Читать книгу "Для смерти день не выбирают - Саймон Керник"

— Странно как-то. Откуда они могли узнать о ней?

— Подожди-ка. Уж не меня ли ты хочешь обвинить, а? Думаешь, я имею к этому какое-то отношение?

— Разумеется, нет, но кое-что меня сильно беспокоит. Такое впечатление, что наши враги прекрасно обо всем осведомлены. Если так, то у них отличные источники информации. Не исключено, что твой телефон прослушивается. Может, они и сейчас нас слушают.

— Черт! Послушай, Деннис, здесь становится слишком жарко. Я сейчас повешу трубку и сразу же уеду. Советую и тебе сделать то же самое.

— Обо мне не беспокойся — думай о себе. Как ты доберешься до фермы?

— На машине. Это гораздо легче, чем на поезде, а когда я выберусь из Лондона, то и быстрее. Честно говоря, я даже рада, что могу уехать. Проживу как-нибудь и без всех этих историй с убийствами. Я уже жалею, что вообще взялась за те статьи. А если нас кто-то слушает, то скажу так: все, никаких историй. Точка.

— Сейчас для тебя самое главное — отсидеться где-нибудь в тихом месте. Думаю, скоро все закончится.

Я хотел добавить, что те, кому она наступила на мозоль, обещали больше ее не трогать, но в конце концов промолчал. Эмме пока лучше ничего не знать. Может быть, так лучше и для меня. Что было, то было, но надо понимать, что все прошло. На другом конце возникла пауза — похоже, Эмма не знала, что еще сказать. Снова вспомнилась та австралийка, Кристина. У нее, когда мы расставались в порту Ларена на Сикихоре, возникла та же проблема. Да и что тут скажешь?

— Береги себя.

— И ты тоже, — отозвалась Эмма.

Даже сейчас, по прошествии нескольких месяцев, я все еще жалею, что те слова не стали последними между нами.

Глава 37

Семь лет назад во время садомазохистской оргии от рук разбушевавшихся насильников погибла девочка. В тот вечер, по словам доктора Чини, их было пятеро. Один — Ричард Блэклип. Второй — возможно, Поуп. Ничего больше я не знал, но знал, что если все случилось именно так, как рассказала Энн Тейлор — а оснований не верить ей у меня не было, — то кто-то, несомненно, заявил об исчезновении ребенка. Оставалось только выяснить кто.

Не в первый уже раз за последние двадцать четыре часа мне пришлось вернуться на семь лет назад. У меня хорошая память на всякие гнусности. Например, я помню, как за один уик-энд в двух разных происшествиях погибли сразу трое детей. Случилось это летом 1994 года. Помню, как проснулся солнечным утром в понедельник и услышал эту новость по радио. Погибли трое детей. Тогда я подумал, что мир и впрямь слетел с катушек, и все мои старания как полицейского ничего не стоят, если есть люди, способные на такую мерзость.

И все же такое случается относительно редко, и как я ни пытался что-то вспомнить, ни одного похожего случая, относящегося к тому периоду, на память не приходило. Тем более случая, оставшегося нераскрытым. Не исключено, конечно, что один из педофилов пожертвовал собственной дочерью. Большинству людей такое предположение покажется невероятным, но — хотите верьте, хотите нет — в мире есть уроды, которым не жаль даже своих детей. Обычно их ловят. Если кто-то убивает сына или дочь и не сообщает об исчезновении, всегда найдутся те, кто заметит отсутствие ребенка. А раз так, то факт пропажи девочки должен быть где-то зафиксирован. Нужно только поискать как следует, и что-нибудь обязательно отыщется.

Первым делом я зашел в интернет-кафе на Эджвер-роуд. Взял чашку кофе, сел к компьютеру, зашел в Сеть и вышел на сайт «Пропавших без вести». «Пропавшие без вести» — официально зарегистрированная благотворительная организация, занимающаяся поисками пропавших людей, число которых в Соединенном Королевстве ежегодно составляет несколько тысяч. В их списке сотня тысяч детей в возрасте до восемнадцати лет. Большинство из них, к счастью, пропадают на день-два, а потом благополучно возвращаются домой, но, как рассказала мне несколько лет назад представительница этой организации, даже если 99,9 процента детей отыскиваются, остается еще добрая сотня таких, которые исчезают бесследно. Думать об этом как-то не хочется.

Я нашел номер справочной, вышел из Сети и позвонил.

Поднявшая трубку женщина была, похоже, занята (оно и понятно, если учесть, что каждый год исчезает сотня тысяч человек), но весьма любезна и в помощи не отказала. Я объяснил, что являюсь частным детективом и работаю на адвокатскую фирму, представляющую интересы молодого человека, обвиняемого в убийстве. В качестве одного из аргументов защита использовала тот факт, что в детском возрасте обвиняемый подвергся сексуальному насилию и, по его утверждениям, стал свидетелем убийства девочки.

Женщина — судя по голосу, лет шестидесяти и, вероятно, волонтер — охнула, и мне стало стыдно.

— Сказать по правде, мэм, история представляется мне маловероятной, но мы обязаны рассмотреть его заявление.

— Да-да, понимаю, — неуверенно сказала она.

— Хотелось бы узнать, можно ли как-то проверить эту информацию, — добавил я и назвал приблизительное время, когда это могло случиться. — Вы ведь храните записи о пропавших детях?

— Да, такие записи у нас есть, — осторожно ответила она. — У нас база данных, и мы не убираем имена даже в тех случаях, когда человека находят, но такого рода сведения не предназначены для свободного доступа. К сожалению, я не могу дать вам никакой информации. Но мы можем провести поиск по базе данных, если получим официальный запрос из полиции. Вы можете обратиться к ним? Уверена, они не откажут, потому что сами в этом заинтересованы.

В том-то и проблема, что не мог.

Нажимать и требовать не имело смысла, поэтому я поблагодарил ее и попрощался. Огорчительно, конечно, но ничего не поделаешь. Будь работа детектива столь легка, такое понятие, как «нераскрытое дело», исчезло бы полностью.

Я допил кофе, вышел на улицу и отправился за предоставленной Тиндаллом машиной. Это была полноприводная черная «киа». Стояла она там же, где я и оставил ее ночью, возле Гайд-парка, и на ветровом стекле уже красовался штрафной талон. Кого не упрекнешь в неэффективности, так это лондонскую службу парковки. Впрочем, меня такие мелочи не беспокоили — платить все равно придется Тиндаллу. Я взял талон, бросил на сиденье и выехал на Парк-лейн.

Следующим пунктом назначения был филиал Британской библиотеки, место, где хранятся перенесенные на микрофишу архивы нескольких важнейших газет с публикациями за последние двести лет. Располагается филиал в обшарпанном здании послевоенной постройки в Колиндейле. Само здание оказалось еще уродливее и меньше, чем можно было ожидать, и походило скорее на фабрику или школу, чем на библиотеку. Найти его нетрудно, поскольку оно стоит практически напротив станции метро «Колиндейл».

Предъявив на входе фальшивый паспорт, я получил у дежурного разовый однодневный пропуск, Объявление на стене гласило, что пальто и сумки следует оставлять в раздевалке — в интересах безопасности, — но снять куртку меня, к счастью, не попросили. За поясом джинсов торчал револьвер, и даже если бы дежурный не заметил оружие, оно могло привлечь внимание кого-то из посетителей. Так или иначе, дежурный пропустил меня с добродушной улыбкой, сообщив, что архивные копии «Таймс» хранятся этажом выше.