Читать книгу "Остров мертвых - Масако Бандо"

Хинако облегченно вздохнула. Внезапно девушка почувствовала неимоверную усталость и без сил рухнула на траву. Она взглянула в сторону болотца — Фумия натягивал рубашку, и Хинако повернулась к нему спиной.

Солнце ласково припекало, но день уже клонился к закату, окрашивая окрестности в алый цвет. Вокруг нежно покачивались, склонив невинные головки, астры и горный лук. В воздухе уже слышалось дыхание осени. Цветки ариземы, еще недавно ядовито-красные, выглядели линялыми и блеклыми. Хинако пригладила растрепанные волосы.

Лето ушло. Вместе с ним ушла в страну мертвых Саёри. Ее последние слова запали Хинако глубоко в сердце. Она сказала, что хотела еще пожить. Ей не хотелось умирать. Хотелось жить и стать взрослой.

Хинако показалось, что сейчас она простила Саёри то, что та считала ее лишь собственной тенью. Если бы Саёри успела стать взрослой, возможно, она посмотрела бы на все это иными глазами. Саёри умерла, когда ей было пятнадцать. Умерла, так и не научившись облекать в слова бурлившие в душе любовь и ненависть. Смерть унесла с собой ее полное неизвестности будущее. Что может быть более жестоко, чем преждевременная смерть?

Хинако взглянула в небеса, где в прозрачной синеве разливалась печаль.

Фумия натягивал брюки, стоя на краю топкой впадины. На траве, перебирая длинные пряди волос, сидела Хинако. В лучах предзакатного солнца ее силуэт казался как бы подсвеченным изнутри. Обращенная к нему спина неожиданно напомнила о матери. Сколько он ее помнил, она всегда была повернута к нему спиной, устремляя взгляд на что-то другое.

Конечно, Хинако не такая, она его любит. При мысли об этом в душе разливалось ощущение счастья.

Он тоже любит Хинако, только ее одну. Разве нет?

Внезапно в его голове пронеслось лицо Саёри. Белые тонкие скулы, направленный на него взгляд. Если бы она не умерла так рано, то стала бы настоящей красавицей. Ее тело, излучающее едва уловимую робкую сексуальность, расцвело бы подобно белой лилии.

Мысли о Саёри были его стержнем, его опорой, само его сердце вращалось вокруг них. Так приятно было чувствовать на себе ее взгляд. Он знал, что Саёри ни при каких обстоятельствах не повернется к нему спиной. Что бы ни было, она всегда будет смотреть на него полными любви глазами.

«Ты, Фумия, всегда знал, чего хочешь, правда?» — звучал в голове вкрадчивый голос. Он не мог вспомнить, где слышал эти слова. Они, словно вспышки, мерцали у него в голове.

Он знал, чего хочет, но старательно скрывал это от самого себя. С детства в его душе зрело потаенное желание. Не догадываясь о нем, он тем самым защищал его, защищал до самой смерти, защищал свою… любовь.

Это внезапно вырвавшееся слово ошеломило его. Он перевел взгляд на спину Хинако. Нет, он не должен. О чем он думает? Там его ждет женщина. Любящая женщина.

Фумия оделся и уже направлялся к Хинако, когда что-то холодное коснулось его щиколотки. Он удивленно взглянул вниз и увидел, что его ногу обвивает тонкая рука, протянувшаяся из глубины болотца. Не в силах шевельнуться, он зачарованно рассматривал эту гладкую руку, которая, словно белая кувшинка, торчала из черной трясины.

С тихим всплеском над поверхностью показалось лицо. Грязь стекла, обнажив белую скулу. Это было лицо Саёри. Она смотрела на Фумия своими раскосыми глазами. Ее взгляд был трогательно соблазнительным. Губы приоткрылись ему навстречу. Это было лицо взрослой женщины, лицо взрослой Саёри, которую он только что нарисовал в своем воображении.

Ее взгляд захватил все его существо. Раскосые глаза в упор взирали на него. Как и тогда, в детстве, в них читалась страсть.

Внезапно Фумия понял: как бы сильно он ни любил Хинако, он никогда не сможет оторваться от Саёри. Слишком давно ее искренний взгляд повсюду сопровождал его, становясь неизменным свидетелем всех его любовных переживаний.

Вдвоем с Хинако они не смогут быть счастливыми. Эта клетка только для троих. Всегда кто-то должен водить. До сих пор водила Саёри.

Фумия опустился на колени и посмотрел ей в глаза. Он уже не отводил от нее взгляда. Он должен принять свои чувства, заглянуть в невысказанную глубину собственной души.

Он медленно приблизился к похожему на маску лицу Саёри, выступающему из трясины. В ее бездонных глазах отражался Фумия. Она с улыбкой обвила руками его шею. Холодные пальцы перебирали волосы Фумия, все ближе притягивая его к себе.

Ее влажные алые губы коснулись его губ.

Птичка в клетке, птичка в клетке,

Когда же ты уснешь?

Красная стрекоза кружила в воздухе. Хинако прикрыла глаза и подставила лицо теплому ветру. Перед глазами пронеслась сцена из детства: они втроем — она, Фумия и Саёри — играют на траве в «птичку».

На рассвете поскользнулись

Цапля с черепахой.

Где ты, детство, когда все трое были неразлучны? Как вышло так, что они с Саёри начали делить Фумия? Останься они навеки детьми, такого бы не случилось. Только через смерть человек может остановить течение времени. Хинако и Фумия выросли, а маленькая девочка Саёри заблудилась в стране мертвых…

Кто у тебя за спиной стоит?

На мгновение ей показалось, что она снова слышит голоса Фумия и Саёри. Хинако вздрогнула и обернулась.

Фумия распластался посреди топкой трясины. Хинако с воплем сбежала со склона.

Фумия лежал ничком, уткнувшись лицом в грязь. Его руки вцепились в черную жижу, словно ища что-то.

Хинако окликала его, трясла за плечи, но тело его уже было ледяным и неподвижным.

— Фумия! — Хинако перевернула его.

Фумия не дышал. На измазанном грязью лице застыло блаженство.

Хинако сжала его в объятиях. Воздух вокруг постепенно превращался в клубящийся вихрь.

Вдруг она услышала смех. Хинако подняла лицо. Поднявшийся в ущелье ветер трепал ее волосы, со свистом пролетал мимо. В ветре звучал смех Саёри, но это был уже не заливистый девчоночий хохот, а кокетливый смех взрослой женщины…

— Хи-хи-хи… Хо-хо-хо…

Верхом на ветре голос Саёри носился по Ущелью Богов.

Хинако заплакала, уткнувшись лицом в грудь Фумия.

Кладбище было мокрым от утренней росы. Свет, льющийся с вершин дубов, красноречиво говорил, что настала осень. На могиле Фумия еще не успели установить надгробие, и здесь стояла только грубо выструганная доска. Поставив сумку на землю, Хинако положила на могилу букет и сложила руки в молитве.

Вскрытие установило, что Фумия захлебнулся. То, что причина его смерти оказалась такой же, как у Саёри, стало последней каплей. Саёри ясно давала Хинако понять, что одержала победу и отняла у нее Фумия.

Конечно, Хинако не могла рассказать всего его родителям. Пришлось сказать, что они вдвоем пошли гулять в Ущелье Богов и там, по неизвестной причине, Фумия захлебнулся в мелкой луже. Смерть сына стала для них настолько тяжелым ударом, что они и не заметили всей нелепости этого объяснения.