Читать книгу "Царица проклятых - Энн Райс"

Несколько ночей спустя разразилась ужасная – и последняя –катастрофа. Маэл вернулся после достаточно долгого отсутствия. Джесс весь вечерпила бургундское. Потом она стояла с ним на террасе, он поцеловал ее, и онапотеряла сознание, но тем не менее сознавала, что происходит. Он обнимал ее,целовал ее грудь, в то время как она соскальзывала в бездонную черноту. И тутснова появилась девушка, та самая, которая приходила к ней в Нью-Йорке, когдаей было так страшно. Однако Маэл не мог видеть эту девушку, а Джесс уже точнознала, что она – Мириам, ее мама, и Джесс понимала, что Мириам очень испугана.Неожиданно Маэл отпустил Джесс.

– Где она? – сердито крикнул он.

Джесс открыла глаза. Рядом стояла Маарет. Она с такой силойударила Маэла, что он отлетел назад и исчез за перилами террасы. Джесс с крикомподбежала к перилам, случайно оттолкнув при этом девушку.

Далеко внизу, на просеке, стоял Маэл, целый и невредимый.Невероятно, но так оно и было. Он уже поднялся на ноги и отвесил Маарет низкийцеремонный поклон. Из окон нижнего этажа на него падал свет, и он послал Мааретвоздушный поцелуй. Она казалась печальной, но улыбнулась. Едва слышнопробормотав что-то, она слегка взмахнула рукой, словно прощаясь и давая емупонять, что не сердится.

Джесс была в отчаянии – она боялась гнева Маарет, но,заглянув в ее глаза, поняла, что причин для беспокойства нет. И только тутДжесс заметила разорванное на груди платье. Она ощутила жгучую боль в томместе, куда ее целовал Маэл, а когда повернулась к Маарет, то почувствовала,что ей не по себе и она не способна расслышать даже собственные слова.

Каким-то образом Джесс вновь оказалась в своей кровати. Вдлинной фланелевой рубашке она сидела, опираясь на подушки, и рассказывалаМаарет, что опять приходила мама, она видела ее на террасе. Но это составлялолишь часть их беседы, потому что они уже несколько часов обсуждали «все это».Что именно «все это»? Маарет сказала, что она все забудет.

Господи, как же она потом старалась вспомнить! Неясныефрагменты и обрывки воспоминаний мучили ее много лет. Распущенные волосы Маарет– очень длинные и густые… Вдвоем с Маарет они, точно призраки, бродят потемному дому, Маарет поддерживает ее и время от времени останавливается, чтобы поцеловать…И Джесс обнимает ее… Тело Маарет словно камень, но камень, способный дышать…

Они оказались внутри горы, в потайной комнате, где тихогудели и мигали красными огоньками массивные компьютеры. А на огромномпрямоугольном экране в десятки футов высотой светилось электронное родословноедрево невероятных размеров. Так это и есть Великое Семейство, история которогонасчитывает несколько тысячелетий?! Да, действительно, оно восходит от одногокорня. Как это было принято у народов древности, схема выстраивалась поматеринской линии. У древних египтян, например, наследниками престола считалисьпотомки женщин, принадлежавших к царскому дому. Тот же обычай позднее возник уеврейских племен – и сохранился по сей день.

Тогда все казалось Джесс ясным и понятным – древние имена,места, самые истоки… Господи, неужели она знала даже, как и откуда всеначалось? Перед ее глазами развернулась головокружительная картина, связавшаясотни поколений!

Она увидела, как росла, множилась семья, перемещаясь издревних государств Малой Азии в Македонию, далее – в Италию, потом на северЕвропы и, наконец, в Новый Свет! Подобную схему можно создать для любой семьи!

Никогда после, как Джесс ни старалась, она не моглавосстановить в памяти детали электронного древа. Маарет сказала, что она всезабудет. Чудо, что ей удается припомнить хоть что-то.

Но что еще произошло? Что послужило реальным поводом к ихдолгой беседе?

Она помнила, что Маарет плакала. Она плакала навзрыд ивсхлипывала, как маленькая девочка, но в те минуты Маарет была очаровательна,прелестна как никогда: лицо ее смягчилось и при этом слегка светилось, анемногочисленные тоненькие морщинки на нем были практически незаметны. Впрочем,в полумраке Джесс видела ее не слишком отчетливо. Она помнила лицо, светившеесяв темноте, словно белый уголек, взволнованное выражение затуманенных слезамизеленых глаз в обрамлении светлых ресниц, сверкающих, как будто на них брызнулизолотом.

В ее комнате горели свечи. За окном виднелась высокая стеналеса. Джесс умоляла, возражала. Боже, о чем же все-таки они тогда спорили?!

«Ты забудешь об этом. Ты не будешь помнить ничего».

Когда утром Джесс открыла глаза, за окном светило солнце. Ноона уже знала, что все кончено – они уехали. В первый момент она ничего немогла вспомнить, кроме одного: было произнесено нечто решительное ибесповоротное.

На столике у кровати она нашла записку.

«Дорогая моя!

Тебе не следует оставаться с нами. Боюсь, что все мыполюбили тебя чересчур сильно, и это может вскружить тебе голову и помешатьосуществлению твоих планов.

Надеюсь, ты простишь нам столь внезапный отъезд. Я твердоуверена, что для тебя так будет лучше. Машина отвезет тебя в аэропорт – об этомя договорилась. Твой самолет улетает в четыре часа. В Нью-Йорке тебя встретятМэтью и Мария.

Поверь, я люблю тебя больше, чем можно выразить словами.Дома тебя будет ждать мое письмо. Когда-нибудь, через много лет, мы вновьвернемся к семейной истории. И тогда ты сможешь стать моей помощницей, если,конечно, захочешь. Но пока что это не должно поглотить тебя. Не должно увести всторону от жизни.

С безграничной любовью,

вечно твоя

Маарет».

С тех пор они с Маарет ни разу не встретились.

Джесс по-прежнему получала от нее письма, исполненные любви,внимания и заботы. Но предложений приехать в гости не поступало. Джесс большене приглашали в дом в Сономском лесу.

В последующие месяцы Джесс буквально засыпали подарками:очаровательный старинный особняк на Вашингтон-сквер в Гринвич-виллидж, новаямашина, весьма значительные поступления на банковский счет и, как всегда, авиабилетыв любые страны мира – для посещения других членов семьи. И кроме того, Маарет взначительной степени финансировала археологические исследования Джесс вИерихоне. Фактически из года в год она давала Джесс все, чего бы та нипожелала.

Тем не менее то лето оставило в душе Джесс глубокую рану.Однажды в Дамаске ей приснился Маэл, и она проснулась в слезах.