Читать книгу "Леопард на солнце - Лаура Рестрепо"

– А если бы случилось что-то другое?

– Замолчи, мать. Вспомни дядю Ито Монсальве: он начал вот так задумываться да и слетел с катушек. От таких сомнений люди с ума сходят.

* * *

– Никто не узнал бы тайну капрала Гильермо Вилли Киньонеса, не усни он однажды после полудня в доме Барраганов.

– А что произошло?

– Был полдень обычного буднего дня и мир накрыла липкая влажность. Капрал пообедал двумя тарелками сытного горячего супа, в котором плавали желтые глазки жира, и без сил развалился в одной из качалок на галерее. Спустя какое-то время он проснулся в смущении и не смог вспомнить, что ему снилось. У него было такое чувство, что кто-то провел тряпкой по доске его памяти, где сны были записаны мелом, и оставил только смутный, как облако, след. Чувство его не обманывало. Немая воспользовалась случаем, чтобы сесть подле него и просмотреть его сны, беззвучные и черно-белые, как старинное кино. Она так испугалась того, что увидела, что ее первым побуждением было велеть его убить, прямо на месте, во сне. Чтобы он прямо из сна отправился в преисподнюю, без права на раскаяние и на просьбу о прощении.

– Что же она такое увидела?

– Предательство.

– И она осудила его на смерть?

– Нет. Она придумала кое-что получше.

* * *

– В день похорон Арканхеля Баррагана произошли вещи странные и противоречивые. Одни под землей, другие на земле.

– Никто не знал о том, что случилось в подвалах дома Барраганов во время этих похорон, как раз в тот момент, когда лопаты могильщиков стали засыпать землей гроб юношей. Все знали на Зажигалке, но эта тайна осталась неузнанной на много лет, да и теперь еще многие сомневаются.

Печальный звон колоколов саваном одевает Город. Северина идет за гробом, завернутая в черную шаль, и ее вечный траур, в десятый раз обагренный кровью, заставляет содрогнуться фундаменты зданий.

Плакальщицы расчищают ей дорогу среди толпы скорбящих и любопытных бесхитростными воплями, от которых в раскаленном кладбищенском воздухе разбегаются трещины:

– Сострадания ее горю! Меньшого сына у нее убили!

Она, сеньора страдания, потерявшая десятерых детей, медленно шагает рядом с телом своего меньшого. Лице ее мрачно, губы зловеще бормочут суровое проклятие: «Кровь дитяти пролита днесь. За кровь дитяти врага постигнет месть».

По взволнованной толпе, общим шепотом возмущения, разносится весть: «Лучший друг предательски убил его». Из уст в уста передается имя убийцы: «Гильермо Вилли Киньонес, чтоб его дьявол утащил в пекло».

– Чем же он убил его?

– Да собственным оружием покойного, застрелил из «Вальтера Р38» – этот пистолет был проклят еще в прошлом, потому что был орудием военных преступлений – из него расстреливали евреев.

В Городе только об этом убийстве и говорят; да и во всей стране тоже. Газеты на первых страницах обсуждают кровавое событие, журналы заполнены гипотезами, интервью, репортажами. Один желтый листок вопрошает: «Где же убийца? Что случилось с капралом Киньонесом?»

Никто не знает его местонахождения. Он сбежал после преступления, и где он, неизвестно. Как обычно, ни власти, ни правосудие не находят ни следов, ни улик, ни свидетелей, да им и дела нет до всего происшествия. Но народ-то знает. Народ всегда все знает. Киньонесу не удалось сбежать, Барраганы отомстили и покончили с ним.

– А куда же в таком случае делся его труп, ведь и трупа не видели?

– Его бросили собакам, и те его сожрали. Чтоб его не искали, чтобы не нашли его никогда. Ни следа от него не осталось, ни памяти. Разве что голая кость где-нибудь в дальнем патио.

– Никто не видал Немую на похоронах…

– Ее не видали, потому что ее там и не было. Но вот чего никто не знал, да и теперь знают немногие, так это, что и самого Арканхеля Баррагана, покойника, там не было.

– Не может быть. Все мы видели его гроб.

– А его внутри не было. И не умирал он вовсе. Северина сознательно похоронила пустой ящик.

– Так это все был блеф?

– Да.

– А где же тогда был Арканхель?

– Он был спрятан в одном из закоулков в подвалах, вместе с Немой. И со своим другом капралом Гильеромо Вилли, который тоже был жив.

В тот день, когда Гильермо Вилли уснул в доме Барраганов, Немая, просмотрев его предательские сны, вцепилась в его руку, вонзив ногти так, что кровь потекла. Она втащила его в глубину дома, заперлась с ним один на один в кладовке с инструментами, и давала ему пощечину за пощечиной, пока он, и не попытавшись защититься, не заплакал как ребенок и не рассказал ей все.

– И что же он ей рассказал?

Он открыл ей, что Монсальве заплатили ему, чтобы он завоевал дружбу и доверие Арканхеля и убил его. Он открыл ей и то, что много раз у него была такая возможность:

– Но я не хотел его убивать, потому что Арканхель в самом деле стал мне братом. – Монсальве тревожились, потому что время шло, а их приказ не выполнялся, и давили на него угрозами. Они дали ему неделю срока. Эта неделя уже прошла. – Теперь Фрепе Монсальве не доверяет мне. Мои дни сочтены, – сказал Немой капрал Гильермо Вилли, и она проникла вглубь его помышлений и чувств, и узнала со всей достоверностью, что они искренни.

Тогда-то она и составила весь план и приступила к его исполнению. Она привела Арканхеля и знаками заставила капрала повторить перед ним то, что он ей рассказал. Она превратила Северину, Макаку и Ану Сантана в своих единственных сообщниц, взяв с них клятву молчать, и вместе с ними – общаясь с помощью записок – изобрела мнимые преступления, спрятала юношей в подвалах, распустила фальшивое известие об их смерти, устроила фиктивные похороны.

– А Нандо они открыли правду?

– Что смерть Арканхеля – обман, это они ему сказали, чтобы поберечь его – а то горе его бы надвое разорвало. Но они и словечком не намекнули ему о бегстве, и не сказали, где спрятаны юноши. Боялись, как бы Нандо не прикончил капрала в припадке ярости, ведь он не знал жалости к предателям, даже раскаявшимся.

Немая достала свой запас долларов, припрятанных в годы благоденствия, и вручила их Арканхелю. Сумма была достаточной для того, чтобы уехать далеко и жить без забот в любой стране мира. Она собрала чемоданы с одеждой и приготовила для побега «джип», где было оружие для двоих, запас бензина, бидоны с водой и корзина с провизией.

Когда остальные уходят на кладбище, оставив пустыми дом и весь квартал, и пока рассказы о преступлении и треволнения похорон владеют общим вниманием, Немая ведет племянника и его друга по темным потайным переходам подвалов, которые выводят их под землей за пределы Города. Они идут по пути сточных вод, торопливо ускользают по городским кишкам.

Они заживо погребены в подземном мире штолен и канализационных труб и продвигаются вперед на свет фонаря, как зомби. Их окутывают подземные испарения и жар из центра земли, их задевают по лицу, пролетая, невидимые летучие мыши. Они слышат над своими головами поток шагов и молитв, который параллельно их движению течет по поверхности, рождая мрачное эхо. Арканхель ошеломленно узнает причитания на собственных похоронах.