Читать книгу "Вертикальный мир - Татьяна Костина"

— Если в моей власти сделать человека счастливым — я сделаю всё для этого. Здесь же я осчастливил сразу двоих, самых дорогих…

А про себя он добавил: «Пусть даже такой ценой».

Алаксон покачал головой, заметив, что к запястью Геяо туго привязана шёлковая голубая лента, вздохнул, вглядываясь в лилово-розовую даль, и подумал: «Я тоже встречу свою любимую там…»

Любовь — это неуловимое хрупкое чудо, которое так легко разрушить. Невозможно удержать её силой, и нельзя повелеть ей уйти. Если она вдруг посетила тебя, знай: ты удостоен великой чести. От её дыхания душа оголяется, открывается навстречу свежему ветру, становится лёгкой-лёгкой, вновь обретает свободу и невесомость… Владеть любовью нельзя, она разлита повсюду, и лишь изредка огрубевшее сердце способно уловить её.

Любовь оживляет всё, она стирает границы, разрешает противоречия, смягчает колкости и шипы, благословляет и желает добра тем, к кому обращены её глаза. Иногда кажется, что любовь, которой не суждено стать взаимной, сильнее прочих, но это только от того, что она лишена жажды обладания, что благо возлюбленного в ней гораздо важнее собственного счастья. Она есть сила, создающая пространство света, по которому вечно тоскует душа и куда стремится в бесконечном круговороте жизни. Любовь не бывает напрасной и безответной, она всегда величественна и уместна, она сама есть награда для любящего и лучшее, на что способен человек…

Онисана стоял один на краю высокой скалы и провожал взглядом отдалявшиеся и исчезавшие в догоравшем закате маленькие чёрные точки. Небо над его головой начало медленно темнеть, и вот-вот должны были проступить первые звёзды. Теперь он остался один… без Учителя и без Тали… «Прощай, моя маленькая сестра! Я бы отдал всё, чтобы ты осталась. Но…» Он закрыл глаза. Холодный влажный ветер бил его в грудь и трепал волосы, усиливая тревогу и чувство одиночества. Кругом было очень красиво, но полуразмытые очертания скал и плавно сливавшееся с морем небо вместо восхищения откликались в душе печалью, лишь обнажая внутреннюю пустоту. Эта наползавшая темнота естественным образом вызывала мысли о смерти, о том, что лучшее уже позади и не стоит больше чего-то ждать от жизни. «Ашаван покинул этот мир, Тали летит неведомо куда по бескрайним морским просторам, — а что делать мне? Я остался здесь, я продолжаю жить… Боги не забрали меня на Родину, но отобрали почти всё, что было так ценно… Что теперь будет со всеми Служителями? Как жить дальше? Ради чего?»

Вдруг откуда-то снизу, из мрака, послышался такой любимый, с детства знакомый голос: «Онисана! Где ты?» — и мир снова стал прекрасным…

Длинная белая процессия Служителей Солнца шла через пустыню, более не опасаясь ничего, не прячась от малейшего подозрительного шума, — теперь гибель не была так страшна для них, потому что совесть была чиста, а Задача — выполнена. Они следовали за теми, кто однажды помог Ассавану стать Верховным Жрецом Золотого города. Пока существуют Они, хранящие Связь, верящие в силу Духа и сражающиеся за Свет, — надежда есть и люди не покинуты. Если есть Они, всё может возродиться вновь, даже если остались лишь руины, даже если кругом торжествуют невежество и беззаконие, если исчезли книги и забыты вечные истины, даже если насмешливые взгляды с презрением взирают на тех, кто живёт Мечтой… Пока существуют Они, живущие ради Лучшего Мира, — всё может вернуться вновь…

«Спасибо тебе, мой милый друг! Спасибо! — мысленно твердила Тали, вспоминая бледно-голубые, почти прозрачные глаза Геяо. — Перед всеми высшими существами, которые слышат меня, я обещаю вернуть тебе долг, возвратить многократно то добро, которое ты совершил. Настанет день, и я смогу отблагодарить тебя. Если случится однажды беда, пойду за тобой в огонь и во тьму, буду помогать, не жалея ничего, потому что очень-очень люблю… Боги, услышьте меня и примите моё обещание! Не дайте душе моей забыть!»

Онисана сегодня не прикладывал усилий для того, чтобы придать рифму тем словам, которые ему хотелось повторять. Стихи сами пробивались к нему из каких-то иных измерений, и в них была вся его боль, его мечты и молитвы. Он знал, что для всех учеников самое трудное теперь будет продолжать жить теми же Идеалами, которые вдохновляли их всегда. Легко верить в Законы, когда Законы эти отражены в бесчисленных томах священных книг на полках обширных библиотек, когда их неоспоримое величие подчёркивает сакральная архитектура, когда сотни людей в белых одеждах приходят к Учителю, чтобы научиться его мудрости… И как непросто продолжать верить, когда мир лежит в руинах, когда поруганы жрецы, когда Таинства приравнены к глупым суевериям, а искатели Истины презираемы и гонимы…

О, Господи, не дай мне впасть в Забвенье,

Поверив в мир, который мне не мил,

Где правит неразумное сплетенье

Слепых, бессмысленных, тяжеловесных сил.

Не дай мне видеть в облаке тумана

Скопление частиц простой воды.

Внутри реалистичного обмана

Взываю к небу: «Мне так нужен Ты».

Когда Твоё беззвучное дыханье

Я вдруг ловлю истерзанной душой,

На жизнь моё никчёмное роптанье

Сменяется звенящей тишиной.

Лишь озарённый Разум вытесняет

Сомненье, страх, щемящую тоску,

Я вижу ясно: всё объединяет

Один Закон, создавший Красоту.

О, Господи, не дай мне впасть в Забвенье,

В бессмыслице умрёт душа моя.

Даруй мне неустанное стремленье

Всегда, везде, во всём искать Тебя!

Служители вошли в заброшенный и пустой город. Его было трудно узнать: он выглядел безжизненным и тусклым, хотя краски по-прежнему пестрели на стенах и капителях колонн. Ветер играл распахнутыми покосившимися дверями, и все дороги утонули в песке.

Тали и Онисана шли рядом; возвращение для них было радостным. Они поднялись по почти полностью засыпанным ступеням и, минуя приоткрытые тяжёлые двери, вошли в Храм Знаний. В колонном зале по-прежнему царил таинственный полумрак, и солнечные лучи заглядывали через узкие высокие окна. Они приветствовали Невидимое, прошли медленно в глубину и попали в сокровенную область — Святую Святых. Убрав песок и натерев пол ароматными маслами, они зажгли огонь перед алтарём, и в этот же самый миг другие огни вспыхнули во всех святилищах храмов. Город ожил.

Да, это было не вечно, и каждый ученик понимал, что в любой день может умереть. Но, несмотря на страх, от которого трудно освободиться телесным существам, где-то в глубине души Тали и Онисана были счастливы и спокойны. Они знали, что, когда придёт назначенный час и таинственный Голос позовёт их, они устремятся к Нему, к синеглазому Господину, они вернутся Домой…