Читать книгу "Департамент "Х". Нано-убийцы - Сергей Самаров"

– Я уже у ворот в бинокль смотрел, у меня бинокль мощный. Ни одной знакомой физии. Да и едва ли ребята из «розыска» настолько обнаглеют, чтобы сюда пожаловать. Вот в доме – да, кто-то может быть. Туда бы влезть...

– Влезем, – категорично пообещал полковник.

– Каким образом?

– Тамара Васильевна у нас умеет в окна заглядывать и всем показывать, что внутри творится. Лишь бы не было плотных штор.

– В домах частного сектора плотные шторы обычно не держат. Разве что на окнах, выходящих на улицу. А здесь ни одного такого окна нет. Дом посреди двора, за высоким глухим забором.

– Для Тамары Васильевны заборов не существует.

– Интригуешь, командир... – усмехнулся Вельчанинов. – Надеюсь, ты не возжелал стать писателем-фантастом?

– Интернет следует читать, Василий Юрьевич. Там этот аппарат уже многократно описан.

– Вот посмотрю в натуре, а потом поинтересуюсь, почему нам такой не поставляют. Пора бы уже и поставки наладить. Я первым заявку напишу. И на Тамару Васильевну тоже.

– Генерал ее не отпустит. Высоко ценит. Я ценю еще выше. Вон они идут...

Машина вышла из-за поворота, и на тротуаре через дорогу от высокого, увенчанного несколькими рядами колючей проволоки и спиралью режущей ленты[23]все увидели группу из четырех человек. Самым левым шел объект, выделяясь робой, фуфайкой и стандартной тюремной шапкой «на рыбьем меху». Вельчанинов вытащил фотоаппарат, зажал пальцем крышку «вспышки», чтобы она его не выдала, и сделал несколько снимков.

– Далеко... – посетовал Владимир Алексеевич. – Без телеобъектива ничего толкового не получится.

– У меня в камере тридцатикратный «зум», никакого телеобъектива не нужно.

– Не останавливаться, – сказал Кирпичников водителю. – С той же небольшой скоростью. Вот так, проезжаем мимо... Вот так... Я лично ничего не могу сказать ни о ком, кроме нашего объекта.

– Я тоже, – сказала Тамара Васильевна. – Внешне совершенно обычные люди. Сильные мужчины. Наверное, и телом и духом. Слегка наглые, может быть. Привыкшие брать себе все, до чего дотягивается рука.

– В принципе я могу только повторить все сказанное, – согласился Вельчанинов.

– И я, – добавил Лукошкин. – И соглашусь с командиром относительно нашего подопечного.

– А разве командир сказал про него что-то конкретное? – удивился Вельчанинов.

– Он подумал. И я тоже подумал. Думаю, что наши мысли сходятся.

– И что я подумал? Выкладывай!

– Ты, товарищ полковник, подумал, что наш объект совсем не похож на смертника и, возможно, даже не подозревает, какая участь ему уготована. Стоит посмотреть на его лицо – и сразу видно, как радуется человек жизни и свободе. Как и чем его там, в «зоне», ни обеспечивали со стороны, но там нет свободы. А здесь и солнце совсем другое. Он это чувствует очень остро. И потому я не могу поверить, что он добровольно хочет стать смертником.

– Да, ты считал мои мысли, – согласился Кирпичников.

– Просто здесь не дано другого. Все однозначно и ясно.

– У меня, признаться, было такое же ощущение, – призналась Тамара Васильевна, – но я изучала и анализировала не объект, а его спутников.

– И я, – подтвердил Вельчанинов. – Но даже по первому ощущению могу сделать тот же вывод, что и Сергей Викторович. Нам это, кажется, может что-то дать.

– Может дать, а может и не дать, – решил Кирпичников. – Все зависит от того, с какой стороны мы к этому вопросу подойдем. Я лично считаю...

Но объяснить, что он считает, командир оперативной группы не успел – загудел виброзвонок трубки спутникового телефона. Сделав знак рукой, словно попросив подождать, полковник вытащил трубку, взглянул на номер, высветившийся на определителе, вздохнул, сделал водителю круговой знак рукой, показывая, что можно разворачиваться и возвращаться, поскольку наблюдаемая группа свернула с дороги на тропу, ведущую через сквер в район домов частного сектора, и только после этого, выключив микрофон «подснежника», ответил:

– Полковник Кирпичников. Слушаю вас внимательно, Владимир Вадимович...

– Я, товарищ полковник, уже устал ждать вашего звонка. Я даже вашему генералу звонил. Он сказал, что вестей от вас не имеет. Я еще подождал – и решил позвонить сам. Рассказывайте, что там у вас такое экстраординарное случилось.

– Насколько я понимаю, вам уже доложили обстановку и вы без меня прекрасно знаете, что произошло.

– Я имею только косвенные сведения. Знаю, что убит один из подконтрольных вам объектов.

– К сожалению, уважаемый товарищ профессор, я в состоянии дать тоже только косвенные данные, поскольку сам участия в убийстве не принимал. Хотя кое-какое расследование силами своей группы все же провел.

– Вы поймали убийцу?

– Мы задали ему несколько вопросов, на которые он нам ответил. Долго беседовать нам было некогда, – Кирпичников отвечал нарочито вяло, с нежеланием.

– И где он сейчас? Необходимо проверить, имел ли он информацию о микрочипе, вживленном в объект. Это следует узнать обязательно. У меня есть основания предполагать, что некоторые силы всеми средствами готовы помешать нам провести эксперимент. Обязательно нужно выяснить этот вопрос, Владимир Алексеевич. Кроме как на вас, нам надеяться не на кого. Так где сейчас убийца?

– Понятия не имею. Возможно, он дома. Только я не знаю, где он живет.

– Я не понял вас, товарищ полковник, – в голосе профессора появились металлические нотки. – Вы же сказали, что арестовали его?

– Я говорил такое? – удивился Кирпичников с искренним простодушием. – Насколько я знаю закон, санкцию на арест может дать только суд. А аресту предшествует задержание, которое производится правоохранительными органами. Мы к этим органам не имеем никакого отношения. Следовательно, даже задержание – вопрос не нашей компетенции. Мы сделали только то, что посчитали нужным, – задали несколько вопросов и простились с человеком.

– То есть вы отпустили убийцу?

– Мы не едим убийц ни на завтрак, ни на обед, ни на ужин. Нам он был не нужен.

– Но есть же закон...

– Закон не обязывает нас выполнять функции следственных органов. И вообще, говоря честно, в данном случае я считаю, что убийца не обязательно должен отвечать по закону. Здесь есть некоторые обстоятельства, которые работают в его пользу. По крайней мере, своим выстрелом он предотвратил множество террористических актов, в одном из которых, возможно, погибли бы вы, профессор, или кто-то из ваших близких родственников. Будьте ему благодарны.