Читать книгу "Игра ангела - Карлос Руис Сафон"

Корелли стоял у широкого окна, разглядывая гавань и панорамугорода. Он был поглощен созерцанием акварельных мазков на синем фоне — парусови мачт, качавшихся на волнах. Облаченный в белый шелковый костюм, он вертел вруке мороженое, поедая шарик с волчьей жадностью. Я кашлянул, и патронобернулся, сияя довольной улыбкой.

— Восхитительный вид, вы не находите? — спросилКорелли.

Я кивнул, побелев как полотно.

— Вас впечатляет высота?

— Я животное наземное, — отвечал я, стараясьдержаться на разумном расстоянии от окна.

— Я позволил себе купить билеты на поездку туда и обратно, —сообщил он.

— Очень любезно с вашей стороны.

Я последовал за ним к сходням, по которым люди поднимались вподвесные кабины, болтавшиеся в пустоте на высоте почти сотни метров, что личномне казалось сущей дикостью.

— Как прошла неделя, Мартин?

— За чтением.

Он бросил на меня мимолетный взгляд.

— Судя по вашему утомленному виду, читали вы негосподина Александра Дюма.

— Скорее собрание сочинений замшелых академиков и ихцементную прозу.

— О, интеллектуалов! А вы желали, чтобы я заключилдоговор с одним из них. Почему, любопытно, чем меньше у человека есть чтосказать, с тем большей напыщенностью и педантизмом он излагает свои скудныемысли? — вопросил Корелли. — Кого они хотят обмануть, весь мир илисамих себя?

— Вероятно, и то и другое.

Патрон вручил мне билеты и пропустил вперед. Я протянулбилеты служителю, придерживавшему открытую дверцу кабины. Забравшись ввоздушную карету без всякого воодушевления, я решил застолбить местопосередине, как можно дальше от застекленных окошек. Корелли лучился улыбкой,как восторженный ребенок.

— Возможно, отчасти ваша проблема заключается в том,что вы читали комментаторов, а не первоисточники. Распространенная ошибка,однако фатальная, если вы хотите узнать нечто полезное, — заметил Корелли.

Дверцы кабины закрылись, и сильный рывок вывел нас наорбиту. Я вцепился в железный поручень и сделал глубокий вдох.

— Подозреваю, что ученые и теоретики не внушают вамдоверия, — сказал я.

— Я никому не доверяю, Мартин, а особенно тем, ктоканонизирует сам себя или друг друга. Теория суть практика немощных. Мой совет,уберите с глаз долой энциклопедистов с их писаниной и обратитесь к истокам.Признайтесь, вы читали Библию?

Я колебался с ответом. Кабина скользила в вакууме. Яуставился в пол.

— Допустим, отрывочно, — пробормотал я.

— Так я и думал. Почти все так делают. Серьезнаяошибка. Каждый должен прочесть Библию. Читать и перечитывать. Верующий человекили нет, не важно. Я перечитываю Библию один раз в год как минимум. Это моялюбимая книга.

— А вы верующий или скептик? — поинтересовался я.

— Я профессионал. И вы тоже. То, во что мы верим, никакне влияет на результаты нашей работы. Вера или неверие есть проявлениямалодушия. Можно знать или не знать, точка.

— Тогда я, пожалуй, не знаю ничего.

— Следуйте в этом направлении, и вы повторите путьвеликого философа. А между делом прочитайте Библию от корки до корки. Это однаиз самых грандиозных историй, когда-либо рассказанных на свете. И не совершитеошибки, спутав Слово Божие с индустрией культа, которая существует за счет него.

Чем больше времени я проводил в обществе издателя, темменьше понимал его.

— Кажется, я запутался. Мы ведем речь о легендах исказаниях, а теперь вы утверждаете, что я должен воспринимать Библию как СловоБожие?

Тень нетерпения и раздражения затуманила его взгляд.

— Я говорю в переносном смысле. Бог не болтлив. Словапопусту тратит человек.

Патрон улыбнулся мне, как обычно улыбаются ребенку, которыйне способен уразуметь элементарные вещи, — улыбаются, чтобы не надаватьподзатыльников. Глядя на него, я сообразил, что совершенно невозможно понять,когда издатель говорит серьезно, а когда шутит. Как невозможно догадаться и оподлинной цели фантастического проекта, за который он платит мне жалованье,достойное правящего монарха. Ко всем бедам кабина канатной дороги раскачиваласьна ветру, как яблоко на ветке дерева в бурю. Никогда в жизни я так горячо несоглашался с Исааком Ньютоном.

— А вы трусишка, Мартин. Механизм абсолютно надежен.

— Я поверю этому, когда вновь почувствую твердую землюпод ногами.

Мы приближались к промежуточному пункту нашего путешествия —башне Сан-Жауме, высившейся на пристани, ближайшей к зданию таможни.

— Вы не против, если мы сойдем здесь? — спросил я.

Корелли пожал плечами и неохотно согласился. Я вздохнулсвободно, лишь очутившись в лифте башни и услышав, как он коснулся земли. Выйдяна набережную, мы нашли скамейку с видом на акваторию порта и гору Монтжуик исели, глядя на канатную дорогу, парившую в высоте, — я с чувствомглубокого облегчения, а Корелли с сожалением.

— Поделитесь своими первыми впечатлениями. Какие мыслипоявились у вас после того, как вы посвятили несколько дней чтению и изучениюпредмета.

Я принялся подводить итоги, суммируя все, что узнал, помоему разумению, и чего не узнал за последние дни. Издатель слушал внимательно,кивая и жестикулируя. По завершении моего ученого доклада о мифах и верованияхчеловеческого существа Корелли заявил с уверенностью:

— Думаю, вы сделали превосходное обобщение. Вы не нашлипресловутую иголку в стоге сена и поняли: единственно ценное, что есть на этомсеновале, — та проклятая булавка, а все остальное — корм ослам. Кстати, обослах, вам нравятся басни?

— В детстве я месяца два хотел быть Эзопом.

— Все мы расстаемся с большими надеждами по пути.

— А кем вы хотели быть в детстве, сеньор Корелли?

— Богом.

Его улыбка шакала стерла мою в мгновение ока.

— Мартин, басни, возможно, являются одним из самыхлюбопытных литературных механизмов, изобретенных до сих пор. Знаете, чему онинас учат?

— Морали?

— Нет, они наглядно демонстрируют, что человеческиесущества воспринимают и усваивают идеи и понятия с помощью рассказов,занимательных историй, а не научных лекций и теоретических рассуждений. И этоттезис подтверждают все значительные религиозные тексты. Все они представляютсобой повествование, где есть сюжет и персонажи, которым приходитсясталкиваться с жизнью, преодолевая разнообразные препятствия. Есть герои,ступившие на путь духовного обогащения, отмеченный соблазнами, терниями иозарениями. Все священные книги прежде всего — эпические сказания. Причем ихфабула затрагивает основные свойства человеческой природы, помещая их внравственной контекст, то есть рассматривает в рамках определенных догматов осверхъестественном. Я доволен, что вы провели гнусную неделю, читаядиссертации, трактаты, отзывы и комментарии. Ибо теперь вы осознали в полноймере, что ничему они научить не могут, поскольку сами фактически являютсяученическими упражнениями, вольными или невольными попытками что-то понять, обычно,впрочем, безуспешными. Но хватит научных штудий. Я хочу, чтобы с этого моментавы приступили к чтению сказок братьев Гримм, трагедий Эсхила, Рамаяны икельтских легенд. Прочтите их самостоятельно. Я хочу, чтобы выпроанализировали, как работают эти тексты, как изложена основная идея и почемуэти произведения вызывают эмоциональный отклик. Я хочу, чтобы вы обратиливнимание на структуру, форму, оставив в покое мораль. И я хочу, чтобы черездве-три недели вы показали мне уже что-то собственного сочинения, началоистории. Я хочу, чтобы вы заставили верить в меня.