Читать книгу "Смерть в прямом эфире - Николай Леонов"

Гуров и Станислав сидели за своими столами, друг против друга. Нестеренко и Котов примостились рядышком за ничейным столом.

— Значит, девчонка поселилась у него прочно, — листая лежавшие перед ним рапорты, задумчиво произнес Гуров. — Что бы это значило? Просто так даже воробьи не чирикают. Вы пишете, Пузырев с девушкой вчера зашли в ГУМ и купили различных вещей на семнадцать с лишним миллионов.

— Он купил ей все, от колготок, белья, кофточек и юбочек до дорогого пальто и сапожек, — сказал Котов. — Я уверен, он будет и дальше ей покупать и покупать.

— Что вы об этом думаете? — спросил Гуров.

— А ничего! — заявил Станислав. — Не ищи в жопе мозг, там говно. У каждого своя реакция в момент нервных срывов. Один начинает пить, другой по три раза на дню меняет девок. Наш засек наблюдение и стал изображать Жана Вольжана. Возможно, он никогда и Гюго не читал. Такое происходит бессознательно.

— Где ты столько ума набрался? Всю жизнь тебя знаю, не думал, что ты "Отверженных" читал. — Гуров взглянул на часы. — Двигайте, вам менять ребят. И непрерывная связь со Станиславом.

— Не беспокойтесь, — ответил Котов, пропустил вперед Нестеренко, закрыл за собой дверь.

Гуров разыскал в одном из райуправлений старого приятеля по МУРу и с разрешения Орлова взял "напрокат" двух оперативников, которые дежурили у дома Пузырева с десяти вечера до десяти утра. Своему приятелю Гуров объяснил, что работает по группировке Волоха, в этой квартире ждут связного, но Пузырева из вида не упускать, в случае попытки скрыться — звонить. Гуров не верил, что профессионал попытается уйти, на всякий случай страховался. В дневное время, когда сыщик считал, что киллер становится опасен, наблюдали за ним Котов и Нестеренко. Станислав и Гуров появлялись время от времени, причем Гуров умышленно "засвечивался".

Дважды они "случайно" столкнулись лицом к лицу.

Пузырев с Настей выходили из магазина, где купили девушке духи, туалетную воду и другую парфюмерию. Кирилл распахнул перед Настей дверь на улицу, девушка вышла. Пузырев шагнул следом и столкнулся с высоким мужчиной. Пузырев, человек тренированный, сделал легкую подсечку, толкнул нахала в сторону. Подсечка не получилась, нога разрезала воздух, да и толчок вышел ерундовый, так как Пузырев потерял равновесие и покачнулся. Он поднял глаза и узнал Гурова, который стоял в дверях, смотрел спокойно, недоумевающе. Пузырев заставил себя улыбнуться, уступил дорогу, попытался изобразить шутовской реверанс. Сыщик прошел, не повернув головы, затерялся среди покупателей. Настя схватила Пузырева за руку, обеспокоенно спросила:

— Кирилл, что-нибудь случилось? Ты плохо себя чувствуешь?

— С чего ты взяла? — Он начал шарить по карманам, как человек курящий. — Все в порядке.

Пузырев подошел к своему "жигуленку", достал ключи, выдержал паузу, чувствуя, что может не попасть ключом в замок двери, и увидел стоявшего в метре от машины одного из своих постоянных "телохранителей". Валентин Нестеренко курил и разглядывал витрину магазина.

Глава десятая

В загсе женщина, встречающая новобрачных, заученно улыбалась, сказала:

— Жених и невеста идут по дорожке, гости рядом.

Ковровая дорожка тянулась от дверей до стола, за которым стояла серьезная миловидная женщина. Звучал марш Мендельсона. Гуров с Марией невольно шли торжественно, стараясь глупо не улыбаться.

Свидетелем со стороны Марии была известная актриса, со стороны жениха выступал Станислав.

Орлов категорически заявил, что на обед, конечно, приедет, а толкаться в загсе — увольте.

Генерал хорошо помнил первую женитьбу Гурова, хотя с тех пор и минуло больше четверти века. Тогда они все были молодые и бесшабашные, не ведали, какая жизнь их ждет впереди. Мария генералу очень нравилась, старый сыщик был рад, что Лева наконец женится, а вот поспешность, с которой все происходило, настораживала. Несмотря на многолетнюю дружбу, задушевных разговоров они никогда не вели, но тут Орлов не выдержал и, как бы между прочим, спросил:

— Я поздравляю тебя, Лева. Но чего так вдруг, ты словно опаздываешь куда?

— Я Марию люблю, должен позаботиться о ней, — Гуров улыбался. — Петр, ты жизнь повидал, знаешь, человек предполагает, а Бог располагает. Вдруг я под трамвай попаду? Квартира, машина родителям ни к чему, а Марии пригодится.

Орлов все понял и зло сказал:

— А ты по трамвайным путям не ходи.

— Мы с тобой уже говорили, сам знаешь, профессия наша, как кожа, не сменишь.

В общем, Орлов в загс не поехал, а к Леве домой прибыл раньше новобрачных. Здесь суетились три подружки Марии, которым мешали Котов и Нестеренко. Орлов пытался было надеть форму, не хватило сил; жена погладила ему брюки, под воротничком белой рубашки сама завязала галстук. Орлов выглядел почти парадно. Обед получился так себе. Оперативникам и актрисам разговаривать было не о чем, а одного Станислава, несмотря на весь его природный юмор и напор, надолго не хватило. Через два часа актрисы уже сидели отдельно, менты отдельно, разговоры велись не праздничные, а сугубо профессиональные.

Ночью Мария, уткнувшись в плечо мужа, раздраженно говорила:

— Вот ты такой умный, скажи, на кой черт ты мне нужен? Недавно мне сделал предложение... один... Молодой, красивый, богатый...

— Я не старый и внешне ничего... — ответил Гуров, глядя в потолок.

— Помолчи, тебя никто не спрашивает. Почему человек существует словно в двух измерениях... Мозги сами по себе, а сердце отдельно?

— Маша, я на многие вопросы не могу ответить, на твой в том числе, — он поцеловал ее влажную щеку. — Поворачивайся и спи, ты же засыпаешь на левом боку.

Гурову было необходимо переговорить с генералом контрразведки Павлом Кулагиным. Как известно, они приятельствовали давно, затем не ссорились, но духовно разошлись. Сегодня нюансы не имели значения. Гуров позвонил Павлу, назначил встречу на конспиративной квартире. Он не хотел, чтобы об их встрече знали, а утечка информации в обоих ведомствах была так велика, что не только переговорить в кабинете, но и встретиться в ресторане и вместе пообедать сыщик не считал разумным.

Гуров как хозяин квартиры приехал чуть раньше. Кулагин явился точно в назначенный срок, сухо поздоровался и спросил:

— Что произошло?

— Дождь на улице, надоело, — ответил Гуров, разливая в чашки кофе и ставя на стол тарелку с бутербродами.

— Я всегда знал, ты великий сыщик.

— Паша, я не девушка, меня любить необязательно. Ты мне тоже не сильно симпатичен, но я всегда считал тебя профессионалом и порядочным человеком. Выслушай меня.

— Весь внимание, Лев Иванович.

— Сначала о повседневном. Ты наверняка слышал о группировке Волоха.