Читать книгу "Торговец кофе - Дэвид Лисс"

— Не уверен, что этого достаточно. — Соломон Паридо подался вперед, словно хотел что-то рассмотреть на лице Мигеля. Несмотря на предчувствие победы, он выглядел еще мрачнее, чем обычно. Даже чувство триумфа не приносило ему радости. — Подобные предупреждения могут быть эффективны, уверяю вас, достопочтенные сеньоры, но сомневаюсь, что этого будет достаточно в данном случае.

Я друг семьи сеньора Лиенсо, поэтому с искренним беспокойством вынужден напомнить о многочисленных предупреждениях, полученных им прежде. Теперь спросим: изменили они его поведение? Зажгли в его сердце новую любовь к Закону? Прощение — дар в глазах Господа, но мы не должны прощать чересчур легко или чересчур часто, это лишь вредит общине.

У Мигеля пересохло во рту. Может быть, подумал он, Паридо только выглядит суровым, чтобы скрыть свои истинные намерения защитить Мигеля. Зачем он весь последний месяц набивался в друзья — только чтобы теперь предать? Если он хотел наложить черем, почему не рассказал, как Мигель подкупил служанку, чтобы та объявила Паридо отцом того мифического ребенка? Мигель ничего не понимал.

— Мы не знаем, как предыдущие предупреждения повлияли на сеньора, — заметил бен Ерушалием. — Поэтому разве можно с уверенностью сказать, что они неэффективны? Возможно, мы значительно изменили поведение сеньора Лиенсо и спасли его от самого себя.

— Сеньоры, ваше добросердечие похвально, однако боюсь, что щедрость может принести нашей общине больше вреда, чем пользы.

Мигель почувствовал, что стул под ним закачался. Никакой показной суровости не было. Паридо хотел крови.

— Сеньор, — сказал бен Ерушалием, — это неподобающее обвинение. Вы с сеньором Лиенсо в ссоре, но священная Тора не велит нам держать зла.

— Дело не в ссоре. Весь Амстердам знает, что я пошел на мировую, но это не означает, что я буду молчать, видя зло. У меня есть основания полагать, — продолжал Паридо, — что Лиенсо затевает сделку, которая представляет прямую угрозу этой общине.

Так вот что он задумал, мысленно произнес Мигель, чувствуя, как у него подергивается лицо. Он еще не представлял всего замысла целиком, но начал понимать его отдельные элементы. Якобы дружеские отношения позволяли Паридо утверждать, что он действует из благих побуждений.

— Это правда? — спросил Десинеа.

— Абсолютная неправда, — с трудом выдавил Мигель пересохшим ртом. — Сеньору Паридо, видимо, стоит перепроверить свой источник сведений.

— Вы можете сообщить нам подробности, сеньор Паридо? — попросил бен Ерушалием.

— Я полагаю, это Лиенсо должен сообщить нам подробности.

— Сеньор Лиенсо, — поправил Мигель.

— Члены совета не нуждаются в уроках этикета, — заметил Паридо. — Вы здесь, чтобы отвечать на наши вопросы.

— Сеньор Паридо прав, — заявил другой парнасс, Гидеон Карвоэйро. — Двое господ высказали свое мнение, но это еще ничего не значит. Сеньор задал вопрос. Мы не можем вызывать на совет человека и позволять ему выбирать вопросы, которые ему нравятся.

Паридо почти не скрывал улыбку:

— Совершенно верно. Вы должны рассказать о своем новом предприятии.

Так вот в чем дело. Паридо искал дружбы, чтобы выведать у Мигеля его планы по торговле кофе. Когда у него ничего не получилось, он ловко использовал свое положение в маамаде не для того, чтобы отлучить Мигеля, а для того, чтобы под предлогом их давней вражды узнать о его предприятии. Паридо был уверен, что теперь у Мигеля нет иного выбора, как выдать свои секреты. В противном случае ему грозит черем, так как неповиновение совету считается одним из самых серьезных преступлений. Паридо блестяще устроил свою ловушку: Мигель должен выдать свои секреты или погибнуть.

Но Мигель не собирался так легко сдаваться. Куда еврею из Салоник тягаться в мастерстве плетения интриг с бывшим тайным иудеем! Пусть Паридо узнает, что такое настоящая хитрость.

— Сеньоры, — начал он, наскоро обдумав, как сформулировать ответ, — надеюсь, вы понимаете, что человек, занимающийся коммерцией, не всегда волен отвечать на вопросы, касающиеся его дел. У меня договоры с другими купцами, которые полагаются на мое молчание. Нет нужды объяснять вам роль слухов на бирже и необходимость сохранять некоторые сделки в тайне.

— В данный момент такая роскошь, как тайна, вам недоступна, — сказал Паридо. — Маамад обязан защищать наш народ, и это куда важнее вашего желания сохранить тайну.

Мигель с трудом сглотнул. Он может погубить себя, если будет говорить слишком заносчиво, но если выберет правильный тон — будет спасен.

— Тогда, сеньоры, вынужден извиниться, но ответить я не вправе.

Десинеа наклонился вперед:

— Вынужден напомнить, что наш народ не знает более тяжкого преступления, чем отказ сотрудничать с маамадом. Какую бы торговую сделку вы ни задумали, законна она или нет, ее будет трудно осуществить, если вы навлечете на себя гнев народа.

— Сеньоры, — повторил Мигель, стараясь, чтобы его голос звучал скромно и уважительно, ибо все зависело от их реакции на то, что он сейчас говорил, — прошу вас подумать о том, о чем вы меня просите. Неужели вам нужны ответы любой ценой? В этой комнате нет ни одного человека, чей родственник или друг не погиб бы от рук инквизиции в Португалии. Этот совет был создан в надежде, что нашему народу никогда не придется вновь столкнуться с этими ужасами, но боюсь, что, хорошо изучив нашего врага, мы можем уподобиться ему.

Бен Ерушалием ударил рукой по столу:

— Советую вам думать, прежде чем говорить! — Вены у него на шее вздулись. — Вы смеете сравнивать совет с инквизицией?!

— Я лишь предлагаю подумать о цене вопросов и стоят ли ответы этой цены.

— В особенности если платить вам! — язвительно заметил Паридо.

Члены совета засмеялись. Замечание Паридо немного разрядило обстановку, но Мигель сжал зубы в отчаянии.

— Да, — сказал он, — в особенности если платить мне. Совет призван защищать благосостояние народа в целом. Совет хочет, чтобы народ процветал. Но народ состоит из людей. Я считаю неправильным, что вы просите одного из этих людей пожертвовать своим благосостоянием, дабы удовлетворить праздное любопытство общины. Я должен оставить надежду вернуть свое состояние ради того, чтобы вы знали, что я не сделал ничего дурного? Возможно, вы были бы правы, будь против меня выдвинуты конкретные обвинения, но вынуждать меня открывать коммерческую тайну, чтобы узнать, не представляет ли моя коммерция опасности для общины, — это несправедливо.

Какое-то время все молчали. Паридо хотел что-то сказать, но понял, что пылкая речь Мигеля изменила настроение совета. Он не мог слишком сильно нажимать.

— Я полагаю, сеньор Лиенсо привел серьезный довод, — наконец сказал Десинеа. — Мы не должны просить его раскрыть свои секреты, не имея на то веского основания. Подобные меры могут вызвать самую неблагоприятную реакцию в нашем народе. Более того, если бы, открыв нам сведения, сеньор причинил урон голландским деловым людям, это принесло бы нам больше проблем, чем мы можем вынести.