Читать книгу "Формула преступления - Антон Чиж"

Пока Родион терзался в сомнениях, Спиридон, словно угадав мысли, предложил довезти. И даже про оплату не пикнул, дескать, залезайте, чего без толку стоять, и лошадь согреется. До чего сознательный извозчик пошел! Быть может, подобрел на Святки.

Путь по накатанному снегу проскочили так стремительно, что Родион не успел и замерзнуть, как перед ним возник трехэтажный особняк с римскими колоннами и пышными фонарями у парадного подъезда. Клуб, в котором состояли влиятельные и состоятельные господа, в праздничные дни принимал своих членов. Вдоль тротуара выстроилась цепочка частных экипажей. Кучера собрались в стайку, топтались и грелись разговорами. Оставив Болотникова у входа и задушив некоторую робость перед аристократичным строением, Родион вошел внутрь.

Появление неизвестного господина в скромном пальтишке не было встречено фанфарами и барабанным боем. Никто радостно не воскликнул: «Какая удача! Сам Родион Георгиевич к нам пожаловал! Ура! Ура!» Никто не бросился за автографом, чтобы запечатлеть великую минуту, когда нога знаменитого (в будущем, конечно) сыщика ступила на ковровую дорожку клуба. Напротив, господин за конторкой, исполнявший обязанности дежурного портье, оторвался от важнейших записей и аристократически приподнял бровь: дескать, что такое к нам залетело? Или даже: кто позволил это впустить? Глубоко недружелюбные чувства читались в его взгляде.

Приблизившись к конторке твердым шагом, Ванзаров строгим тоном сообщил о прибытии полицейской власти в его лице. Новость не оставила на холеной физиономии портье признаков волнения или почтения. Более того, в циничной улыбке легко читалось: куда ты лезешь, мальчик, у нас начальники твоих начальников развлекаются. Вот еще, трепетать перед всякими мелкими коллежскими секретарями. Или что-то подобно противное читалось в его взгляде. Кому такое понравится? Разумеется — никому. А Родиону в особенности. Скрипнув зубами в душе (ну как-нибудь представьте, как такое возможно), он изобразил вежливую улыбку:

— Около четверти двенадцатого прибыл гость…

— К нам многие прибывают, — дерзко ответил портье, даже не представившись. А раз так, то и знать не хотим его имени.

— Это член вашего клуба…

— Посторонние сюда не допускаются. Надеюсь, ясно выражаюсь?

— Для него имеется крайне важное и срочное сообщение.

— Очень рад.

— Мне необходимо проверить, на месте ли он.

— К сожалению, ничем не могу помочь, — улыбнулся портье особо презрительным образом: «только для посторонних». — Вход в клуб строжайше запрещен.

— А мне не надо заходить. Просто хочу убедиться, что он прибыл. У вас гости наверняка расписываются. Позвольте взглянуть?

Портье развернул перед чужаком гроссбух в кожаном переплете с золотым обрезом.

— Всегда рад помочь.

Судя по записям, гости начали прибывать уже к десяти. Не сидится в праздник с женой и детишками, так и тянет в дружескую компанию львов. К одиннадцати набралось уже с десяток фамилий. А до половины двенадцатого — еще пять. Среди них — одна подходящая.

— Благодарю, — Ванзаров повернул обратно. — Вижу, что господин Княжевич на месте. Прошу вас немедленно передать, что его ожидают с важным известием. Надеюсь, ясно выразился: немедленно.

Ощутив внезапный порыв силы от странного юноши, портье хмуро спросил, как представить гостя.

— Скажите, знакомый. Без чинов и званий. Он все поймет, потому что ожидает моего визита. Буду на улице, пусть шубу захватит. Так поторопитесь, любезный, — бросил Родион и, не простившись, вышел за дверь. В общем, поставил наглеца на его место — за конторкой. Еще будет локти кусать и внукам рассказывать, как не разглядел великого сыщика.

Портье исполнил поручение на удивление шустро. Не успел Ванзаров уши подморозить, как массивная дверь растворилась, пропуская господина в роскошной шубе, накинутой на плечи. Миниатюрная фигура тонула в ней, как в сугробе. Мужчина в расцвете лет, то есть немного за тридцать, был хорош собой, что подчеркивал тщательно ухоженными усами, пробором и румяными щечками. Пребывал он в отличном расположении духа и угощался тонкой папиросой. Оглянувшись вокруг, словно разыскивая знакомого, негромко позвал:

— Жерех, ты где?

Родион держался чуть в стороне, около пролетки. Получив от Спиридона молчаливое подтверждение, в три шага одолел разделявшее их пространство тротуара. Болотников держался рядом, в любую секунду готовый вступить в дело.

Холеный господин обдал ленивым презрением полноватого юнца в дрянном, по его мнению, пальтишке, чего было достаточно, чтобы посторонний пошел вон. Однако незнакомец приветливо приподнял шляпу:

— Рад познакомиться, господин Княжевич.

— Кто вы такой? — Княжевич выпустил струю сладкого дыма прямо в лицо Родиону. — Денег просить станете, так я не подаю.

— А кого вы ожидали увидеть?

— Милейший, идите-ка… по своим делам.

Господин в скромном пальтишке спустил и это, не показав обиды или разочарования, а уверенно продолжил:

— Рад бы, да только у нас вами, Виктор Геннадиевич, дело теперь общее.

— Неужели? С вами? Это какое же? — навязчивого юношу окатила новая порция сладкого дыма.

— Дело об убийстве госпожи Водяновой.

— Вот как? А кто она такая?

— Барышня, которая сегодня найдена мертвой.

— Чудесно. Но я тут при чем?

— Есть веские основания подозревать в убийстве вас.

Зажав папиросу пальцами, Княжевич элегантно отвел руку в сторону, уставился на странного субъекта и расплылся в улыбке:

— А-а-а, я понял: это розыгрыш! Святочные шуточки… Все-все, я вас раскусил! Ну, признавайтесь, шалун, кто вас нанял?

Болотников задышал с такой яростью, что тянуть дальше становилось опасно. Старший городовой мог запросто скрутить хилого подозреваемого в бараний рог, не спросив разрешения.

— Чиновник сыскной полиции Ванзаров. Прошу следовать за нами.

Веселому господину потребовалось некоторое усилие, чтобы уразуметь: шуткой и не пахнет, а дело принимает дурной оборот. Бросив папиросу под ноги и запахнувшись в шубу, он спросил:

— Что это значит?

— Княжевич, вы задержаны по подозрению в убийстве. В ваших интересах поехать с нами мирно и не закатывать скандал на всю улицу. В случае сопротивления будет применена сила. Для этого у нас имеются достаточные основания.

Ледяной тон пробрал изящного господина до печенок и под шубой. Верный глаз все подмечает.

— Это какая-то ошибка, господин… Азаров. Не понимаю, при чем здесь я…

— Будем дискутировать на холодном крыльце или поедем в уютный участок?

— Никуда я с вами не поеду! — вскрикнул Виктор Геннадиевич, пятясь к двери. Чем и совершил роковую ошибку. Стальной захват городового поймал локоть вместе с бобровым мехом и маленько приподнял. Так, что несчастный затрепыхался, как рыбка, вынутая из проруби. Или бобер из запруды — кому как нравится.