Читать книгу "Монополия на чудеса - Владислав Силин"

Там ждал поцарапанный «Кайен». На заднем сиденье – парень с забинтованной головой. Однорукий охранник тоже отирался поблизости. Завидев нас, он распахнул дверь.

– Садись, сволочь, – приказал жирдяй.

– Ага, щаз. – Я покатал в ладонях амулет и ухмыльнулся. – А может, я друджвант? Может, я тебя сейчас убью?

Синий, кряхтя, полез из машины:

– Господин Коонан, позвольте мне.

– Сиди! Я сам.

Аскавец двинулся ко мне. Я стоял, не двигаясь, до того момента, пока его живот не уперся в меня. У, жирная скотина!

Костяшки на кулаках сбиты, лицо в застарелых шрамах. Отличный боец, наверное… Никакого страха я не испытывал. Наоборот, веселье рвалось из меня, заставляя подхихикивать.

– Смотри. – Я подкинул амулет на ладони. – Удар, вырывающий сердце! Десять лет изучал в Китае! У лучшего конфуиста! Бу!! – И хлопнул жирдяя по груди.

Из глаза Вайю вырвалось сияние, затопляя мир.

Когда оно погасло, аскавец бесформенной кучей осел к моим ногам. Лицо его напоминало вареную свеклу.

«Кайен-Турбо» медленно попятился. Забрать труп аскавцы даже не пытались.

Похоже, они поняли, кто я.

Глупость – это явление, от алигмента не зависящее. Убив аскавца, я временно потерял голову. Бросился прятаться, следы заметать… Вот идиотина! Да кто меня искать будет?!

Амулет-то вот он! Я с нежностью погладил костяной бок. Получалось, что глаз Вайю защитит меня от любой напасти… Интересно, перевешивают ли ограбление банка и убийство мои добрые дела?

Поразмыслив, я решил, что нет. Банк я на самом Деле не грабил, и пусть они еще докажут! А жирдяя вообще стоило убить. Он ведь варвар, аскавский барон. У него на совести столько жизней, сколько мне в «Фраше» за год не набить!

Так что же получается?

Я вроде бы зло сотворил, но вышло к лучшему… Может, это испытание такое и есть? Если я обычный человек, то амулет не позволит мне совершить ничего плохого. А если друджвант, то хоть в бункер спрячусь – зло все равно вырвется.

И значит, я могу делать что хочу.

А это надо проверить!

Теперь я шел по городу не скрываясь, с любопытством глядя по сторонам. Сегодня я хозяин города, прячьтесь! Вскоре я ощутил чей-то взгляд. Из витрины на меня глазели манекены: задрапированная в рекламные плакаты девушка и кукольный пупс в костюме.

Вот сюда и зайдем. Сами напросились!

Ласково зазвенели колокольчики. Дверь захлопнулась за моей спиной, отрезая уличные шум и бестолочь. Никакого плана у меня пока не было. Наитие и еще раз наитие.

Охранник предупредительно качнулся навстречу, но движение осталось незавершенным. И правильно. Не больно-то я похож на покупателя. Так, случайный заброда-студент, которому надо скоротать несколько часов до свидания. Поболтаюсь и уйду.

Я бесцельно зашагал вдоль рядов вешалок. Рекламный плакат обещал «женские платья всех мыслимых расцветок». Ага, щаз! Мыслимые расцветки всегда бывают почему-то трех видов: белые, черные и красные. Как в детских страшилках: «Покупай, доченька, любое платье, кроме черного».

Или белого.

Или красного.

Все друг друга стоят.

Я остановился у никелированной трубы, увешанной клонированными женскими свитерками. Где-то тут должно быть зеркало…

Вот оно, голуба!

Глядя на меня, отражение поджало губы. Согласен. Волосы давно мыть пора. Так я скоро не на магазинного вора – на убийцу стану похож!

Я достал расческу и стянул резинку с хвоста.

– Вам помочь?

Из-за спины отражения выглядывала девушка-эксперт в сером костюмчике. Я обернулся. Пигалица едва доставала мне до плеча. Мохнатые брови придавали ей насупленный вид.

Ответственная какая, подумал я с восторгом.

И серьезная!

– Чем я могу вам помочь? – повторила она.

– Мне нужно платье. – Я задумался. Платье… Зачем? А! – Для Све… для моей девушки.

Пигалица напряглась:

– Мы можем предложить большой выбор. Скажите только размер.

– Понятия не имею. – Я развеселился. – Ну-у… она повыше тебя ростом. И это… стройнее. В смысле не такая жирная.

Пигалица беспомощно улыбнулась.

– Пойдемте. Попробуем что-нибудь подыскать…

Она пошла вперед, ставя ноги по-балетному – пятка перед носком. На меня накатило презрение: хоть бы по морде съездила придурку! Но клиент всегда прав.

– Вот здесь, – бесцветным голосом произнесла пигалица. – Это вам подойдет… наверное.

Взгляд ее задержался на одном из платьев – белом, с пуэрториканской карнавальной бахромой. Пигалица смутилась и увела глаза в сторону.

А ведь это ее любимое платье! – догадался я. Небось постоянно мечтает, как она, вся из себя такая сверкающая, да в этом платье, да на подиуме…

И конечно же, я не удержался. Ну а что делать, если человек сам подставляется под разные гадости?

– А тебе оно как? – спросил я, поднимая невинный взгляд.

– Ну-у… не знаю…

– Сейчас примерим. Давай, давай!

Я силой подтащил ее к зеркалу. Приложил вешалку к ее груди, заставил покружиться. Девушка послушно поворачивалась, следуя моим указаниям. В лице застыла обреченность.

– Раздевайся! – приказал я. – Ну?!

Амулет полыхнул озорным светом. В глазах девчонки отразилось бесконечное отчаяние; покорными трясущимися пальцами она принялась расстегивать пуговицы блузки. К счастью для нее, и охранник, и кассирши смотрели в другую сторону.

– Фигня, – покачал я головой, когда она переоделась. – Как на корове седло… А из мужского что можешь предложить?

– Это в другом отделе. Вам надо обратиться к…

– Ничего не надо. Ты мне нравишься.

Она увяла. Амулет давал власть. Я чувствовал, что могу держать пигалицу сколько угодно. Могу увести в другой отдел, заставить выполнять чужую работу. Могу…

Да мало ли чего я еще могу… По щеке пигалицы побежала черная капля. Девушка подозрительно шмыгнула носом и сгорбилась.

– Ладно, – смилостивился я. – Сам справлюсь. Иди.

В бесцветно-серых глазах вспыхнуло облегчение. И радость. И еще что-то, чему я не нашел объяснения. Вот клуша!

– Спасибо вам большое, – чуть гнусаво поблагодарила она. – Мы будем вас ждать! Заходите еще!

Ну-ну…

В мужском отделе дела обстояли хуже, чем в дамском. Пиджаки. Пиджаки, пиджаки, старческие сорочки, галстуки. Я снял наугад несколько костюмов и, прихватив охапку галстуков, отправился к примерочной. Консультантка мужского отдела, лиричная брюнетка с припудренным шрамиком на брови, подойти побоялась.