Читать книгу "Ветер смерти - Дмитрий Федотов"

— Что это вы задумали, Антон Аркадьевич? — вкрадчиво поинтересовался я, засовывая пистолет сзади за ремень.

Профессор подпрыгнул от неожиданности, оглянулся и облегченно шумно вздохнул:

— Ох, и напугали же вы меня, Дмитрий Алексеевич! Я тут пытаюсь найти главный кабель питающий Камеру Жизни и отключить его, но я плохо разбираюсь в электрических схемах. Вы мне не поможете?

— По-моему мы договорились уничтожить установку, а не обесточивать ее? — напомнил я и, увидев на его лице замешательство, добавил. Отойдите-ка от щита подальше, Антон Аркадьевич.

— Что вы собираетесь делать? — забеспокоился Вольский, — видя, что я снова достаю пистолет.

— Привожу решение в исполнение, господин Франкенштейн, — сказал я, тщательно прицелился и четырьмя выстрелами разнес пластиковые панели силовых пускателей вдребезги.

Я не ошибся: минимум две пули пробив изоляцию, замкнули многожильные кабели питания, сверкнула вспышка разряда короткого замыкания, из ниши повалил едкий дым, а следом раздался громкий хлопок и треск в лаборатории. Я подскочил к двери и увидел, как в замедленной съемке, летящие во все стороны длинные дымные стрелы из многогранного шара на вершине Камеры Жизни, а еще комиссара, оглядывающегося на установку, и смутный женский силуэт в дальнем конце лаборатории с вытянутыми в сторону Береста руками, с которых текли в пространство жутко знакомые змеистые фиолетовые молнии. Я видел, что Николай не успевает отреагировать на это странное и внезапное нападение, я чувствовал и на себе леденящее дыхание смертельной опасности, но это предназначалось, к счастью не мне, а комиссару, уже застывшему в нелепой позе с полуподнятыми руками, груди которого успела достичь одна из фиолетовых «змей». И тогда я сделал единственное, что еще мог: перевел «зубра» на автоматический огонь и, ухватившись за рукоять обеими руками, нажал на спуск, целясь в то страшное существо у дальней стены и не думая, чем все это может кончиться…

Очнулся я сидящим на полу у дверей лаборатории от того, что Вольский брызгал мне в лицо водой. Руки до локтей дико болели и не слушались. Я с трудом поднял их, еще сжимающие смолкший «зубр», и подивился неестественному сине-белому цвету кожи. Лишь долгую минуту спустя я догадался, что руки свела от напряжения обыкновенная судорога. Я замотал головой и замычал от боли. Профессор радостно вскрикнул и кинулся меня трясти и обнимать.

— Живой, о Господи, живой! — скороговоркой лопотал он, пытаясь подставить меня на ноги. — Я уже думал — все!

— Что «все»? — через силу пробормотал я и, держась за косяк двери, медленно поднялся. — Где комиссар?

— Когда вы начали стрелять, в вас ударила такая фиолетовая молния и вы упали! — попытался объяснить Вольский, бестолково суетясь вокруг. — А господин комиссар упал еще раньше и до сих пор не двигается, и, кажется не дышит. Белый весь…

— А женщина, та, что напала, где она? — схватил я его за грудки одной рукой, тогда как другая все еще продолжала сжимать оружие.

— Она там, — испуганно махнул в угол лаборатории Вольский, — тоже лежит и не шевелится. Похоже попали-таки вы в нее, Дмитрий Алексеевич.

— Черт! — вырвалось у меня непроизвольно, потому что я только сейчас понял, кто напал на нас. — Это же дикое везение, что мы живы остались! Вы хоть знаете, кто там лежит, а?…

— С-сумасшедшая, — вытаращился на меня Вольский. — Это наша новая сотрудница, Н-надежда Селимова. О, Господи!.. — его снова начала бить крупная дрожь.

— Селимова, говорите? — уточнил я, хотя и был уверен, что это не так. — Что ж, посмотрим…

Пошатываясь от слабости, я двинулся в дальний угол помещения и даже не стал задерживаться возле неподвижного тела комиссара. Для меня сейчас было жизненно необходимо убедиться, что та, за которой мы охотились долгие месяцы, мертва.

Да, я оказался прав! Там действительно лежала Надия Саликбекова. Она упала навзничь, когда тяжелые пули из «зубра» пробили ее тело сразу в пяти местах. Она лежала, раскинув руки с широко раскрытым немигающим взором, устремленным в казенный потолок; и смертная поволока уже затянула легким туманом когда-то ясные и беспощадные ее глаза; и черные, еще дымящиеся, грубые, рваные воронки, испятнавшие белоснежную ткань рубашки не оставляли никаких сомнений, что эта красивая и страшная женщина наконец умерла! И вместе с осознанием этого факта, ко мне пришла вовсе не удовлетворенность, а какая-то опустошенность, словно из меня выдернули некий стержень, поддерживавший все мое существо в течение этих страшных месяцев со дня гибели Ирины…

Все произошло не так, как я себе представлял! Я наклонился и прикрыл Надие глаза, потом повернулся и увидел, что Берест уже очнулся и теперь сидит, прислонившись к ножке стола и обеими руками массируя себе грудь.

— С возвращением, комиссар, — невесело пошутил я.

— Откуда? — не понял он, морщась от боли.

— Буквально с того света, Коля, — я подошел и протянул ему руку. Схлестнуться с магом и остаться в живых, так не каждому везет!

— Черт! Чем это она меня? Дышать больно, будто заморожено все внутри, — пожаловался он, с усилием поднимаясь на ноги, и тут же оперся на стол.

— Еще бы! — я помог ему расстегнуть рубашку и внимательно осмотрел бледно-лиловое пятно в форме многолучевой звезды точно посередине грудины. — Насколько я понимаю, она атаковала нас весьма необычным способом: она пыталась пробить главную энергетическую защиту человека на земном уровне — сердечную чакру Анахату.

— Ерунда! Какая еще защита, какая чакра? — отмахнулся Берест. — Лучше скажи, кого мы завалили?

— Кого и собирались, Коля, — я выложил на стол разряженный «зубр». Убийца Вадима Руденко и, я думаю, Анны Закревской получил свое.

— Кто?! — Берест сделал резкое движение, намереваясь подойти к трупу, но пошатнулся и едва не сел обратно на пол от слабости и боли.

— Спокойно, комиссар, — поддержал я его. — Там лежит Надия Саликбекова, психолог, целитель, черный маг, убийца и прочая, прочая. Но против «зубра» она не устояла.

— Ты уверен?

— Хотелось бы, — я предпочел не вдаваться в свои сомнения. — Вызывай бригаду.

— А где профессор? И почему здесь такая вонь?

— Это господин Вольский выполнил обещание и сжег установку. Городу больше ничего не угрожает, — я пожал плечами. — Поеду-ка я, пожалуй домой.

— Погоди, — попросил Берест, — подбрось меня до управления.

— Ладно, выйдем в коридор, покурим, — предложил я. — Кстати, а ты пистолет нашел, из которого в профессора стреляли?

— Нет, — удивился Николай. — Ни ствола, ни гильзы…

— Можешь не искать, — успокоил его я. — Скорее всего это был психом, а оружие ему сотворила Надия.

— Как это?!

— Ты забываешь, что она — Маг с большой буквы, мадхъя! А это уже уровень оперирования физическими процессами, как говорил в свое время Золотарев. Отсюда — телекинез, телепортация, материализация неживых объектов…