Читать книгу "Неоконченный пасьянс - Ольга Ракитина"

Во дворе было тихо. Многие окна были освещены и приоткрыты. Откуда — то доносился звук фортепиано, а также перебор гитарных струн; после нескольких аккордов послышался женский голос, певший романс:

Постучи же в дверь и заходи,

Ты пришёл — воистину! — от Бога,

Ждёт тебя дорога впереди,

А в дороге той лишь слёзы да тревога…

Женщина пела очень хорошо, с чувством, прекрасно поставленным голосом, Шумилов даже заслушался. Если б не надо было спешить, он бы непременно остановился на пару минут, дабы насладиться пением.

Оглядываясь по сторонам, Алексей Иванович пересёк двор и прошёл в арку, через которую попал в следующий двор. Тот, в свою очередь выходил в Лештуков переулок. Именно на выходе из этого двора Шумилова и должна была ждать женщина в пролётке.

Этот двор тоже был практически пуст. Лишь возле арки маячила фигура высокого мужчины в расстёгнутой студенческой шинели, фуражке и с тубусом для чертежей в руке. Человек поглядывал на окна дома и, судя по всему, кого — то дожидался. Шумилов прошёл мимо, внимательно рассмотрев обладателя тубуса. Это был сутулый молодой человек с длинной, но жидкой рыженькой бородёнкой, похожий на семинариста. Во всём его облике ощущалась какая — то дряблость, безволие: спина была сутула, брови сложены «домиком», как у трагического артиста не вышедшего из роли, а полуоткрытый рот придавал лицу оглуплённое выражение. Шумилов отметил, что шинель молодого человека не имела знаков ведомственной принадлежности, но ничего настораживающего в этом не было, так в столице ходили многие бывшие и действующие студенты.

Обменявшись с молодым человеком быстрыми взглядами, Алексей Иванович прошёл мимо и нырнул под арку. Ворота там тоже были закрыты дворниками на ночь, но калитка оставалась распахнутой настежь. Выйдя из двора в Лештуков переулок, он остановился и огляделся: было тихо и пустынно, никакого экипажа не было и в помине. Прошла секунда — две — три… ничего не происходило. Шумилов крутанулся на каблуках. Молодой человек в студенческой шинельке неспешно шёл следом за ним по направлению из двора. Из — за угла, от Фонтанки, появился Александр Раухвельд; он шёл гуляющим шагом, не глядя на Шумилова.

Глупо как — то всё получалось. Шумилов был уверен, что встретит женщину, но видно, что — то не сложилось. Он повернул назад, под арку и опять столкнулся со студентом. Тот посторонился, давая ему пройти, открыл тубус, причём картонная крышка хлопнула как пробка от бутылки шампанского. В это мгновение время точно замедлило свой бег, секунды словно стали длиннее, звуки сделались громче, а краски — ярче. Как будто что — то повернулось в голове Шумилова, он вроде бы продолжал шагать мимо студента, но боковым зрением наблюдал за тем, как тот вытаскивает из раскрытого тубуса странного вида молоток, с рукояткой длиною аршин, если не более. Молоток был наподобие тех, какими пользуются путевые обходчики для выстукивания рельсов. Шумилов всё ещё продолжать делать шаг, а студент, отбросив тубус, замахнулся молотком.

И тут эффект растянутых секунд исчез, сменившись прямо противоположным. Время точно съёжилось, впрессовав в короткие промежутки множество действий. Студент послал свой необычный молоток сверху вниз, а Шумилов подался всем телом назад и запустил руку под плащ, норовя схватить пистолет. «Э — э–эх!» — натужно выдохнул молодой человек, точно дрова колол. Шумилов же, чувствуя, что не успевает уйти из — под удара, как мог отклонился назад и молоток, стремительно описав большую дугу, чётко вписался в самый край его правого плеча.

Шумилову показалось, что у него просто — напросто оторвалась рука. Если бы в ту секунду Алексей Иванович увидел, как она вываливается из рукава плаща на землю, то нисколько бы этому не удивился. Боль была такая, словно кирпичный дом вдруг упал ему на руку; в глазах почернело и Шумилов выкрикнул, будучи не в силах контролировать себя: «сука!» Крик этот был вовсе не следствием наличия или отсутствия мужества, это была обычная рефлекторная реакция, подобная той, что заставляет собаку скулить, а ребёнка плакать.

Рыжебородый студент, услыша крик, осклабился, Шумилов очень хорошо видел его шевельнувшиеся губы. И тут же из — под полы плаща вывалился пистолет; парализованные болью пальцы не смогли его больше удерживать. Шумилов оказался один на один с противником, выше его ростом, моложе и к тому же вооружённым молотком. Неравенство сил было очевидным. Если к этому добавить повисшую безвольной плетью правую руку, то положение Алексея Ивановича следовало признать отчаянным. «Похоже, конец», — чётко сознавая драматичность происходившего, подумал он. И мысль эта вызвала прилив гнева; Шумилов подался вперёд и ударил противника в лицо левой рукой. Из — за большой дистанции получился не удар, а какой — то мазок, кулак едва достал цель.

Студент завёл руку с молотком для нового удара и Шумилову не оставалось ничего другого, как прыгнуть на противника. Это, пожалуй, было единственное, что он мог сделать для того, чтобы уклониться от удара, грозившего стать фатальным. Вцепившись здоровой рукой в ворот чёрной шинели, Алексей Иванович попытался ударить противника коленом. Тот в свою очередь постарался оттолкнуть повисшего на нём Шумилова. Возникшая возня была для последнего проигрышной ввиду травмы руки и очевидного неравенства сил, но тут случилось то, на что Шумилов никак не рассчитывал.

— Что тут происходит?! — раздался за спиной голос Раухвельда и через мгновение под аркой грохнул револьверный выстрел. — А ну прекратить немедля!

Шумилов напрочь забыл об Александре.

Студент рванулся прочь, Шумилов, не удержавший равновесия, упал, но тут же вскочил на ноги, не забыв поднять недавно обронённый револьвер. Студент, гулко топая растоптанными, похожими на лапти, старыми туфлями помчался вглубь двора.

— Саша, не стреляй! — крикнул Шумилов, обращаясь к Раухвельду. — Ему некуда скрыться.

Двор был проходным, но беглец помчался не к противоположному выходу, что было бы логично, а почему — то повернул за угол. Там, перед стеной, перегораживавшей двор, были составлены большие двадцативедёрные бочки. Беглец явно намеревался взобраться на них и перемахнуть через стену, чтобы оказаться в соседнем дворе, но Шумилов прекрасно видел, что тому никак не успеть осуществить свой план: расстояние между убегающим и догоняющими едва превышало три сажени. При всём своём желании и прыти студент никак не успел бы перелезть через стену.

Но дальше произошло совсем неожиданное. Студент вдруг вильнул и не снижая скорости прыгнул ногами вперёд в зев открытого канализационного колодца. Шумилов остолбенел, подобного манёвра он никак не ожидал. Раухвельд подбежал к колодцу, явно нмереваясь повторить прыжок беглеца, но Алексей Иванович остановил его, схватив за рукав пиджака:

— Куда ты, Саша, стой! Там темнота! Воткнёт нож под лопатку и всё — оба там останемся!

Они осторожно заглянули в колодец: из темноты доносился звук удалявшихся шагов.

— Кто это такой? — азартно выкрикнул Александр Раухвельд и, не дожидаясь ответа, добавил. — Почему вы не стреляли?