Читать книгу "Красная дверь - Чарлз Тодд"

Саттертуэйт приподнялся со стула, словно собираясь пройтись, но снова опустился на него.

— К тому времени Бетси Кобб пошла к матери. Вы помните, что миссис Блейн нашла Флоренс, лежащую в дверях. Она примчалась в участок, как гнев Божий, заявив, что я должен засадить Кобба за решетку, дабы защитить ее дочь, что он убьет ее за то, что она сказала правду. И она поклялась, что в тот день он работал в доме Флоренс Теллер. Мне показалось, Кобб собирается ударить тещу. Он назвал ее лгуньей, и они так орали друг на друга, что вы и представить не можете. Миссис Блейн потянулась к пресс-папье, и мне пришлось отправить Кобба в камеру и захлопнуть дверь.

Ратлидж мог представить себе эту сцену.

— Я вернулся, чтобы поговорить с двумя женщинами, пока Кобб что-то кричал им и мне. Миссис Блейн заявила, что он, должно быть, слишком близко к сердцу принял то, что миссис Теллер разрешила ему помогать ей в саду. Вероятно, он что-то ей сказал, а миссис Теллер ответила ему, что он женатый человек и она не желает иметь с ним дела. Поэтому Кобб убил ее. — Саттертуэйт обследовал термос, как будто видел его впервые в жизни, избегая взгляда Ратлиджа. — Мне бы хотелось провести пять минут наедине с ним. Это пошло бы на пользу. Никогда не мог понять, почему Питер Теллер ушел от Флоренс в конце войны. Если, конечно, он не был мертв. Она была уверена, что он жив. Мы все в это верили. Поэтому он мог вернуться, чтобы помириться с ней и объяснить свои причины — например, сослаться на искалеченную ногу. Но Флоренс была гордой женщиной и прогнала его прочь. — Саттертуэйт отодвинул термос. — Должно быть, она рассказала Коббу, когда он пришел к ней работать, что произошло между ней и Теллером. А он убил ее, так как знал, что она говорит под влиянием гнева и обиды и в конце концов вернется к своему мужу. — Констебль посмотрел в окно, за которым начинало светать. — Я не хотел, чтобы ее убийцей оказался один из нас. Лучше бы это был Теллер. Но, к сожалению, это не так.

— Это очень хорошая реконструкция, — подумав, похвалил Ратлидж. — Она создает убедительное дело против Лоренса Кобба. Но не объясняет трость.

— Очевидно, Кобб увидел ее, когда шел по дорожке. Он ведь знал, что Теллер был там. Теллер обронил трость, когда Флоренс его выгнала. И она, вероятно, оставила ее там на случай, если Теллер вернется за ней. Ей не хотелось видеть его снова.

— А что на это говорит Кобб? Он все еще отрицает, что убил Флоренс, или признал это?

— К тому времени, когда его жена и теща ушли, он был вне себя. Требовал, чтобы я послал за вами, но я ответил, что это бесполезно — улика перед нами, и мы должны дать делу ход. В действительности мне было трудно его видеть. Я хотел, чтобы он убрался из Хобсона куда-нибудь, где я не мог бы его арестовать. Должно быть, он прочитал это на моем лице, так как, когда я сказал, что его отвезут в Тилуолд, он воспринял это спокойно.

Наступило молчание.

Ратлидж пытался проанализировать информацию, полученную от Саттертуэйта. Все ли улики, указывающие на Питера Теллера, были косвенными? Человек побывал на месте преступления. Его трость использовали как орудие убийства. Но столь же вескими выглядели улики против Лоренса Кобба. Более того, они соответствовали фактам — Теллер действительно приезжал в Хобсон и говорил с Флоренс. Его трость отсутствовала с тех пор. И он уехал в спешке, согласно показаниям свидетеля — Бенджамина Ларкина. Это также объясняло, почему набалдашник оказался в распоряжении Лоренса Кобба.

Ратлидж знал, к какому решению придет старший суперинтендент Боулс: обвинить Кобба и оставить Теллеров в покое — они достаточно пострадали, а Питер Теллер теперь недоступен для закона, виновен он или нет. Если присяжные сочтут Кобба виновным, значит, так оно и есть.

Но Флоренс Теллер заслужила, чтобы был наказан ее настоящий убийца, а не его суррогат.

Ратлидж глубоко вздохнул. Почему-то он был уверен в невиновности Кобба.

— Помните? — спросил констебль, словно услышав его мысли. — Ларкин не слышал криков, когда автомобиль Теллера был там.

— Потому что к тому времени, как Ларкин спустился с холма, Флоренс уже была мертва.

— Не могу понять, почему Теллер сломал эту трость, — продолжал Саттертуэйт. — Если бы он забрал ее с собой, мы бы ничего не заподозрили. Две минуты под краном — и она была бы чистой. Но я могу себе представить, что Кобб убил Флоренс и впоследствии сломал трость. Она принадлежала Теллеру, а ему бы хотелось сломать надвое его самого. Но он не мог этого сделать. Поэтому он выместил гнев и разочарование на вещах Теллера. И Кобб достаточно силен — он легко мог отломать набалдашник.

Это был неопровержимый факт. Как указывал Хэмиш, даже если бы Теллер ненавидел себя за то, что сделал, и в ярости сломал свою трость, ему хватило бы ума забрать с собой набалдашник. Даже пьяный Питер Теллер был далеко не глуп.

— Почему же Кобб оставил для нас остатки трости? — спросил Ратлидж.

— Чтобы защитить себя, если на него падет подозрение. — Саттертуэйт поднялся и взял свою чашку, намереваясь ее вымыть. — Я часами размышлял над этим, ожидая вас.

— А сундучок с письмами?

— Кобб говорит, что не прикасался к ним. У него не было причин делать это, и он не мог забрать их с собой. Должно быть, Теллер положил сундучок в багажник. Надо спросить Ларкина, видел ли он со своего места багажник автомобиля.

— Нет, — возразил Ратлидж. — Если бы Флоренс была жива, она бы никогда этого не допустила. Она бы не рассталась с письмами.

— Даже если была разочарована? — Саттертуэйт нахмурился. — Значит, это был Кобб. Чтобы навредить ей еще сильнее. А может, ему хотелось прочитать их. Кто знает?

— Вы сказали, Кобб в Тилуолде?

— Да. Я не хотел, чтобы он был здесь. Так безопаснее для него. И для меня тоже.

— Я хочу его видеть.

— Я знаю, как много времени вы уделяли этому расследованию. Знаю, как хорошо вы построили дело против Теллера. Знаю, как я говорил, что никто в Хобсоне не прикоснулся бы к ней. Мы оба были не правы.

Держа свою чашку, Ратлидж потянулся к термосу, отвинтил крышку и налил себе чаю.

— Хорошо, — сказал он. — Но я все-таки должен поговорить с Коббом. Я хочу сам составить о нем мнение. Поехали.

— Сейчас? Среди ночи? — осведомился Саттертуэйт, когда Ратлидж допил свою чашку и передал ее ему.

— Мне нужно как можно быстрее вернуться в Лондон и заняться смертью Теллера.

Они ехали в Тилуолд в неловком молчании. Саттертуэйт сказал все, что должен был сказать. А Ратлидж не мог придумать, как опровергнуть его слова.

Хэмиш — третий в автомобиле — пытался заговорить, но Ратлидж заставил его умолкнуть.

Сосредоточившись на темной извилистой дороге впереди, Ратлидж пытался найти пробелы в аргументах Саттертуэйта, мысленно взвешивая откровения Теллера и Кобба. Ему нравился Кобб. Ратлидж верил его словам, что он не мог убить Флоренс. Но и Теллер отрицал, что прикасался к своей жене. И это тоже звучало правдиво.