Читать книгу "Напиши мне про любовь - Элизабет Питерс"

— Знаю, сама вчера вечером видела. А потом вспомнила, что у мамы было такое. Пришла домой и вырыла его с самого дна сундука на чердаке. Сорок лет пролежало скомканным, а можно подумать, будто только что из чистки-утюжки.

— Эти чудесные складки — один из фирменных знаков Фортуни.

Когда совсем недавно Жаклин восхищалась копией творения Уорта, то всего лишь оценила по достоинству мастерство художника. Но чувство, овладевшее ею сейчас, можно было назвать жаждой — нет, скорее вожделением. А как божественно это платье смотрелось бы на ней! Жаклин помнила мать Бетси — красивую женщину, обладавшую безукоризненным вкусом; неряшливая одежда дочери доводила ее до безумия. Миссис Маркхэм была примерно одного роста с Жаклин. А этот цвет, на фоне ее огненно-рыжих волос, будет просто...

Жаклин судорожно сглотнула:

— Сколько ты за него хочешь?

— Я не собираюсь продавать мамины вещи! — Бетси явно была шокирована. — Вообще-то я решила надеть его сегодня на бал. Что скажешь?

И приложила к себе платье.

Жаклин покосилась на массивную бронзовую этажерку со стопкой любовно-исторических романов и невольно задалась вопросом, случалось ли кому-то убивать из-за платья. Юбка от Фортуни была длинновата Бетси — подол волочился по полу. Ее мальчишеская фигурка хорошо впишется в строгие линии, но эти общипанные седые космы и костлявые веснушчатые руки...

Усилием воли она отогнала фривольные мысли и сосредоточилась на серьезных делах, с которыми и пришла.

— Не знала, что ты собралась на бал.

— Да вот, подумала — почему бы не сходить? Правда, кавалера у меня нет. Попросила было О'Брайена, но он сказал, что занят. А как насчет твоего дружка профессора?

— Он будет с Джин. — Жаклин присела на кровать. Оба стула были заняты — на одном валялись драные джинсы, на другом — бюллетени, призывающие присоединиться к маршу протеста в Вашингтон с неясными целями.

— Черт. Ну и ладно. Слушай, а что, если я пойду с тобой? Мы и раньше так делали.

Жаклин взвесила все «за» и «против». В обеих чашах весов присутствовала реакция О'Брайена на компанию Бетси. Поразмыслив, она решила — так ему и надо, а вслух сказала:

— Отлично. Приходи в отель в полвосьмого, там и оденемся. И вот еще что...

— Да? — Бетси пыталась разглядеть себя в маленьком зеркальце над комодом.

— Не делай ничего с платьем, пока я не увижу его на тебе, — взмолилась Жаклин. — Я сама все подгоню. Не вздумай даже торчащую ниточку отрезать. Обещаешь?

— О'кей.

Жаклин облегченно вздохнула. Бетси была человеком слова. Хотя в принципе вполне могла взять ножницы и обрезать бесценную ткань по колено, если в мешалась. При этой мысли Жаклин содрогнулась.

Наблюдая, как Бетси приседает и изгибается в тщетных попытках обозреть целиком свою фигуру в зеркальце площадью шесть квадратных дюймов, она заметила:

— Признаться, все эти годы я и не подозревала, что тебя интересуют шмотки. По-моему, и в платье-то никогда тебя не видела — не считая того отвратного маскарада на коктейль-вечеринке. Ты что, влюбилась? Или распрощалась с феминизмом?

— Одежда не имеет отношения к феминизму, — снисходительно пояснила Бетси. — Нет никакого противоречия между борьбой за права женщин и стремлением хорошо выглядеть.

Поскольку этот очевидный факт был известен Жаклин уже двадцать лет, трудно было не согласиться. Но тем не менее стоило поискать причину у столь резкой смены взглядов.

— И все-таки, почему именно сейчас? Вроде бы романтические балы тебя никогда не привлекали.

— Это мой последний шанс раздобыть компромат на Хэтти-четвертак и прочих свиней! — бойко ответила Бетси, явно считая объяснение исчерпывающим. — В конце концов, Дюбретта так и не нашла того, что искала, верно? В газетах не появилось никаких разоблачений.

— Если она что и нашла, все сгинуло. — Вдаваться в подробности Жаклин не видела смысла, Очень похоже на Бетси — даже не стала допытываться, почему Лори на нее напала. Безумные люди совершают безумные поступки — вот и все.

Но подобное отсутствие любопытства могло объясняться и иначе. Интересно, подумала Жаклин, пришло ли это в голову О'Брайену? Наверняка пришло, от него мало что ускользало. Но относиться к этому всерьез не хотелось. Да, Бетси значилась в ее списке подозреваемых, но только ради проформы, чтобы придать работе завершенность.

Бетси незачем было похищать блокнот Дюбретты.

Бетси не могла быть тем неизвестным злодеем, что толкнул ее на мостовую. У нее иная специализация — бить людей по голове плакатами.

Продолжая разглядывать себя в зеркало, Бетси произнесла уже другим, более серьезным тоном:

— Знаешь, мне бы хотелось узнать, за чем она охотилась. И не только потому, о чем ты думаешь. Мне нравилась Дюбретта.

— Мне тоже, — искренне сказала Жаклин.

7

Оставалось нанести последний визит — Виктору фон Дамму. Утомленное светило только что покинуло последний симпозиум — из тех, на которых ведущие издатели любовно-исторических романов распинаются насчет своих былых успехов и грядущих планов. Жаклин выдернула Джо-Виктора из толпы и объявила, что хочет с ним поговорить.

— Пойдемте ко мне в номер, — предложил тот, ероша волнистую смоляную шевелюру и с неприязнью косясь на обступивших его поклонниц. — Только там я могу рассчитывать на минуту покоя.

Жаклин приветливо помахала благовоспитанной даме из Бостона, с обожанием взиравшей на своего кумира, и поспешила за Виктором.

— Ведут-то себя как прилично, — подивилась она. — Пуговицы от вашей рубашки не отрывают, локоны на память не срезают. Так на что же вы жалуетесь? По-моему, обожание толпы — это часть сделки.

— Они все время на меня пялятся! — истерично воскликнул Джо. — Зависнут — и таращатся. Стоит мне зайти в бар, а за соседним столиком уже трое-четверо из их компании. Сидят и пялятся, пялятся, пялятся!

— А чего вы хотели, разгуливая в таком туалете? — Просторная белая рубашка Виктора была явно не первой свежести. — У вас нет другой рубашки? — не без ехидцы спросила Жаклин.

— Хэтти — скряга, не желает тратиться на лишние наряды, — усмехнулся Виктор. — Ну вот мы и пришли. Прошу.

Его апартаменты являли собой яркий пример скупости тетушки Хэтти. Поскольку развлекать поклонниц и издателей от Джо не требовалось, номер ему достался самый обычный, однокомнатный, — ни гостиной, ни бара, только спальня. Он двинулся прямиком к чемодану и достал бутылку.

— Выпьете со мной?

Жаклин покачала головой. Джо-Виктор откупорил бутылку и поднес к губам.

— Высший класс! Валяйте в том же духе, скоро превратитесь в алкоголика. Вы и без того уже мошенник, лицемер, обманщик...