Читать книгу "Тупик Гуманизма - Арсений Миронов"

«Хорошо, что музыка – не слышно моих шагов», – подумал квестор и содрогнулся, видимо, от переохлаждения. А может быть, оттого, что увидел некий предмет, валявшийся на полу шагах в десяти: сначала ему показалось, что это дохлая золотистая болонка породы «Бостонская платинокудрая». Приглядевшись, он убедился, что это отрубленная женская голова – ну точно, это волосы разметались по ковролину.

Какое-то движение… точно! Серая мохнатая тень передвигается по ковру вон там, возле отрубленной головы! Порфирию стало жарко: паук! Колченогая тварь размером с черепаху, только движется раз в двести быстрее черепахи. Едва слышное, противное, мертвящее стрекотание мохнатых лапок в дальнем конце коридора… Эта дрянь вроде замерла? Нет! Ну, разумеется…

Квестор не стал ждать, пока мохнатая стрекочущая гадость добежит до его босых ног – перехватил покрепче томагавк и, толкнув плечом ближайшую дверь, наугад прыгнул в комнату, уже готовый крушить и корежить всех, кто попадется под руку…

С жутким оскалом на лице, с топором, занесенным в воздух, Порфирий вломился в… уютную детскую комнатку. Небольшая деревянная кровать под черным муаровым балдахином, застеленная багровым одеялом, бледно-желтые подушки, полукруг розового света из ночника выхватывает фрагмент серых обоев на стене, покрытых мелким рисунком в виде змей и червяков. Нормальная детская комната, ничего особенного…

Впрочем… прямо рядом с кроватью виднелось нечто странное. Черное и… дымится? Литот даже отступил на шаг: на трех заскорузлых чугунных цепях качался заросший плесенью электрический котел с застывшей мутной слизью, из которой торчали полуобглоданные кости. Афина Паллада! Да это же… настоящее ведьмино логово.

Литот попятился от котла, стараясь не смотреть на кости, чтобы случайно не догадаться, какая именно кость торчит из колдовского варева: уж… не человечинка ли? Отшатнувшись, он задел бедром низенький письменный стол – зыркнул глазом по лампочке, вмонтированной в оскаленный череп шакала, по черно-золотым книжным корешкам на полке… Посреди стола… что это?!

Выпотрошенная черная кошка. Внутренности аккуратной кучкой темнеют рядом… И тут же – квестор схватился за горло, подступила тошнота – тут же рассыпаны крошки шоколадных хлопьев для завтрака…

А рядом – у наглухо задернутого окна – небольшая дыба, на которой растянут толстый плюшевый львенок с пьяным выражением игрушечного лица.

Странно: на стуле висела детская одежда. Что-то вроде школьной формы: полосатые обтягивающие джинсики и кофточка лимонного цвета. Ага, вот это любопытно: на кофточке поблескивал значок…

ЛУЧШИЙ УЧЕНИК ШКОЛЫ В НОМИНАЦИИ «ЭКОЛОГИЯ»

Вот что прочитал квестор на золотистом значке. Кажется, там есть еще надпись мелким шрифтом…

Он не успел разобрать надпись. Дверь в комнату бесшумно и резко открылась, и на пороге возникла высокая тощая фигура – бритый череп с синеватыми ушами, характерные круги под глазами, сухие стиснутые губы. Это был довольно молодой вампир, облаченный в синий смокинг с искоркой. В руках он держал стопку глаженого постельного белья.

Порфирий не успел толком испугаться – он подскочил к вампиру так быстро и ударил топором так точно, что противник с грохотом обрушился на черно-фиолетовый ковер раньше, чем квестор разглядел пятна свежей крови на манишке вампира, желтый зуб, торчащий из-под верхней губы и шрам от пулевого ранения над левым глазом.

Литот ударил вампира в переносицу, чуть наискось. Странно, что упырь отключился так быстро. Лежит – и даже не дергается.

Квестор осторожно перешагнул через неподвижное тело в синем смокинге и вышмыгнул в коридор.

Паука здесь уже не было. Порфирий вздохнул: следующая дверь находилась шагах в десяти… ему поневоле придется приблизиться к отрубленной женской голове, валяющейся на полу.

Не успел Литот преодолеть и половины расстояния, отделявшего его от страшного окровавленного предмета на ковролине, как златокудрая головка распахнула синие светящиеся глаза и отчетливо произнесла:

– Вив ля Франс, вив ле руа!

Квестор попятился, поднимая топор.

– Лэта сэ муа, с-сакрамон!

Порфирий размахнулся, намереваясь пнуть визгливый предмет – но вовремя вспомнил, что нога у него босая. «Еще укусит ненароком», – мелькнула мысль. Раздумав пинать голову, Литот боком, по стеночке проскользнул в дверь – она была покрупнее предыдущей, более тяжелая и сплошь расписанная какими-то желтыми иероглифами, неряшливо нанесенными при помощи баллончика с краской…

Дверь вела не в комнату, а в смежный коридор, совсем короткий и заканчивающийся тупиком. Стены здесь совсем другие: каменные, кажется, выложены из кирпича. Небольшой факел, разбрызгивая дымящиеся капли каменного масла, шипит и трепещет пламенным язычком, суетливо – то ярче, то хуже – высвечивая серый потолок над собой.

Как будто… и здесь слышна музыка? Квестор остановился, прислушался.

– Я-абыллана… феселе…

Хрипловатый женский голос пел на незнакомом языке. Может быть, это просто заклинания… Или какое-нибудь мертвое, забытое наречие?

– Илле… талланаме… тле…

Старолапландский диалект? Или говоры белоглазых чудинов? Порфирий поежился. Надеюсь, ему не суждено сделаться ужином для коллегии почтенных ведьм-террористок из шаманской секты?

– Х-хотьсаммане… ферюя-а… фэтиссуе… ферия!

Гадкий сквознячок холодным языком лизнул квестора по щеке. Да-да, Порфирий так и думал. Вот она, щель между кирпичей. Продолжается дальше, еще дальше… Здесь потайная дверь.

Он методично ощупал каждый кирпич по периметру замаскированного проема – и вот, холодная стена тронулась, поползла, пропуская квестора в огромный полутемный кабинет.

Темный дуб истертого паркета… Странный запах: тяжкий, сладковатый… Мало света, очень мало света, квестор ни за что не увидит, кто там прячется за черными квадратными колоннами, за седыми портьерами… Стоп. Ртутно-голубоватый отсвет компьютерного экрана в тусклом расколотом зеркале. Только отсвет… самого монитора не видно, он встроен в огромный черный секретер, весь опутанный шнурами и вьющимися цветами, изогнутый и похожий на рояль… За компьютером кто-то сидит, осознал квестор. Хозяина не видно из-за книжных полок, громоздящихся одна на другую поверх секретера. Слышно только, как кнопки клавиатуры слегка попискивают мелодично, завораживающе…

Медленно. Не суетиться. Не скрипеть половицами. Не шарахаться от собачьего скелета в углу. Топор – заносим для удара. Рука не дрожит, но сердце… сердце вот-вот лопнет.

Внезапно – Порфирий едва не треснул пополам от резкого писклявого голоса:

– Внимание! Внимание! Ваш подгузник переполнен.

Что?..

Послышался вопль отодвинутого стула, и через миг Порфирий увидел, как из-за черного секретера, шлепая пушистыми тапками, выходит десятилетняя девочка с торчащими в стороны косичками. На заднице у нее белеет огромный памперс в голубенький горошек. На памперсе истошно мигает алая тревожная лампа.