и демократических норм или отказ от реформ объединят праволиберальные силы, за исключением тех, кто, занимая посты во власти, предпочтет переход на более спокойную стезю новой номенклатуры.

Таким образом, бизнес, средний класс, праволиберальные силы будут поддерживать усиление государства в рамках закона и выступать категорически против любых форм произвола власти. Особенно против стиля КГБ, который порой просматривается в действиях правоохранительных органов. Они, естественно, против вмешательства государства в экономику и за продолжение либеральных реформ, за социальные реформы, но скорее, если говорить об умеренных реформаторах и правозащитниках, за осторожность при ликвидации нерыночного сектора и теневой экономики.

Стоит отметить, что теневая экономика сегодня — это во многом способ существования среднего класса, большей части российского бизнеса. Резкие телодвижения в борьбе с нелегальной деятельностью они будут воспринимать с опаской, если не враждебно, зная манеру власти «ломать дрова». И правым придется с этим считаться: лозунг «чистого листа», амнистии за деяния в эпоху дикого капитализма рано или поздно появится в их повестке дня.

Новая номенклатура в целом сложилась при прежнем правлении и заняла командные позиции. Уже поэтому она не очень склонна к переменам. Но в то же время она весьма разнолика, и у нее нет единой идеологии, только склонность к подчинению власти и ее использованию.

Новую номенклатуру можно разделить (достаточно условно) на следующие отряды.

Федералы — федеральная бюрократия и силовые структуры. Они однозначно за усиление государства, причем метод их не смущают. Демократия, права человека, законность — для России, по их мнению, это скорей баловство, помеха решительным действиям, успеху. У простых людей такой подход находит понимание: «С нами, с русскими, церемониться нельзя» — это совет президенту от его названого земляка из села Путино Брянской области.

Силовые структуры играют особую роль, полагая, что снова пришло их время. В этой среде сильны националистические и имперские настроения, отрицательное отношение к реформам и к частному бизнесу. Генерал Шаманов, который сказал, что хочет помочь президенту восстановить порядок, порушенный в 1985 году, выразил эти настроения достаточно четко.

Здесь ценятся субординация и личная преданность. Поэтому, хотя либеральные реформы не вызывают симпатии, будем их проводить, как умеем, если хочет босс.

Теневая экономика, коррупция, в глазах федералов, — это признаки разрушения государства, и к ним относятся враждебно, как и к частному бизнесу, который считается источником заразы. Есть, однако, немало людей в этой среде, которые сами замешаны, срослись с капиталом и действуют в интересах определенных групп. Последние стремятся проводить на видные посты своих людей. Поэтому отношения складываются сложные.

Регионами — региональные элиты, местное чиновничество. Они подобны федералам по духу, но ориентированы на самостоятельность регионов, на региональных лидеров. Они тоже за порядок, наводимый любыми методами, но определять его хотят сами. Порядок, наводимый из центра, вызывает у них опасения, которые могут побудить их стать приверженцами законности.

Но не стоит переоценивать оппозиционные настроения в этой среде. Традиции централизованного государства не забыты. И при царе можно урвать свое, сохранить бы позиции во власти. Реформы, сокращение нерыночного сектора и теневой экономики здесь имеют мало сторонников. Более того, среди регионалов, которые теснее соприкасаются с негативными последствиями преобразований, они будут вызывать скорее сопротивление.