Читать книгу "Осколки вечности - Вячеслав Седов"

Железные прутья распахнутых настежь ворот были изогнуты и повыломаны. Вокруг царила глубокая тишина, будто ночная живность позабыла сюда дорогу и давно. Белый, еще слишком тонкий полог снега вокруг стен отступил на добрых полтора десятка ярдов, оголив черную как сажа землю с торчащими из нее обрубками молодых деревьев располагавшегося здесь некогда сада.

Когда истребитель неупокоенных подъехал ближе, он увидел, что с каменной арки свисала оборванная веревка. Ее кто-то недавно сюда повесил - она была совсем новой.

Молодой человек осмотрелся по сторонам. Вокруг ни души. И тут его взгляд натолкнулся на деревянную, посеревшую от времени дощечку, прикрепленную возле створки. На ней было вырезано несколько слов по-феларски:

«Здесь умерла наша надежда»

Истребитель неупокоенных снова перевел взгляд на веревку и озадаченно хмыкнул.

Неожиданно из-за стены вынырнул яркий свет фонаря. Он приближался. Молодой человек натянул поводья, поворотив коня, и схватился за меч.

– Кто здесь колобродит? Уезжай отсюда, путник, если тебе дорога твоя жизнь, - послышался старческий скрипучий голос.

– А что же ты здесь делаешь, старик? - ответил своему незримому собеседнику истребитель неупокоенных.

– Так что же сделается старому Жилю? Покуда не полночь, он увезет свою повозку в город, чтобы пропустить положенный только ему стаканчик и съесть кусок хлеба.

Старик так мечтательно это произнес, что истребителю неупокоенных тоже захотелось есть. Когда собеседник вышел из-за ворот, то от одного вида старика ему стало не по себе. Назвавшийся Жилем был закутан в оборванный плащ, с обмотанными тряпками поверх старых штанов ногами, в феларской старинной шляпе с медной потертой пряжкой, давно вышедшей из моды. Из-под широких полей головного убора струились очень длинные пряди седых волос. На истребителя неупокоенных безразлично посмотрели впалые глаза с худого небритого лица. Их нездоровый блеск еще более настораживал. Сухая рука с невообразимо длинными пальцами сняла шляпу, и старик почтительно склонился, почесав свою лысину, и снова нахлобучил головной убор, взявшись за оглобли повозки, в которой лежали его нехитрые пожитки и лопата.

Истребитель неупокоенных заметил, что у бедняги не было ушей - характерный знак издевательств полуэльфов-наемников.

– Так что ты здесь делал? - преградил старику путь молодой человек.

– Я? - кривая улыбка перекосила лицо Жиля, - Я - могильщик.

– Разве здесь кладбище? - изумился молодой человек.

Длинный сухой палец старика указал на табличку, которая была приколочена под аркой ворот.

– И что с того? - истребитель неупокоенных слез с коня.

– Эту веревку все время кто-то здесь вешает, - проскрипел старик, подняв глаза вверх.

– Понимаю, - глухо ответил молодой человек.

– Я здесь хороню детей. Мне щедро платит за это один господин с мануфактуры. Но вот сегодня встретились на дороге, давненько не виделись, а он меня испугался и пришпорил коня.

Старик замолчал и поволок свою повозку, быстро удаляясь в подступавший туман, что спускался с близких холмов.

– Да уж, я видел, - бросил ему вслед истребитель неупокоенных, - Гнал что есть духу.

Молодой человек прошел под аркой ворот и вдруг остановился. Неожиданная догадка требовала немедленного объяснения. Он резко повернулся:

– Но как ты оказался здесь вперед меня, я не видел тебя по пути!?

Но его вопрос встретил лишь туман, окутавший саваном дорогу.

Из остова дома, который когда-то был лепрозорием, послышался гул и знакомое по наставлениям мастеров булькающее рыканье.

Полночь приближалась.

Истребитель неупокоенных скинул плащ и выхватил оружие - огромный, изогнутый клинок с широким лезвием. Несколько таких мечей привез с собой давным-давно основатель клана, познававший свое мастерство на острове Палец Демона. Это оружие островитяне называли «Мечом Восьми Триграмм», а техника боя с ним поразила основателя клана своей грацией и удивительной скоростью. Именно это он искал в своих бесплодных скитаниях, которые порицали служители церкви, поддерживавшие, тем не менее, его деньгами и напутствиями.

По возвращении с острова основатель клана ушел со своими немногочисленными учениками в горы и через десять лет первые истребители неупокоенных появились на дорогах. Слава об их искусстве и невиданном оружии пронеслась по обоим королевствам. Многие, кто видел первых из них в бою, утверждали, что человек не способен так сражаться. Это порождало многочисленные слухи и домыслы. Священнослужители поспешили откреститься от истребителей неупокоенных, однако не торопились объявить их вне закона, пока считалось, что они, вместе с инквизицией, делали общее дело.

Гули вышли навстречу одинокому воину. Меч молнией сверкнул в темноте и первый из монстров рухнул на черную землю, загоревшись белым пламенем.

Истребитель неупокоенных положил меч на плечо, закрыл глаза и, застыв в ожидании пока остальные монстры вылезут из лежбищ и приблизятся к нему, поднес два сложенных пальца вертикально к губам, забормотав первые слова из монолога клинка.

Этот монологи окончится только тогда, когда последний гуль испустит дух у ботфорт молодого человека.

Пока в развалинах лепрозория кипел яростный бой и огромный изогнутый меч не останавливаясь рубил плоть семейства гулей, вокруг здания мануфактуры царила ночная тишина и спокойствие, которые были обычны для недавних окраин деревни, а теперь пригородов.

Полукровка неясной тенью стоял возле одинокого деревца, где привязал своего коня. Нижнюю половину лица надежно скрывал сильванийский красный шарф с темными рунами. Широко распахнутые огромные черные глаза изучали здание.

Пожилой владетель мануфактуры не поскупился на решетки для окон и многочисленные пристройки, из-за которых невозможно было понять, что это было раньше за здание. Каменные стены возвышались на два этажа вверх оканчиваясь двускатной черепичной крышей. Окна первого этажа были наглухо заколочены, а на окнах деревянных пристроек, по-видимому, выполнявших роль бараков, помещались решетки с толстыми прутьями, едва ли не надежнее чем сами стены из корабельной сосны. Это, скорее походящее на тюрьму, строение, надежное как крепость, в тоже время должно было иметь массу уязвимых для проникновения мест из-за попытки совместить под одной крышей все и сразу.

Вокруг мануфактуры не имелось изгороди или частокола. Кто бы там ни обитал, он вел свои дела не опасаясь. Хотя, вот у стены появилась фигура с факелом.

Сторожа все-таки имелись. Но немного. Вот второй факел устремился навстречу первому. Быстрые и торопливые шаги. Короткие обрывки фраз на швигебургском воровском жаргоне…

Брови «ловца удачи» нахмурились.

Двое. А вот и третья фигура. Без факела. Что-то кричит им. Похоже, они кого-то ожидали.