Читать книгу "Новая Зона. Шестая ступень - Сергей Недоруб"

– Ну, тут типа как секреты есть. Что-то такое, из-за чего вы не можете его убить, хотя он старается убить нас. В чем подвох?

– А ты не задавай лишних вопросов, – предупредил Крот. – Дольше проживешь.

– Я присоединяюсь к вопросу, – сказал Фармер. – Я должен был умереть еще много лет назад, от лейкемии. Но судьба подарила мне еще немного времени. Каждый день для меня – дополнительный.

– Точно, командир, – злобно прищурился один из бойцов, подходя ближе. – Все мы здесь могли лечь в Зоне, но выжили. Нас не запугаешь. Давай объясняйся.

– Всем оставаться на местах, – сказал Крот, отступая в дальний угол. – Я предупреждаю. Пуль у меня хватит на всех.

– А у нас их хватит на тебя. – Борланд помахал стволом «снеговика». – Но мы можем легко решить этот вопрос, командир. Электрик, ты закончил?

– Да, почти, – дрожащим голосом ответил тот. – Еще четыре ноты, и будет готово.

– Вот и отлично, – сказал Борланд. – Щас мы нацепим эту фигню на ствол, сделаем несколько выстрелов… Проиграет песенка, группа «Лиза» откроет дверь, и мы выйдем навстречу закату. За руки, правда, держаться не будем. Устраивает тебя такой расклад?

Крот напряженно думал. Его никто не торопил. Все сомнения были ясно написаны на лице командира. Хозяин дома сказал нечто такое, что бойцы ОРАКУЛа не должны были слышать. И теперь он не знал, как выйти из сложившегося положения. Крот явно был готов умереть сам и убить всех остальных, чтобы информация не вышла наружу.

– О каком треугольнике он говорил? – спросил Борланд и понял, что попал в точку.

– Я боялся, что ты об этом спросишь, – сказал командир.

Борланд стукнул пальцем по стволу «снеговика», который держал чуть опущенным.

– Может, ты нам просто все расскажешь? – посоветовал он. – Я серьезно. Подумай, командир. Я вполне допускаю, что твоя правда имеет право на существование. Может, мы чего-то не знаем, а ты знаешь. Так просвети нас. И мы получим реальный шанс стать командой.

Вся группа молча следила за ними.

Музыкант в последний раз щелкнул тумблером, шепнул «готово» и встал. Он держал прибор, будто драгоценную вазу знаменитой китайской династии, словно сомневаясь, стоит ли отдавать его командиру.

– Все, что я сейчас могу сказать, – проговорил Крот, – это по поводу груза, за которым мы шли. Артефакты «Альфа».

– Те, которые якобы могут уничтожить всю Москву?

– Вся Москва – расплывчатое понятие. Но я не шутил, что они могут это сделать. – Крот говорил чересчур быстро, как человек, который принял решение и боялся, что его эмоциональный запал иссякнет. – Эти артефакты являются блокираторами чувств.

– Эмоций, что ли?

– Нет, просто чувств. Когда они детонируют, то в радиусе метров в двадцать люди сходят с ума. Теряют зрение, слух, осязание и все остальное. Начинается паника. Это идеальное оружие для теракта. Если одна такая хрень взорвется здесь, среди нас, то это будет хуже, чем взорванные боеприпасы там, сзади. Мы просто станем овощами, понимаешь? Будем существовать, замкнутые на себя, без притока данных со стороны. Это ад. Но все будет гораздо хуже, если напорешься на несколько таких бомб. Нервная система перегорит. Уж лучше сразу сдохнуть.

– Да у тебя клаустрофобия, – заметил Борланд.

– Нам нужно было найти этот груз и уничтожить его «расщепителем». Мы не смогли. Ребята, нельзя допустить, чтобы «Альфа» попала не в те руки.

– Я понимаю, – вымолвил Борланд как можно мягче. – Но мы здесь заперты. Там, – он показал рукой на заднюю комнату, – все завалено. Дверь перед нами мы не откроем. Радиосвязь не работает. Единственный шанс – группа «Лиза». Но мы не знаем, там ли они вообще.

– Это мне известно!

– Так скажи сразу, командир, что ты просто хочешь выбраться отсюда в одиночку. Потому и нервничаешь. Боишься, что мы что-то кому-то расскажем. Да мы столько тайн видели в Зоне – тебе на три повышения хватит.

Крот долго держал паузу. Чересчур долго. Никто его не торопил. Наконец он сказал:

– Когда операция закончится, я вам все расскажу. Но давайте не здесь, мужики. Ситуация поганейшая, вы даже не представляете.

В этот момент где-то наверху завыла сирена. От неожиданности Крот выстрелил из «снеговика». Из дула вылетел ледяной комок и разбился о стену, проделав небольшое отверстие, пустившее вертикальную трещину, окаймленную облаком снежной пыли.

До этого Борланд расценивал «снеговик» как некий аналог травматического пистолета. Теперь же он убедился, что оружие являлось по-настоящему смертельным.

«Снеговик» Крота басисто зашипел. Из параллельных отверстий по бокам ствола пошел синий пар.

Вой сирены все набирал обороты, выматывая нервы.

– «Сустейн» мне дай! – Борланд протянул руку к музыканту. – И живо! Времени мало!

Музыкант отдал ему прибор, и Борланд быстро навинтил «сустейн» на ствол.

– Давай сигнал, – крикнул кто-то из бойцов.

– Сейчас. – Сталкер подергал музыкальный аппарат. Держалось вроде прочно, хотя и смотрелось очень несуразно.

Двери, ведущие в последний отсек, стали распахиваться. Бойцы снова рассредоточились вдоль стен, целясь из «снеговиков» в дверной проем. Однако на этот раз оттуда никто не вышел. Вместо этого на пол выкатились несколько небольших белых шаров.

– «Альфа», – сказал Крот почти с облегчением. – Это конец. Мы проиграли.

Он приставил «снеговик» к своему подбородку и нажал на спуск. Голова командира исчезла в ледяном тумане.

Сначала Борланд не мог понять, что случилось. Один из шаров лопнул. Примерно шесть человек выронили «снеговики» и принялись истошно вопить. Еще двое начали раздирать себе горло. Остальные стояли на месте.

Борланд изо всех сил метнулся назад, к первому отсеку. Музыкант, сидя на полу, почти не шевелился. Лишь мягко заваливался на бок.

Все, что успел понять Борланд, – это что его команда испытала на себе действие «Альфы». У кого-то отказал слух, у кого-то зрение, у кого-то равновесие. И, видимо, все это было чертовски больно. Только Борланд удивился, что ничего не чувствует, как тут же ощутил сильное жжение во рту. На него набросилась волна фантомных запахов, из которых сталкер смог распознать лишь запах горелых покрышек.

Добравшись до дверей, Борланд протиснулся сквозь них и позволил себе упасть лишь у противоположной стены. Он находился так далеко от группы и от артефактов, как только мог. Приготовившись выпустить очередь из «снеговика», Борланд застыл на месте.

Мелодия была неправильная.

Хозяин ясно сказал: «Прокрутите ее наоборот – и получите ответ».

Наоборот.

Музыкант этого не учел.

Полсекунды Борланд находился в состоянии предсмертного смирения. Затем, осознав, что для инвертирования музыки ему помощь не нужна, он пододвинул «сустейн» к себе и принялся менять противоположные кольца местами.