Читать книгу "Запах Зла - Гленда Ларк"

Вторым пассажиром оказался патриарх. Он тоже направлялся на Плавучую Заросль, где, как я предположил, проживает его паства. Прежде чем сесть на плот, он снял свой коралловый медальон – символ его ранга – и черную мантию, оставшись в обычной дорожной одежде. Это меня озадачило: может быть, он ожидал, что окажется в воде, и потому решил избавиться от мантии – не самого удобного одеяния в таком случае? У меня появилось еще больше опасений по поводу спуска по реке. Менодианин вежливо кивнул мне, и мы с ним обменялись ничего не значащими замечаниями о погоде.

Путешествие оправдало мои самые худшие ожидания. Как только мы оказались за пределами озера, нас подхватило быстрое течение, и мы помчались с устрашающей скоростью, иногда скользя по кипящей воде, как ласточки в воздухе, иногда протискиваясь между камнями и прыгая по порогам с безрассудством шпорцевой утки. Джакан, расставив ноги, стоял на носу с шестом, которым он отталкивался от скал; иногда, упав на колени, он с яростной энергией греб, чтобы направить плот прочь от водоворотов. Не прошло и нескольких минут с момента отплытия, как все мы промокли насквозь от брызг; мокрыми мы оставались все время пути.

Я цеплялся за веревочные петли, словно от этого зависела моя жизнь; возможно, так оно и было. Меня поразили Стеласс и ее сын: они сидели в середине плота, продев ноги в петли, как и советовал Джакан, но хватались за веревки лишь по распоряжению Джакана или его брата Маки – а это случалось только в самых опасных местах. В остальное время они сидели спинами вперед, по-видимому, не замечая того, что творилось вокруг. Можно было подумать, что они сидят в собственной кухне, обсуждая события спокойного, ничем не примечательного дня. Даже когда плот подпрыгивал на перекатах или им приходилось наклоняться, чтобы не задеть за камни, они воспринимали это с равнодушием, граничащим с безрассудством. Маки создал иллюзию, это я мог определить по запаху, но мне трудно было поверить в то, что она могла рождать полное спокойствие, какое, судя по всему, испытывали Стеласс и ее сын. Я оглянулся на патриарха. Он держался невозмутимо, но выражение его глаз выдавало его: он так же ясно видел все вокруг, как и я. Должно быть, он из обладающих Взглядом, решил я, хотя его запах говорил мне так же мало, как и запах Блейз.

Через несколько часов мы причалили к берегу, чтобы плотовщики могли отдохнуть. В полдень мы сделали еще одну остановку, на этот раз в прибрежной деревушке, чтобы пообедать; еду нам приготовили местные жительницы. Тут я воспользовался возможностью спросить патриарха, что видели Стеласс и ее сын и что делало их такими спокойными. Он бросил на меня странный взгляд.

– Они видят спокойную реку, медленно текущую между берегов: ни камней, ни стремнин, ни перекатов.

– Это же безумие, – сказал я. – Разве они не чувствуют толчков? Разве на них не попадают брызги?

– Иллюзии в руках искусного силва обладают большой силой.

– Тогда я рад, что у меня к ним иммунитет.

Взгляд патриарха сделался пристальным.

– Любопытный выбор слов…

– Я врач. – Должно быть, мой ответ был таким же ворчливым, как голос пьяницы, страдающего от похмелья; впрочем, примерно так я себя и чувствовал.

– Ты обладаешь Взглядом?

– Нет, просто у меня иммунитет. Я никаких иллюзий не вижу.

Как раз в этот момент нас позвали плыть дальше, и у меня больше не было возможности поговорить с патриархом, пока мы не остановились на ночлег. На ужин, как и на обед, нам подали по большей части дичь из окрестных лесов и рыбу из реки. Я не мог заставить себя есть все это, но, к счастью, у меня еще оставался сыр, сушеные бананы и ямс, купленные в Амкабрейге, так что, добавив к этому вареные листья папоротника, приготовленные местными жительницами, я вполне смог насытиться.

Потом, когда я готовился ко сну в отведенном нам домике, менодианин поманил меня наружу. Он, по-видимому, наставлял своих единоверцев и выслушивал их жалобы, потому что спросил меня:

– Ты сказал, что ты врач? Здесь есть ребенок, нуждающийся в лечении. У него какое-то скверное кожное заболевание.

«Скверное» оказалось явным преуменьшением. Сыпь покрывала все тело бедного мальчишки и вызывала нестерпимый зуд, а расчесы только ухудшали дело. Ничего подобного я раньше не видел, хоть и знал, что в тропических районах Мекате дети страдают тяжелыми болезнями кожи, в основном грибковыми. К несчастью, у меня с собой не было необходимых трав. Я долго объяснял родителям мальчика, какие растения нужно найти и как делать из них припарки. Они как будто слушали внимательно, так что можно было надеяться, что ребенок вылечится.

Когда мы вышли из хижины, патриарх поблагодарил меня и добавил:

– В этих глухих углах жители никогда не видят силвов-целителей, да они, наверное, и не приняли бы помощи от магов. Они консервативны, а их менодианская вера учит, что магия греховна. Наши плотовщики зарабатывают лишние сету благодаря таланту Маки, но бьюсь об заклад: от деревенских они это скрывают. В эти дальние селения обычные врачи тоже не заглядывают… и в этом ужасная трагедия. – Глубина его сочувствия страждущим тронула меня: я видел, что он и в самом деле беспокоится за этих людей, словно за собственных родственников.

– Нельзя же заботиться разом обо всех, – сказал я и тут же пожалел о своих словах. Все это меня не касалось… И когда только я научусь правильно вести себя с людьми, которые так откровенно выплескивают свои эмоции?

Ответом мне был еще один странный взгляд.

– Давай прогуляемся к реке, – предложил мне патриарх. – Я хотел бы поговорить об этом твоем иммунитете.

Я не видел причины отказать ему; менодианин казался мне приятным человеком, и пахло от него добротой. Так что я объяснил ему, что не вижу силв-магии – ни ее сияния, ни созданных ею иллюзий, хотя запах ощущаю. Впрочем, углубляться в описание особенностей обоняния жителей Небесной равнины я не стал.

– И ты предполагаешь, что такое свойственно и остальным горцам? – спросил он, когда мы дошли до реки и уселись на причале.

Искренний интерес менодианина льстил мне, и я начал развивать свою теорию:

– Да, я так думаю, хотя и не могу доказать. По-моему, дело в иммунитете к болезни, которым все мы обладаем и который проявляется в неспособности видеть серебристо-голубое сияние, чем бы оно ни являлось, и иллюзии. Подозреваю, что и лечение силва мне не помогло бы, да и сквозь магическую защиту я прошел бы, даже ее не заметив – как вы, обладающие Взглядом.

Менодианин не стал отрицать, что обладает им, но посмотрел на меня изумленно.

– Болезнь? Ты считаешь силв-магию болезнью?

– Да.

Он постарался не рассмеяться – этот священник был человеком вежливым.

– Силвы с островов Хранителей были бы счастливы услышать такое. – Он улыбнулся. – А как насчет дун-магии? Она тоже болезнь?

– Возможно.