Читать книгу "Ставка на Проходимца - Илья Бердников"

О том же, что автопоезд, в отличие от того же БТРа, амфибией не является и, соответственно, плавать не может, я предпочитал не задумываться. Ну не покроет ведь пустыню полутораметровый слой воды! Хотя, если учитывать, что полуметровый уже покрыл…

«Скания» ощутимо подпрыгнула, наехав на какое-то препятствие. По воде, залившей каюту, прошла волна и хлюпнула о стену. Из кабины послышался голос Санька, умолявшего Данилыча ехать помедленней. Что ответил ему Данилыч, я не знал, так как в этот момент узкая дверка из каюты в прицеп приотворилась и вода радостно устремилась в образовавшуюся щель, сопровождаемая изумленным восклицанием Имара.

— Вода?! — Пионец вошел, держа в руке законченные сандалии. Вот только вряд ли сейчас они нужны были Люське: при нынешней ситуации резиновые сапоги оказались бы уместнее.

Я проводил взглядом остатки мутного потока, с журчанием покидавшего каюту, и потянулся за своей сумкой, лежавшей, к счастью, на полке верхнего яруса.

«Сканию» снова ощутимо тряхнуло: Данилыч определенно не желал сбавлять ход. Хотя ему было виднее. Я натянул сухие джинсы и, не надевая кроссовок, снова переполз в кабину.

— Вон, вон они! — шипел Санек, тыча пальцем в лобовое стекло. — Смотри — правее камень торчит! Бери влево! Блин, пропали… Не! Вон спины!

— Чего тут у вас? — спросил я, усевшись за спиной Данилыча.

— Да твари какие-то по воде скачут! — выпалил Санек. — Мы с Данилычем подумали, что они лучше знают, где посуше, вот и решили за ними ехать!

— Так, может, они сейчас в горы выкарабкаются, и все, — заметил я. — А мы что: совсем потерялись?

В этот момент ослепительный свет залил кабину, снова стало темно, только в глазах плавали разноцветные круги. Потом грохнуло так, что мне показалось, будто кабину пополам разорвало.

— Ах-хренеть!!! — прорвался в запаниковавшее сознание голос Санька. — Вот это гроза! Нужно просчитать ее центр по времени от вспышки до раската, засекай, Леха!

Вспышка и гром ударили практически одновременно. Казалось, небо обрушилось. Санек, забавно открыв рот, таращился на меня, показывая большой палец, мол — во бабахнуло!

— Чего веселитесь, дураки! — раздраженно обернулся Данилыч. — Мы же как металлический прыщ на равнине! Сейчас в нас угодит — обхохочемся!

— Данилыч, там проход между скалами! — вскинулся Санек, не обращая внимания на ругань шофера. — И эти твари туда повернули!

Я наконец-то — дождь слабее стал, что ли? — разглядел впереди в свете фар мокрые черные спины каких-то крупных животных. По размерам — не меньше наших быков или, скорее, носорогов. Животные неслись сломя голову, взбивая конечностями пену, поднимая волны. Я представил себе, как выглядит со стороны наш, автопоезд, вздымающий две волны, подобно древнему броненосному крейсеру, пронзающий ливень сиянием фар, рычащий дизелем…

И словно преследующий добычу.

Несомненно, что животным мы представлялись ужасным чудовищем, жаждущим сожрать их со всеми рогами и копытами или что там у них еще есть. Я бы на их месте потерял память от ужаса. Похоже, что они и потеряли: одна из черных тварей, пытаясь спастись от преследующего ее светящегося зверя, прыгнула вбок и стала карабкаться вверх по стене ущелья, которым мы пробирались. Тварь была весьма массивной и, конечно же, тяжелой, поэтому она не поднялась и на пару метров, как потеряла равновесие и опрокинулась на спину, прямо на капот «Скании». Автопоезд получил хорошую оплеуху весом в полторы-две тонны, отчего кабину занесло в сторону, и она подпрыгнула, наехав на какую-то возвышенность, скорее всего — каменную плиту. Я вообще удивлялся, как мы умудряемся ехать до сих пор, по скрытой водой поверхности, лишь изредка попадая на сравнительно небольшие валуны. Наверное, мы все-таки придерживались отмеченной белыми камнями-вехами дороги, что была хорошо расчищена какими-то заботливыми людьми от всяких неровностей. Теперь же кабину «Скании» перекосило так, что Санек свалился на правую дверь, оказавшуюся внизу, а Данилыч повис над ним, хрипя и цепляясь за рулевое колесо и кресло. Мне же было проще: я, лежа на нижней койке, уперся ногами в правый борт кабины и, когда ее завалило на бок, оказался практически вертикально стоящим на ногах. Кабина раскачивалась, и я низом спины ощутил, что весь автопоезд, забравшийся левой половиной колес на скальный уступ, вот-вот опрокинется.

— Ёкэлэмэнэ!!! — Санек, похоже, панически боялся, что водитель свалится ему на голову. — Ты там не падай, Данилыч!

Данилыч матернулся и, изогнувшись, оперся ногой о выступ приборной панели, что позволило ему высвободить руку и пристегнуть себя ремнем безопасности, подтверждая поговорку, что лучше поздно, чем никогда…

— Вы там держитесь! — громко предупредил он, обращаясь, по-видимому, ко всем пассажирам автопоезда. — Я сейчас попробую сдернуть нас задним ходом!

Он действительно умудрился снова дотянуться до педалей, переключил коробку на заднюю передачу и начал плавно давить газ. «Скания» закачалась еще сильнее, но полный привод делал свое дело: задние пары колес стали стаскивать автопоезд с возвышенности.

— Хорошо, моя умная девочка, — пробормотал Данилыч машине. — Давай еще чуть-чуть…

Хрясь!!!

В автопоезд, перегораживающий узкое ущелье, сзади врезалось что-то тяжелое, имеющее, ко всему прочему, немаленькую скорость. «Скания» дернулась, качнулась, Данилыч непроизвольно выжал газ, и в этот момент в нас влепились еще два тяжеловесных подарка. Такого дисбаланса автопоезд не выдержал и окончательно повалился на борт. Санек что-то заорал, рванулся от приближающейся к нему поверхности воды… Удар! Треск и скрежет протестующего металла! Из каюты донесся пронзительный панический визг. Женский, конечно. Я же не мог допустить мысль, что так визжит Имар!

Санек зря орал: стекло с его стороны не лопнуло, и он остался сухим, да и Данилыч не рухнул ему на голову, а повис нелепой раскорякой, болтаясь под левой дверью, что стала теперь потолком. Даже фары не погасли, хотя и мигнули подозрительно пару раз.

— Данилыч, — потянулся я к водителю, — ты в порядке?!

Данилыч покряхтел, посипел… и разразился длинной многоярусной, с завитушками, тирадой, из которой «гребаная коромыслом хренотень» была самым слабым, наверное, эпитетом.

— Оф-фигеть!!! — Опомнившийся Санек был в полном восторге от ораторского искусства Данилыча. — Ничего себе речь толканул! Научишь меня, сэнсэй? Впрочем… ты ведь все-таки нас уронил, Данилыч!

— Иди на хрен! — уже вяло отозвался Данилыч. — Проверь, как там девчата…

— Мы здесь! — пропищал из люка переходника Люськин голосок. — Это мы ведь опрокинулись, да? А что означает «архипедофи…».

— Люсь, — перебил я любопытную не в меру сестренку, — Ками и Имар в порядке?

— В порядке, — пробормотала Люська. — Только я синяк, похоже, набила. А как мы теперь…

Все еще висевший на ремне безопасности Данилыч с шумом выдохнул воздух, и я поспешил загнать сестру в каюту под предлогом наведения порядка.