Читать книгу "Кирпичи 2.0 - Данияр Сугралинов"

* * *

С Вовкой и Сашкой мы дружили с детства. Росли в одном дворе, учились в одном классе. Когда были маленькими, строили зимой снежные крепости и играли в снежки, а летом – в вышибалы и прятки. И, конечно, пешком ходили на речку – плавать, рыбачить, печь картошку.

Да чем мы только не занимались! Стоило одному из нас чем-то увлечься, как этим увлекались все трое.

Как-то Вовка принес в школу шахматы. Он объяснил нам правила, и неожиданно все мы увлеклись не на шутку. Мы записались в клуб «Е2–Е4» и соревновались, решая на скорость шахматные задачки из местной газеты.

После «Евро-96» увлеклись футболом, и каждый из нас знал полный состав всех сборных, участвовавших в чемпионате. Мы собирали наклейки Panini с фотографиями футболистов. Я подписался на газету «Спорт-Экспресс», а Сашка на сбережения купил настоящий кожаный мяч. Мы играли в «Америку», «Семнадцать» и «На лучшего вратаря»[32], а потом и за сборную двора.

Мы разводили рыбок. На день рождения Вовке подарили литровую банку с парочкой гуппи – с них мы и начали. К моменту, когда интерес к рыбкам сошел на нет, мы знали о них почти все, а потомство наших гурами, макроподов и скалярий плавало не в одном аквариуме города.

После «Веселой семейки» Носова мы решили завести инкубатор и вывести цыплят, но так и не нашли свежеснесенных яиц. А после «Республики ШКИД» стали выпускать журнал «Справедливость». Справедливость заключалась в том, что Вовка писал язвительные фельетоны об одноклассниках, я – стихи, где пропесочивал двоечников и лентяев, а Сашка рисовал иллюстрации. Хулиганы на его картинках были маленькие, а мы – большие, настолько, что видны были только наши ноги. К третьему номеру мы исчерпали весь яд, и журнал сам собой закрылся.

Игровая приставка PlayStation сначала появилась у меня. Ночами мы закрывались в моей комнате и играли. Вместе мы прошли много игр, но только одна стала нашей любимой – Mortal Kombat. Часами мы разучивали комбинации, добивания, постоянно проводили турниры между собой и искали секреты. Мы затерли до дыр кассеты с одноименными фильмом и сериалом.

Потом началась эра компьютерных клубов, и наш клан гремел по всему городу. Мы выносили почти всех в одну калитку – в Quake 3, в StarCraft, в Counter Strike, да во все.

В пубертатный период мы с Вовкой вошли влюбленные в кинозвезд, а Сашка – в Бритни Спирс.

Он не вылезал с ее официального сайта, где оставлял любовные признания. Сочинял он по-русски, потом переводил и отправлял готовый текст. Только зря он это делал на уроке физики. Его письмо попало к нашему классному Льву Мироновичу, который счел нужным продекламировать Сашкины откровения всему классу. Читал он с выражением, а под конец поднял красного потеющего Сашку со стула и подвел итоги:

– И дело не в теме вашего письма, Денисов, – сказал он под незатихающий гогот всего класса. – Любовь – светлое и заслуживающее уважения чувство. Дело в вашей вопиющей безграмотности! Сначала надо научиться писать грамотно, а потом за письма любовные браться.

Хорошо что он не знал того постыдного факта, что по Сашкиным рекомендациям обучаются русскому языку албанские школьники, с которыми он переписывался на каком-то форуме. «Дарагой друк»…

В школе очкастого Вовку Пахомова любили учителя и недолюбливали одноклассники. Его дразнили ботаником и считали выскочкой.

Толстого Сашку Денисова называли не иначе как пончиком.

К Сашке относились скорее равнодушно, Вовка же всегда вызывал антипатию. Маленький, взъерошенный, он всегда говорил правду в глаза, не юлил, не подсказывал и не давал списывать. В драке он был агрессивным, как бешеный хомячок: напрыгивал, молотил руками по воздуху. Но все заканчивалось, как только с него слетали очки. Он всегда видел плохо – что-то врожденное.

Сашка страдал одышкой и драться боялся, несмотря на большой рост и вес. Над ним издевались регулярно и безнаказанно: пинали под зад, прятали вещи, стирали мел с доски его зимней шапкой, закидывали ранец на дерево. Дети вообще жестоки, а Сашка к тому же никогда не вызывал сочувствия. У него была только мать, маленькая худенькая женщина, работавшая уборщицей в трех местах. У тети Раи никогда не хватало времени на сына: жив-здоров, и слава богу. Рос он быстро, причем не только ввысь. Штаны и рукава ему были коротки, а заплатки на коленках и локтях совсем не красили. Стригла тетя Рая сына сама и нечасто, так что в целом вид он имел неопрятный – форма не по размеру, сальные волосы, грязный воротник.

Забитый и убогий Сашка, ершистый ботаник Вовка были моими лучшими друзьями. Я никогда не вступался за них, а они – за меня, хотя мы после одноименного фильма называли себя бригадой.

Более того, в школе я старался держаться от них подальше. Я и сам не пользовался большим авторитетом в классе, но все-таки мое положение было не таким безнадежным. Я хорошо учился, но не настолько, чтобы вызывать ненависть наших двоечников, безусловных заводил и спортсменов. Самым сильным у нас был Петя Бурганов. От него и его подпевал и доставалось чаще всего Пахомову с Денисовым. Ко мне Петя относился нейтрально, и в тех редких случаях, когда он проявлял ко мне благосклонность (например, когда я подсказывал ему верный ответ на контрольной), мне было приятно.

Вовка с Сашкой относились к моему поведению с пониманием, а я считал, что они должны гордиться дружбой со мной.

Жизнь нас раскидала. После школы я поступил в Питер, да так там и остался. Вовка окончил школу с отличием и уехал учиться в Тюмень, после чего вернулся и работал инженером на местном предприятии. Сашка после восьмого класса поступил в техникум, отслужил в армии и нашел работу в охранном агентстве. Он уже не толстый, скорее здоровый, и драться не боится.

* * *

Во дворе посигналили.

– Сереж, за тобой, – сказала мама, выглянув в окно.

Я быстро оделся и спустился. Из выхлопной трубы Вовкиной «девятки» шел густой дым, а сам он, притопывая, мерз у машины. Дым подсвечивался габаритными огнями и выглядел зловеще. Маленький Вовка, в дубленке и бобровой шапке, напротив, смотрелся забавно.

Я вышел из подъезда и сразу же ощутил пощипывание в носу – мороз. Февраль.

– Еле завелся сегодня, – бубнил Вовка в перчатки. – Как ты после вчерашнего?

– Проспал до обеда, выпил все молоко и воду из крана, – ответил я.

– Счастливчик, – позавидовал он. – Я только с работы. Еще и генеральный сегодня разнос устроил. Жена весь день звонит и пилит… Сегодня спрашивала, когда ты уедешь наконец. Я сказал, что, если она не перестанет, ты тут вообще навсегда останешься.

Посмеялись.

– А Сашка где?

– Он сразу после работы туда едет. В «Ковчег», ты ж там еще не был. Живая музыка, саксофон, тебе понравится.

В машине казалось холоднее, чем на улице. Вовка, осторожно развернувшись – он только недавно купил машину и получил права, – выехал со двора на улицу. Разницы в освещении почти не было, фонари в городе в большом дефиците. Ехал Вовка аккуратно.