Читать книгу "Семейная тайна - Тери Дж. Браун"

— И как же вы познакомились с моим беспутным братом, мисс?

Ровена, вздрогнув, повернулась к говорившему. Да, несомненно похож, особенно глаза. Тот дерзко ее рассматривал, и Ровена вскинула брови:

— Считайте, что он свалился мне прямо в руки.

Джонатон засмеялся и осторожно встал. Он взял ее за руку, словно заявлял на нее права, и Ровена вспыхнула от удовольствия.

— Джентльмены, позвольте представить вам одну из так называемых Новых женщин. Лучше ее не злить, так как она запросто окоротит вас очень острым, эмансипированным языком.

Мужчины загоготали, и брат Джонатона шагнул вперед.

Он одобрительно оглядел ее с головы до пят, и Ровена порадовалась, что оделась подходяще для ситуации. Другие девушки щеголяли в мехах, она же выбрала синий вязаный костюм для катания на коньках с узкой юбкой, шапочку, шарф и шерстяные перчатки в тон. Практично и со вкусом, хотя брюки, конечно, подошли бы для катания гораздо лучше, чем юбка.

— Если это Новая женщина, то я не пойму, зачем занимался старыми, — заявил брат Джонатона. — А имя у этой Новой женщины есть?

Джон напрягся и крепче сжал ее руку:

— Вообрази себе, да. Джордж, позволь представить тебе достопочтенную Ровену Бакстон. Ровена, это мой старший брат Джордж. Не обращайте на него внимания. Из нас двоих хорошие манеры достались мне.

Однако при упоминании ее имени компания мгновенно утратила благодушный настрой. Еще в больнице Ровену поразила реакция Джона, однако ледяной холод, которым веяло от его брата, не шел ни в какое сравнение с реакцией Джона.

— Ровена Бакстон, братишка?! Тебя что, немного занесло?

Она поморщилась, но Джон выпустил ее руку, покровительственно обнял за плечи и притянул к себе:

— Ты даже не знаешь ее, а если познакомишься поближе, тебе станет стыдно. Идемте, Ровена, прогуляемся.

Она молча кивнула, и они медленно побрели прочь — Ровене мешали коньки, а Джон прихрамывал.

— Извините за брата. Редкостный зануда.

Ровена бросила на него взгляд, но Джон уже плотно сжал губы и смотрел вперед.

— Насколько я понимаю, отношения между нашими семьями оставляют желать лучшего. Вы не расскажете почему?

— А вы не знаете? — удивился он.

— Не забывайте, я росла не здесь, — покачала головой Ровена. — Мы приезжали в Саммерсет только летом, да и то стараниями тети ходили с приема на прием, и нам редко удавалось побыть в кругу семьи. Поэтому, если что-то произошло, я совершенно не в курсе.

— Наверное, ваш дядя не заговаривал о случившемся, потому что привык вытирать ноги о низшее сословие. Он, конечно, не особо задумывается. Ровно столько, чтобы объяснить своим стряпчим, что ему нужно и как это сделать. Те выполняют всю грязную работу, а он охотится, разъезжает верхом или бог его знает чем занимается, когда не выжимает из арендаторов соки.

Ровена остановилась, пораженная горечью в голосе Джона. Чувство долга подсказывало защитить дядю, но как? Скорее всего, Джон прав.

Тот увидел выражение ее лица и тяжело вздохнул.

— Извините. Уэллсы немного свихнулись насчет Конрада Бакстона. Но вы тут ни при чем, — неуверенно произнес Джон.

— Ни при чем, — твердо сказала Ровена и заскользила вперед. — Мой отец уехал из Саммерсета в Оксфорд, когда ему исполнилось девятнадцать, и ни разу не захотел вернуться. Если мой дядя причинил неприятности вашей семье, мне очень жаль.

— Извинения ничего не исправят, но спасибо за сочувствие. Видите ли, я считаю, что ваш дядя виновен в смерти моего отца.

Ровена ахнула и прикрыла рот рукой. Они снова остановились, и девушка повернулась к Джону. Коньки добавили ей роста, и теперь молодой человек был всего на дюйм выше. Ее пульс участился, когда глаза Джона оказались совсем близко — глубокие, цвета неба, в которое они недавно поднимались вдвоем.

— Примите мои соболезнования, но вряд ли дядя… — Ровена замолчала, так как Джон нежно прижал палец к ее губам.

— Послушайте, а потом уж судите. Я не собираюсь выдвигать беспочвенные обвинения, но обсуждать их мы тоже не будем. Уразумели?

Ровена кивнула, и они двинулись дальше: он шел, она скользила рядом.

— Дружеские отношения между Уэллсами и Бакстонами начались еще во времена войны Алой и Белой розы. Молодой паж по фамилии Уэллс спас жизнь наследнику Саммерсета. В награду отец юноши посвятил пажа в рыцари и одарил наделом. Земля оказалась плодородной, и семья Уэллс процветала. Так что я дворянин, хотя во мне нет благородной крови. — Джон криво усмехнулся, но Ровена не сумела улыбнуться в ответ. Внутри ее все трепетало, ибо она предчувствовала ужас дальнейшего. — Со временем дружба немного ослабела, так как Бакстоны сколотили состояние, а Уэллсы довольствовались просторным каменным домом и достойным доходом от фермы. Денег хватало, чтобы обеспечить детей начальным капиталом, и наша семья неизменно участвовала во всех городских делах.

— Хорошая жизнь, — отважилась вставить Ровена, но Джон так увлекся рассказом, что не расслышал.

— Отец был отчасти мечтателем. Он оказался амбициознее предков. Он вбил себе в голову, что возле старой каменоломни залегает угольная жила. Должно быть, у него имелись какие-то основания так считать, если он нанял специалиста для анализа почвы.

— И они нашли уголь?

Ровена уже догадалась, чем завершится рассказ. Осталось только понять, как дядя оказался причастен к смерти мистера Уэллса.

— Нашли, — подхватил Джон. — Немного, но нашли. Конечно, наша залежь не могла сравниться с месторождениями на севере или в Уэльсе, но уголь был очень хорошего качества и мог принести семье небольшое состояние. Вот только Уэллсы не получили с него ни пенни. Лорд Саммерсет, действуя в лучших традициях Бакстонов, вспомнил о старом переделе границ имения, и суд, разумеется, решил дело в его пользу.

На лбу Ровены пролегла скорбная складка.

— Мне очень жаль, — произнесла она тихо.

— Худшее еще впереди, — продолжал Джон, и Ровене захотелось зажать уши, чтобы не слышать дальнейшего, но она сочла своим долгом выдержать до конца. — Отец был уверен, что времена изменились и суд невозможно купить богатством и положением. Он решил бороться. Жестко. По мере того как становилось ясно, что мы проигрываем, он озлоблялся все больше, и процесс лишил нас всех сбережений. По его завершении мы потеряли почти все, а денег едва хватало, чтобы поддерживать кредитоспособность фермы. А Бакстоны, конечно, набили и без того пухлые кошельки, в то время как мы балансировали на грани банкротства. Когда к отцу вернулся здравый смысл, он понял, что натворил, взял револьвер, отправился в старую каменоломню, где полным ходом шло строительство шахты, и выстрелил себе в голову. Вот почему, милая Ровена, Уэллсы на дух не переносят Бакстонов.

К концу истории они остановились. У Ровены подкашивались ноги, услышанное не укладывалась в голове. Печальная истина заключалась в том, что ей было нечего сказать в защиту дяди. Наверное, бумаги, касавшиеся Уэллсов, несколько дней пролежали на его столе и после с положенной скоростью перешли в руки стряпчих. «Мне нужна эта собственность». Должно быть, так он сказал, и законники сделали свое дело. При этом Бакстоны не нуждались в деньгах. Многие старые аристократы едва сводили концы с концами, но Бакстоны обладали врожденным талантом к умножению капитала, и каждый граф увеличивал фамильное состояние, а не наоборот.