Читать книгу "Успех - Михаил Харитонов"

— Вряд ли это так уж важно. Плохо другое. Появляется новая порода людей — патриоты империи. Мы никогда не были патриотами. Мы — торговцы, коммерсанты. Земля для нас — всего лишь товар, даже если это вся земля. Что вы будете делать, если сейчас какая-нибудь из наших территорий заплатит нам причитающиеся деньги и захочет независимости?

— То есть? — недоумённо отозвался Канцлер. — Это их право: отделиться от империи и разоряться самостоятельно. Нам это обычно бывало только выгодно. Они или разорятся и будут клянчить у нас деньги, или упорядочат свои дела и им понадобится рынок и кредиты.

— Да, так было, но сейчас? Когда вся земля — наша собственность? — вкрадчиво спросила Мо.

— А что это меняет? — с легким раздражением в голосе отозвался Канцлер.

— Увидим… — протянула вдова.

5549 год до н. э., тот же день. Побережье Восточного залива.

Молодой Рандж-па смотрел из окна на залив, где стояли имперские суда. Где-то среди них чёрной точкой маячил императорский корабль.

Рандж-па сжал кулаки. Скоро, очень скоро он взойдёт на палубу «Весеннего Цветка»: залоговые деньги уже внесены, принципиальная договорённость с другими претендентами достигнута. Сейчас можно даже сыграть на понижение: с традиционной точки зрения, император был нужен для представительства имперских интересов перед другими государствами. Но час назад с императорского судна отбыл бывший лесной царёк, а ныне обычный гражданин империи. Империя поглотила планету.

Рандж-па, сверкнув чёрными глазами, покосился на огромный глобус.

— Это наше, — прошептал он. — Это всё наше. И я — первый император Единой Земли. Империя выполнила своё предназначение. Начинается новая эра.

* * *

5471 год до н. э. Императорский дворец, Приёмный Зал

Император Рандж-па Четвертый, Прямой Потомок Императора Рандж-па Первого Великого, Великий и Вечный, Первый Клинок империи, Отец Отечества, Середина Четырех Сторон Света, Хозяин Моря и Суши, Доминатор Земель Орх и Кабаз, Тан Семи Островов, Владыка Ургана, Карбоха, Амоомзерхра, земель Кувайды, Ого, Минтуро, Ондо, Гуа и прочая, прочая, прочая, смотрел на морщинистое лицо лесного царька. За годы правления он повидал их множество: лоснящихся от наглости, хитрых, деланно дружелюбных, озлобленных, угнетённых, злых, торжествующих, униженных. Этот был просто уставшим.

— Садись. Я знаю, что ты хочешь сказать, — махнул рукой император.

— Ничто не укроется от твоей мудрости, Великий. Государь, мы просим тебя о милости, — сказал царёк. — Мы смиренно склоняемся перед тобой, чтобы ты, Государь, простил нам наш мятеж, даровал свой суд и защиту, и признал нас своими покорными подданными. Владыка, — царёк замялся, — могу ли я…

— Спроси: что ты мне дашь? — Император торжествовал.

— Мне ничего не нужно, — торопливо сказал царёк. — Только имперское гражданство и права наместника. Мне придётся жить в Столице…

— То есть это ты хочешь жить в Столице, — Император ухмыльнулся.

— Да, хочу, — просто сказал царёк. — Что мне делать в лесах? Я достаточно отёсан, чтобы существовать в цивилизованном обществе. Скромные средства…

— …которые у тебя есть. Ты ограбил своё племя, и приехал ко мне. Часть средств пойдёт в имперскую казну как дань. Часть останется тебе. На это ты сможешь прожить в Столице года полтора-два, если не роскошествовать. Я дам тебе пять имений и владение на Побережье. Ну и военная помощь твоему народу. Против народа Тонга.

— Благодарю, Великий, — склонился царёк. Император понял, что он и не рассчитывал на большее. Те, другие, кто стоял на его месте, обычно хитрили, пытались льстить или торговаться. Этот последний оказался, по крайней мере, самым честным.

После попытки отделения от Империи Семи Островов при Рандж-па Третьем Империя впервые применила биологическое оружие. Эффект устрашения оказался, однако, нестойким: Большой континент полыхал, и Рандж-па Четвёртый был вынужден во имя единства Империи использовать ядерные заряды. Однако, самым надежным способом сохранения единства оказалась гарнизонная система. Рандж-па Четвёртый пытался замкнуть мир в кольцо гарнизонов. Стратегически важная точка в лесах Чгангва замыкала юго-восточное направление и давала надежду на стратегический прорыв. Рандж-па Четвёртый верил, что именно при нём Империя вернёт себе утраченное Единство и Мировое Господство…

5462 год до н. э. Императорский дворец, Приёмный Зал

Гонец был смущён и напуган: он знал, что несёт дурные вести, и боялся гнева Монарха. Тот, однако, уже был осведомлён о случившемся. Его интересовало только одно: кто возглавил мятеж.

— Значит, вот так? Жаль, он был очень талантливым молодым военным, — только и сказан Император, когда ему назвали имя главаря бунтовщиков. Как он и предполагал, это был заместитель начальника гарнизона. Ничего страшного, думал Император, бунт в мокрых лесах Чгангвы обречён. Через несколько месяцев можно будет двинуть войска, а через полгода вожаки мятежа (или то, что от них останется) лично познакомятся с тупыми кольями, вбитыми на Чёрной площади Столицы.

Он ещё не знал, что от Шестого и Пятнадцатого Соединений уже два дня как не приходят вести, что несколько линейных кораблей самовольно покинули Хрустальную Бухту, и что началась эпоха гарнизонных восстаний.

* * *

5379 год до н. э. Восточный залив

…Колдун закончил свои приготовления и начал магическую песню. Матросы в ужасе закрывали уши руками, чтобы не слышать древние страшные слова. Лишь Император Рандж-па Пятый стоял с опущенными руками: он и без того ничего не слышал после страшного взрыва, уничтожившего Столицу. Он смотрел назад, туда, где уже поднималась буря.

Кто-то тронул его за плечо. Немой слуга держал в руке ящичек с драгоценностями. Это было всё, что удалось захватить с собой перед бегством. Никто не предполагал, что Император осмелится выйти в океан на смешном церемониальном судёнышке под парусами. Однако, никто не предполагал и того, что задумал Император.

Император взял ящичек, и бросил его в воду.

Колдун продолжал петь, но его голос уже тонул в рёве поднятого им ветра. Он воздел худые чёрные руки, обожжённые атомным огнём, к бушующему небу, где кружился вихрь.

— Проклинаю землю, — неслышно, одними губами, сказал Император. — Проклинаю землю, предавшую нас. Да не будет ей отныне покоя.

С закрытыми глазами он видел пробуждающиеся на дне моря вулканы. Гигантские волны, накрывающие побережья, рушащиеся горы, и ревущие валы, и затопленные селения, и трупы, кружащиеся в водоворотах, и море, море, море на месте суши. И он чувствовал, что его проклятие сбудется.

— Да погибнет мир, если он не мой. Да погибнет мир, если он не наш. Да погибнет мир, — шептал Император.

— Мы возвращаемся к тому, чем были. Ауумуретх'ад дооооб. Мы — странники по морям. Ауумуретх'ад дооооб. Мы возвращаемся в море. В море, из которого мы пришли. Да будет так. Вечно, — пел колдун, вплетая в слова заклинания.