Читать книгу "Вспомни лето - Элизабет Лоуэлл"

Толпа зрителей застонала, но Рейн не сумела рассмотреть, упала ли жердь. И ей не узнать, пока не объявят очки в конце заезда.

От тройного прыжка сердце ее оборвалось. Копыто Дева ударилось о дерево, и зрители ахнули. И опять она не могла понять, упала ли жердь.

– Довольно шалить, мальчик. Давай-ка теперь работать как следует.

Она направила Дева к последним препятствиям для прыжков. Он преодолел все преграды чисто, проворно и сильно. Аплодисменты зрителей и одобрительные возгласы не заставили себя ждать. Она тотчас оглянулась на табло, чтобы увидеть результат.

Ноль. Никаких штрафных очков. Дев задел жерди, но ни одну не уронил.

Торжествующе улыбаясь, Рейн обняла Дева за мощную, мускулистую шею и похвалила его от всей души.

– Хорошее зрелище! – сказал капитан Джон, когда Рейн вывела Дева с круга.

Она вздохнула и потянулась, пытаясь снять напряжение.

– Он быстрый, как ртуть, – взволнованно сказала девушка.

Капитан улыбнулся и покачал головой.

– Он вел себя весьма непринужденно. Слава Богу, теперь все закончено. Я был уверен в победе, как говорите вы, янки. Все закончено.

Слова эти прозвучали как пощечина.

– Улыбнись, Рейн. Ты принесла нам золото!

Ошеломленная, она смотрела на капитана. Какое невероятное чувство – выиграть золото и знать, что жизнь, состоящая из одних тренировок, так щедро оплачена. Победа! – ликовала каждая клеточка Рейн, но следом за этим чувством на нее навалилась огромная пустота. Больше не будет работы до седьмого пота, не будет страхов, не будет ушибов и волнений перед стартом, – словом, закончился еще один замечательный этап ее жизни.

Такие противоречивые чувства нахлынули на Рейн Смит.

Словно впервые, она увидела толпу зрителей, лошадей, медленно колышущиеся разноцветные полотнища флагов. Со всех сторон неслись поздравления и смех, приветствия по случаю победы. Она улыбалась и махала рукой, желая разделить этот незабываемый миг с болельщиками.

Когда следующий наездник выехал на круг, капитан Джон отвел Дева подальше. И снова душой Рейн властно завладела пустота. Она вглядывалась в каждое лицо, в каждую тень, пытаясь отыскать Корда.

Но его не было.

Дев устало ткнулся в нее. Приветственные крики стихли.

Рядом только капитан Джон, но скоро и он должен будет возвратиться к кругу. Она останется одна.

Все закончено.

В мозгу настойчиво билась эта фраза. С ее работой покончено.

И с Кордом тоже.

Значит, вот почему его нет! Предстартовое безумие длилось до Летних игр и закончилось.

Силы оставили Рейн. Она резко наклонилась в седле.

– Рейн? Я спрашиваю, ты в порядке?

– Все прекрасно, – овладев собой, сказала она ровным голосом. – Только устала.

Рейн все еще чувствовала себя невероятно разбитой, когда села на свежего, только что вымытого и вычищенного, ухоженного жеребца и получила свою золотую медаль вместе с товарищами по команде. Ее усталость как рукой сняло, едва она услышала торжествующие вопли толпы и приветствия.

Но вот отзвучал государственный гимн, и Рейн неожиданно поняла, что у нее по щекам струятся слезы. Она улыбнулась и замахала руками болельщикам, благодаря за поддержку. Незнакомые люди были мысленно с ней на всем трудном пути американской команды к олимпийскому золоту.

Наконец Рейн и ее товарищи-конники выехали с круга, оставив за спиной тысячи поклонников. Коллеги мгновенно попали в шумное окружение близких, друзей и репортеров.

Рейн даже не пыталась отыскать глазами членов своей семьи. Она знала совершенно точно: Корд не позволит никому из них оказаться в столь многолюдном и разношерстном обществе.

Вежливо уклонившись от беседы с журналистами, Рейн крепко обняла капитана Джона.

– Спасибо, – сказала она ему улыбаясь. – Мы никогда бы не взяли первого препятствия без вас.

Капитан Джон широко улыбнулся и тоже крепко обнял Рейн, на миг забыв о своей швейцарской сдержанности.

Рейн освободила капитана из своих нежных рук и отдала его в медвежьи объятия товарищей по команде. Потом встала на цыпочки, пытаясь отыскать мужчину с черными волосами и льдисто-голубыми глазами, но нигде не увидела его.

Не оставляя надежды найти Корда, она пробиралась через группки друзей-конников и членов их семей, рассеянно отвечая на приглашения отпраздновать победу, кивая и улыбаясь. Вскоре Рейн вышла из толпы и оказалась там, где Корд Эллиот частенько поджидал ее.

Но и там никого не было.

Она замерла, чувствуя себя так, будто в ней живут два разных человека. Один все еще испытывал волнение от победы, а другой хотел избежать этой суеты и остаться наедине со своими мыслями. Впервые Рейн поняла, насколько сильно она устала.

Подобное чувство она испытывала после каждого соревнования независимо от того, выиграла она или проиграла. Однако в этот раз у нее не было никакого желания начинать все сначала. Главная игра выиграна, самая высокая цель – олимпийское золото – достигнута.

А теперь не за что больше бороться, работать, учиться или рисковать. Ничто и никто ее не ждет.

Рейн показалась себе воздушным шариком, отпущенным легкомысленным ребенком в высокую синь неба. Этот шарик устремлялся все выше и выше, пока не лопнул в холодном поднебесье и на землю не упала его оболочка.

Рейн неторопливо двинулась к «дому на колесах». Торн сидел на обычном месте, но «дом на колесах» уехал.

– Где Корд? – требовательно спросила она.

Ее голос дрожал, несмотря на все попытки держать себя в руках. Она так надеялась, что он увидит, как ее награждают олимпийским золотом. Рейн не могла смириться с тем, что она одна и нет никого, кто бы разделил ее радость и понял, почему она внезапно почувствовала зияющую пустоту.

– Мадам…

– Где Корд?

– Простите, мисс Чандлер-Смит. Я не знаю человека по имени Корд Эллиот.

Рейн позвонила отцу в тот же вечер и узнала, что он уже на пути к ней и они скоро увидятся.

Он встретил ее в комнате мотеля. Его сопровождали двое мужчин – такие же спокойные, быстрые и сильные, как Корд. Телохранители обыскали комнату, прежде чем неслышно исчезнуть за красными бархатными портьерами.

– Скажи им подождать снаружи, – натянуто попросила Рейн.

Джастин Чандлер-Смит был слабее и старше, чем его сопровождающие, но они беспрекословно повиновались его взгляду и вышли из комнаты так же тихо, как и вошли в нее.

Отец крепко обнял Рейн.

– Они не разрешили мне и членам нашей семьи появиться возле тебя во время Игр, сказав, что это большой риск. Мать и остальные смотрели соревнования по телевизору. Я нарушил инструкции и остался, но мне не дадут…