Читать книгу "В мире животных - Владимир Колычев"

Орловский склонился надо мной и приставил к горлу нож.

– Валера, ты же обещал! – прозвучал возмущенный голос Варвары. Похоже, она заступалась за меня. Но делала это явно не из любви ко мне.

– Откуда ты такой взялся, урод? – сквозь зубы процедил Орловский.

Я проверял остроту ножа на пальце, а сейчас мог убедиться в качестве заточки на своей шее, чувствуя, как лезвие вспарывает кожу.

– Валера, мы же сто раз с тобой об этом говорили, – покачала головой Варвара, с упреком глядя на него.

– Я его сейчас замочу! – прохрипел Орловский.

– А как же мои девочки? С кем они останутся, когда мы уедем?..

– А мы уедем, – кивнул он и с лютой ненавистью взглянул на меня: – Мы уедем, а ты останешься. А будешь искать, я тебя на кусочки порежу…

– Не буду, – почти простонал я.

Пусть Варвара убирается к чертовой матери! Даже хорошо, когда такая баба с возу… Пусть делает что хочет, а я буду жить без нее и воспитывать своих дочерей.

– Не будешь?

– Главное, на глаза мне не попадайся…

Не буду я искать этого урода, но, если мне вдруг представится удобный случай свести с ним счеты, я обязательно это сделаю. Во всяком случае, сейчас я в том не сомневался.

– Ты слышала?! – хохотнул Орловский. – Я не должен попадаться ему на глаза!

Он поднял голову и вдруг резко опустил ее, впечатав свой лоб в мою переносицу…

Глава 27

Я очнулся в холодном подвале. Что-то где-то громыхнуло, и я очнулся. А может, и не грохотало ничего…

Сыро здесь, пол мокрый, с потолка что-то капает. Но руки у меня не связаны, ноги тоже. Перед глазами все плывет, голова раскалывается от боли, тошнотный ком катается по горлу.

Я с трудом поднялся, оперся рукой о влажную слизкую стенку. Какое-то время так и стоял, ожидая, когда голова перестанет кружиться.

Попал в ситуацию, ничего не скажешь. Собственная жена в ловушку заманила. И если бы не Иринка с Катей, убили бы меня как пить дать…

Может, потому и не убил меня Деготь, что Варвара отговорила Орловского. Ради наших детей отговорила. Плевать ей на меня, главное, чтобы детей было на кого оставить. Сама же она собралась жить с Валерой. Тварь неблагодарная!..

Дрянь! Дрянь!! Дрянь!!!

Глаза привыкли к сумраку, и я смог отыскать выход. Отлип от стены, шатаясь, направился к двери.

Уже протянул к ней руку, когда она вдруг сама открылась. На лестнице за дверью было сумрачно, и яркий свет не хлынул мне в глаза. Но меня ослепила Варвара. Она стояла с пистолетом в опущенной руке. Ненависть затмила мне глаза, и я, вытянув руки, шагнул к ней.

Но она не осталась на месте. Повернулась ко мне спиной и уже на ходу бросила:

– Уходим!

Злость придала мне сил, я рванул за ней и в холле чуть не споткнулся о лежащий на полу труп Орловского.

Он лежал на животе в луже собственной крови. Кто-то выстрелил ему в затылок. И, судя по всему, это произошло, когда он уже лежал на полу.

А в каминном зале на диване полулежал еще один человек. Этот выстрелил себе в рот, забрызгав мозгами всю стену. Покойник держал в руке пистолет…

Я не понимал, что происходит, но ужас сковал меня, и я стоял как вкопанный.

Варвара схватила меня за шкирку, с силой потянула за собой:

– Давай быстрей!

Во дворе стояли две машины. Наш «Мерседес» и черный «БМВ» седьмой модели. «Гелендваген» Орловского куда-то исчез. Я отметил это механически…

Варвара бросила мне ключи от «Мерседеса», велела садиться за руль, а сама открыла ворота. Потом села назад, продолжая держать пистолет в руке. Это значило, что я снова оказался в ловушке.

– Гони!

– Куда?

– А куда хочешь! В Оболенск давай!

Голова у меня кружилась по-прежнему, но машину вести я мог. Правда, разгонять ее не решился.

– Может, скажешь, что произошло? – спросил я.

– Произошло…

Я услышал, как она набирает номер телефона.

– Полиция?! Убийство и самоубийство в деревне Кусовская, дом тридцать шестой… Ромина моя фамилия…

Варвара отключила телефон и зажмурила глаза. Так она всегда делала, когда пыталась снять напряжение.

– Убийство и самоубийство? – переспросил я.

– Каратай застрелил Орловского и застрелился сам. Все просто.

Вид у нее был неважный, но голос тем не менее не дрожал от волнения.

– Не просто, а очень просто. Я бы сказал, невероятно просто, – съязвил я.

– На самом деле все очень сложно, но ничего, я и не такие комбинации прокручивала.

– И какие комбинации ты прокручивала? Меня на три года закрыла?

– Это не я, это Каратай. Он тоже спец по хитрым комбинациям. И Валера не промах… Зря они со мной это затеяли.

– Что затеяли?

– Я ж не просто так в Оболенск уехала. Антон погиб, а они делить меня начали. Как будто я вещь какая-то, а не человек… Каратай убийцу Антона застрелил. Вроде бы чисто сработал, а его все равно взяли. Он до сих пор думает, что его Валера ментам сдал. Да и мне так почему-то казалось… Уехала я. Сбежала. Но Валера все равно меня нашел. И тебя подставил…

– Ну, это я уже понял.

– Что ты понял?

– А то, как ты кинула меня… Если пристрелить меня хочешь, дай мне машину остановить, иначе вместе разобьемся, а дочкам нашим мать нужна. Орловского и Каратая больше нет, уезжать не с кем, теперь ты сама с ними будешь, да? А меня в расход можно, так я понимаю?

– Ничего ты не понимаешь… Это был спектакль, – усталым голосом проговорила Варвара.

– Ты отлично играла, – саркастически хмыкнул я.

– Это не для тебя был спектакль, а для Орловского. Ну и для тебя, в общем, тоже. Пойми, если бы я не решила с ними, они бы не оставили нас в покое…

– А ты с ними решила?

– Ну как, по-твоему, застрелился Каратай? Не хотелось бы в этом признаваться, но это я… Поверь, он не такой человек, чтобы стреляться.

– А ты такая, чтобы застрелить его?

– Достали они меня! Понимаешь, достали!

– А меня достала ты… То Каратай меня подставил, то Затулин. Ты в следующий раз определись, когда врать будешь…

– А есть разница, кто тебя конкретно подставил?

– Ну, в принципе, без разницы…

– А если я скажу, что они вдвоем это сделали?

– А с кем ты из них спала? Или и с тем, и с другим?

– Вот потому я и не хочу говорить, что они были заодно. Начал Каратай, я пожаловалась Валере, он подключился. Сам приставать начал. Дескать, почему это Каратаю можно, а ему нет? Я Каратаю на него пожаловалась, он его угомонил. Потом Каратай стал терять ко мне интерес. Я говорила, почему…