Читать книгу "Резервный космодром - Андрей Ливадный"

Двигатели планетарной тяги, казавшиеся избыточно мощными, сейчас показали все, на что способны поднимая машину по траектории, сравнимой с ракетным запуском. Четыре секунды понадобилось «Стилетто» на преодоление энергетического ада, но даже за эти краткие мгновенья, часть освобожденных разрушением микроплазмоидов энергий сумела пробить защиту, вызвав не критический, но предельный нагрев обшивки.

Иной разум, пославший модуль своего корабля на уничтожение инфраструктуры космодрома, кем или чем бы он не оказался в действительности, не рассчитывал на противодействие – внизу клокотал ад, и появление трех истребителей, внезапно вырвавшихся из него, фактически противоречило теории вероятности.

– Ноль второй, вижу цель. Даю координаты.

«Стилетто» Рощина уже шел в конусе атаки.

Оказавшись над сегментом инопланетного корабля, который Вадим мысленно окрестил «Сеятелем», он совершил боевой разворот, устремившись на вражеский модуль, с верхней полусферы.

Все произошло быстро, настолько быстро, что разум боевого мнемоника не успел вкусить торжества победы: с трех разных направлений к похожему на дольку апельсина «Сеятелю», низвергающему расходящийся широким конусом поток микроплазмоидов, ударили ракетные залпы, подкрепленные лазерными разрядами и зримыми трассами снарядов курсовых электромагнитных орудий.

В небесах Алексии вспух титанический огненных шар, от эпицентра взрыва в разные стороны выметнуло скрученные в тугие спирали протуберанцы, три «Стилетто» разошлись на пересекающихся курсах, и устремились ввысь, набирая высоту и формируя построение звена. 

Пятьдесят секунд, прошедшие от старта до завершения атаки, спрессовали в себе невероятное напряжение мнемоников, сейчас оно схлынуло, и Вадим, осознав только что произошедшее, ужаснувшись, наконец, тем энергозатратам и беспощадности нанесенного по космодрому удара, не стал рисковать, – обломки «Сеятеля» уже рухнули на опаленную плазменными вихрями землю, мгновенно восстановленная связь с наномашинами, распыленными в районе орбит, показывала, что диск инопланетного корабля никак не отреагировал на потерю.

– Возвращаемся. – Коротко передал Рощин. – Идем на запасную полосу.

* * *

Нам предстоят титанические битвы…

Мысль пришла после того, как «Стилетто» Рощина прошел над стертым с лица земли резервным космодромом.

После плазменного дождя начался натуральный ливень, наэлектризованный воздух рвали ветвистые молнии, косматые облака, кое-где закручивающиеся локальными циклонами, низвергали потоки воды, а от остекленевшей земли с шипением били гейзеры пара, – все это сливалось в единую картину, пополняясь в восприятии мнемоника медленно бледнеющими пятнами термальных аномалий.

Две хорошо замаскированные аварийные взлетно-посадочные полосы и связанные с ними, вырезанные в толще базальтовых пород ангары, не пострадали при массированном ударе.

Там хранился небольшой запас активного вещества, некоторое количество сменных трансформирующих модулей, и был запаркован двухместный учебный «Х-страйкер».

Вадим машинально посадил «Стилетто», дал подсистеме автоматической рулежки задание на парковку машины в ангар, а сам погрузился в совершенно безрадостные мысли.

Праздновать победу над противником – не лежала душа.

Прошло всего лишь пять часов с момента появления в системе инопланетного корабля, пять часов, спрессовавших столько событий, что накопленная информация вдруг начала складываться воедино, – вырисовывалась некая предварительная, неполная схема истинного устройства и предназначения чуждого корабля.

Итак, на его борту имеется гиперпривод, далее – неизвестная разновидность термоядерной энергетической установки, формирующей устойчивые заряды плазмоидов, корабль изначально был оснащен полусотней истребителей прикрытия, десятками десантно-штурмовых модулей, двумя универсальными ремонтными платформами и отделяемым сегментом «Сеятеля».

Сканирование не обнаружило присутствия на борту биологических форм.

Корабль, скорее всего, полностью автоматизирован и ориентирован исключительно на войну.

Вадим только сейчас, непроизвольно обобщая данные, обратил внимание на закономерность – чем яростнее они атаковали диск, тем жестче становилось сопротивление.

Почему не наоборот?

Отчего сегмент Сеятеля был пущен в ход только сейчас?

Если бы инопланетный корабль сразу пустил в ход ужасающий своей мощью атакующий планетарный модуль, то краткая история героического сопротивления Пятого Резервного завершилась бы едва начавшись.

Машинная логика? Эргономичность? Адекватность ударов в соответствии с нарастающим сопротивлением?

Вероятно.

Вадима не пугал, но настораживал сегмент «Сеятеля». Анализируя потенциальные возможности установки «плазменного дождя» он пришел к выводу, что модуль изначально рассчитан на уничтожение глубоко эшелонированных, занимающих огромную площадь оборонительных сооружений или планетарных баз.

Те, кто построил диск, ведут войну. И их противник, судя по отработанным способам борьбы с ним, базировался или базируется на планетах, создавая мощные укрепленные районы, занимающие немалые площади. Явная энергетическая «избыточность» нанесенных по космодрому ударов, наводила на мысль о битве машин с машинами. Для уничтожения биологических форм был бы избран иной тип оружия, плазма в том применении, что продемонстрировал «Сеятель», идеально подходит для уничтожения роботизированных комплексов. Высокие энергии, сопутствующие удару мощнейшие электромагнитные импульсы, электростатические пробои, способные проникать на километровую глубину, пронзать кору планеты, пробивать перекрытия горизонтов и уровней до попадания в грунтовые воды, и тогда – полный аут…

Рощин попробовал представить зону космического пространства, где противостоят друг другу подобные роботизированные комплексы, и невольная дрожь пробежала мурашками по спине, неприятно стянула кожу на затылке.

И это происходит где-то рядом… почти у границ освоенного космоса.

Пока он размышлял, мысленно формируя выводы для доклада в штаб флота, «Стилетто» уже остановился посреди разметочного круга, и сегменты противоперегрузочного кокона закрывавшего пилот-ложемент, начали медленно расходиться в стороны, к бронескафандру потянулись манипуляторы, страховочные устройства отключились и две механические «руки», осторожно приподняв галакткапитана, поставили его на пол рубки управления.

* * *

Снаружи его уже поджидал Денис Иноземцев.

Забрало его гермошлема было поднято, осунувшееся лицо – бледнее мела, но в глазах метались искры упрямого жизнелюбия.

– Что скажешь, лейтенант? – Вадим устало присел на ступеньку выдвижного трапа.

Иноземцев присел на корточки, так что протестующее взвизгнули сервомоторы боевой экипировки.

– Так жутко еще никогда не было. – Честно признался он. – Взлетали, будто через фотосферу звезды…