Читать книгу "Золото крестоносцев - Дэвид Гиббинс"

Мария повела свечой вправо. На фреске еще две сцены, обе предшествуют первым двум. На одной росписи — морское сражение: многочисленные каноэ атакуют гребной корабль с квадратным парусом. На другой росписи — бой на суше. Воины, по виду схожие с палачом, вооруженные копьями и дубинками, сражаются со своими противниками, вооруженными мечами и топорами высокими бородатыми людьми в шлемах. Мария поднесла свечу ближе и обомлела: боевые топоры викингов! Из картины можно было понять, что викинги, уступая в численности противнику, бой проиграли.

Мария не верила своим глазам. Ей казалось, что она спит и видит во сне заключительные сцены истории, которую в последнее время тщательно изучала, — сцены столь необычные, что они были похожи на порождения расстроенного, больного воображения. Вот если бы рядом был Джек, он бы спокойно и рассудительно уверил ее, что все, что она видит, — всего-навсего плод фантазии. Только разве это фантазия? Мария снова посмотрела на первую сцену и, увидев страшное зрелище, застонала. Она закрыла глаза. Как бы хорошо снова оказаться в Айонском монастыре, среди верных друзей и почувствовать их расположение и поддержку!

— Рад, что вы пришли в себя, доктор де Монтихо. Действие наркотика вскоре закончится. Вы в Мексике.

Услышав раздавшийся голос, Мария от неожиданности подскочила на своем ложе и открыла глаза, чтобы тут же прикрыть их ладонью: ее ослепил свет фонарика, направленный в лицо.

— Я знаю, — наконец сказала она.

— Откуда?

— Сообразила.

Фонарик отвели в сторону, и Мария увидела невысокого коренастого человека с водянистыми безжизненными глазами и зачесанными назад редкими волосами; ему было за семьдесят. Мария догадалась, кто перед ней, хотя с трудом верила в то, что встретилась с человеком, о котором рассказывал О'Коннор, расписывая его немыслимые злодейства. Придя к этой догадке, Мария вмиг очнулась от сна и, собравшись с духом, произнесла:

— Я вижу, вы, Петер Рекснис, пошли по стопам своего отца, если не ошибаюсь, литовца, причислившего себя к наиболее чистой и совершенной арийской расе.

Рекснис изменился в лице, подскочил к Марии и, словно клещами, стиснул ей горло, проявив проворство и силу, которые мало сообразовывались с возможностями престарелого человека.

— Не смей говорить о моем отце, ты, еврейка, — прошипел Петер Рекснис. — И учти, не только он мастерски нажимал на спусковой крючок «люгера». Я и сам поднаторел в этом деле, еще юнцом. А еще у меня есть сын, тоже малый не промах. Его дед, будь он жив, им бы гордился.

Рекснис разжал руки, и Мария закашлялась, а когда снова пришла в себя, то увидела еще одного человека, выступившего из мрака. Он медленно приближался пружинистой походкой хищного зверя — голова опущена, глаза свирепо сверкают, а руки, сжатые в кулаки, то разжимаются, то сжимаются. Подойдя к ней, он схватил Марию за волосы и поволок к постройке посреди помещения, которую она приняла за колодец. Открыв заслонку и все еще держа Марию за волосы, человек с силой пригнул ей голову, принудив посмотреть в зияющее отверстие. Из темноты повеяло холодом, и Мария сочла, что где-то в глубине и в самом деле вода. Человек дернул Марию за волосы и оттащил от странной постройки. Мария перевела взгляд. Шрам на щеке. Это Локи.

— Не бойся, — насмешливо сказал он. — Когда я брошу тебя в эту бездну и ты окажешься в ином мире, то не умрешь. По крайней мере, тольтеки уверяли обреченных на смерть именно в этом.

Локи омерзительно захихикал и с силой толкнул Марию. Она упала.

— Но сначала ты послужишь фелагу, — продолжил он. — Считай, что ты на каникулах.

— Истинный фелаг распался семь столетий назад, — твердо проговорила Мария, чуть приподнявшись и опершись на локти. — Приверженцы Харальда Хардрада никогда бы не приняли в свое братство такого подонка, как ты.

Локи бросился к ней, замахнулся, чтобы ударить, но его остановил Петер Рекснис.

— Еще не время, — произнес он и, усмехнувшись, обратился к Марии: — Мой сын не лишен романтических настроений, считает, что он в СС.

— Слишком жидок, — констатировала Мария.

Локи снова попытался ее ударить, но и на сей раз отец его удержал. Локи замялся, но в глазах его можно было заметить опасный блеск.

— Наш фелаг — лишь средство для достижения цели, — наконец сказал он. — Ни больше ни меньше. А что касается Харальда Хардрада, ему до нас далеко.

Локи ухмыльнулся и ушел в темноту.

Мария поднялась и прижалась спиной к стене.

— Попейте, — произнес Петер Рекснис, протягивая бутылку с водой. — Итак, мы познакомились. Нам нужна ваша помощь. Надеюсь, упрямиться вы не станете, и тогда мы поладим.

Мария не устояла на подгибающихся ногах и рухнула на пол, услышав щелчок затвора оказавшейся в руках Рексниса фотографической камеры. Взглянув на него, Мария вспомнила об ужасной смерти О'Коннора и дала себе слово завершить его дело.

Она будет сильной.

Джек с чашкой кофе в руке стоял на ходовом мостике «Морского странника II», глядя на море. Небо на горизонте затянули низкие мрачные облака, медленно надвигавшиеся на берег. Сквозь просветы в приближавшихся облаках пробивались солнечные лучи, и небо вдали светилось длинными пылающими разноцветными лентами, напоминавшими северное сияние, которым Джеку довелось полюбоваться в Гренландии.

— Похоже, надвигается дождь, — сказал стоявший рядом капитан судна, обозревавший море в бинокль. — Начинается сезон тропических ураганов, может налететь ветер. На всякий случай надо задраить люки, отвести вертолет в ангар и отойти подальше от берега.

Джек кивнул.

— Поступайте, как знаете.

Капитан отправился на ходовой мостик.

Наступило молчание. Ученые и члены команды судна знали, как остро переживает Джек пропажу Марии (в чем он винил себя одного, посчитав, что сделал непростительную ошибку, оставив ее на Айоне), и потому не слышалось ни шуток, ни колкостей, которыми иной раз сопровождалась работа. Даже Лановски, обычно шумный и эксцентричный, выглядел подавленным, как и все, а когда закончил работу, наконец полностью начертив на базе фотограмметрической съемки конструкцию погребенного в айсберге корабля, то передал распечатки Джеку без единого слова.

Наконец к Джеку, все еще стоявшему у окна, подошел Маклауд.

— Как думаешь, мы еще долго здесь пробудем? — спросил он.

Джек посмотрел на него невидящим взглядом.

— Не знаю, Джеймс. Понятия не имею. — Джек поставил чашку на стол, так и не допив кофе.

Прошло шесть часов после того, как Джек вернулся из Чичен-Ицы, но никаких новых сведений о Марии за это время не поступило. Как решил Джек, полиция, несомненно, уже занялась ее поисками, но в интересах следствия, вероятно, свои действия держит в тайне — иначе о пропаже Марии сообщили бы в радионовостях.