Читать книгу "Рекорд - Ольга Вечная"

акционерам, где нормальному человеку понятны только предлоги, поймет мое замешательство. Мы с Юлей были далекими от финансовых схем молоденькими девчонками. И верили Шилову на слово.

Сначала я позвонила маме и попросила документы, потом — Юляшке. Мы с сестрой решили еще раз попробовать разобраться, чем вообще располагаем и какой доход приносят папины акции.

Мама отнеслась резко негативно, вопила, что Леонид — тот еще гад и что, когда нам было тяжело, он и пальцем не пошевелил. Это было правдой. Шилов поддакивал. Он отговорил Юлю лезть, она очень боялась напортачить. У меня же тогда началась сессия в меде, я полностью ушла в учебу. А потом случилась первая паническая атака, и все покатилось в пропасть.

Мама и Шилов давили, что я и без того нездорова, какие мне акции. Я пыталась лечиться, парень бросил, друзья отвернулись. Я поняла, что теряю свою личность. Это был сложный период. Я не знала, что со мной будет, поэтому было страшно.

Теперь у меня есть Тим, ясность в отношении диагноза, лечащий врач и планы на будущее. И я чувствую, что готова разобраться. А Никола, если хочет получить свои деньги, мне в этом поможет. Иначе пусть ждет, пока я дойду до всего сама.

***

Дни пролетают пугающе быстро. Хоть я и не показываю вида, но скорость, с которой рванула вперед моя жизнь, иногда страшит. На поворотах заносит, порой я не успеваю сориентироваться и путаюсь. И все же в целом происходящее мне безумно нравится.

Тим постоянно рядом. Если поначалу мы не расставались потому, что боялись Шилова, то теперь, даже если есть возможность побыть отдельно, предпочитаем общество друг друга. Настолько привыкли. Мы вместе живем, делим быт и занимаемся любовью. В свободное время волонтерим — разъезжаем по лесам на эндуро или квадриках, ищем потеряшек. Общаемся со спонсорами.

Основное время уходит на тренировки. Тим активно готовится к Нюрбургрингу, гоняет по трекам, я нахожусь в компании ребят, наблюдаю за ним. Благодаря спонсорским деньгам, Семен и Гриша сумели подтянуть показатели мерса, а также значительно улучшить его внешний вид. Подготовка к главной гонке осени идет полным ходом.

Так получается, что постепенно я становлюсь главным помощником Тима — веду соцсети, отвечаю на звонки. Я в курсе всех его дел, планов и опасений. И в конце концов он влепляет мне должность менеджера. Так и сообщает кому-то в телефонном разговоре:

— Да, позвоните моему менеджеру Анастасии, она назначит встречу… Верно, по совместительству она моя жена, знает нюансы и мое расписание.

Задохнувшись то ли паникой, то ли ответственностью, я киваю и принимаюсь за дело. Теперь в моих руках помимо личного мобильника, пара рабочих. Я получаю собственные немаленькие деньги и ощущаю себя увереннее.

***

С сестрой за все это время я виделась лишь однажды. Случайно встретила ее спустя два дня после нашего откровенного разговора в «Бруснике».

Мы с Тимом отдыхали в баре, слушали модного диджея. Разумеется, вдвоем. Он по привычке не спускал с меня глаз ни на минуту. Юля пришла с подружками.

Выступление подходило к последней трети, внимание зрителей было приковано к сцене, но мы с сестрой сразу заметили друг друга. Она замерла, растерявшись, потом сказала своим идти без нее. Я сообщила Тиму, что хочу сделать, и подошла к ней.

— Привет, — произнесла я. — Как ты?

— Нормально. Завтра улетаю в Москву.

— Понятно. Легкой дороги.

— Спасибо.

— Может… пересечемся там? Как-нибудь. Однажды, да? — Вышло сумбурно, и я спрятала руки за спиной, чтобы утаить, как сильно нервничаю.

Юля пожала плечами. Вздохнула и нервно выпалила:

— Я на злорадствую. Честное слово. Его фотки с Люсей везде, и мне жаль, что его личная жизнь снова в топе новостей города.

Слова прозвучали искренне. Она смотрела в глаза, не улыбалась, и мое сердце сжалось от любви и благодарности.

Недавняя новость о женитьбе самого одинокого гонщика страны способствовала активному обсуждению его поступков. Пользователи соцсетей называли меня дурой, тряпкой, бестолковой тарелочницей без стыда и гордости. Громко рассуждали, что на моем месте не проглотили бы унижение. Там много всего было, я не читала. Тим чувствовал себя виноватым и старался все исправить.

Путь неумело, но шаг за шагом мы строили наши собственные отношения, и это было непривычно обоим. До меня он никогда не стремился ни к чему серьезному и счастливому. Я же до него очень сомневалась, что какой-то парень, узнав о моей биографии, захочет разделить со мной будущее. Иногда, наверное, мы даже слишком сильно друг о друге заботились, перебарщивая, но все это помогало бороться с демонами. Когда партнер так усердно оберегает, откуда-то берутся силы противостоять целому миру.

— Я знаю. Спасибо, что сказала.

— Агай такой козлина. Просто придурок. Я видела, с какой скоростью он ее оттолкнул. Чуть не просрал такую девушку, как ты.

— Это точно, висел на волоске.

— Если сорвется, я тебя поддержу… — Юля подняла глаза на Тима и показала ему кулак. Пробурчала сквозь зубы: — Только попробуй ее еще раз обидеть! — Дождавшись его кивка, она быстро потупилась и пробормотала уже мне: — Пожалуй, я тебя поддержу в любом случае.

— Юля… — В горле образовался ком, и говорить стало сложно. — Не знаю, что сказать. Для меня это важно.

Она имела в виду, что сможет порадоваться за меня. Стать опорой не только в беде, но и в счастье. Я понимала, что речь не о самом ближайшем времени. Но в будущем, возможно.

— Ну что уж теперь. Если у тебя есть силы быть с ним, будь.

Мы кивнули друг другу, поспешно обнялись. Я вдохнула аромат Юлиных духов и чуть не разревелась. Попрощавшись, сестра стремительно вышла из бара.

***

В один из дней мы с Тимом получаем мой новенький загранпаспорт, подаем документы на визу и после этого отправляемся на кладбище. Сначала навещаем папу, прибираемся на его могиле, кладем свежие цветы. Некоторое время стоим.

Я давно простила отца за похищение. Не знаю, как можно не простить родного, любимого папу, пусть даже его ошибка в прошлом почти сломала мне жизнь. Наверное, дело в том, что дети просто не способны долго злиться на родителей. Я не считаю себя сильной. Легко прощать, когда у тебя все в порядке. Быть добрым в сложные минуты одиночества — вот что подвиг.

Я подвигов не совершала. Пока сидела в психушке, много плохого думала и про отца, и про сестру с матерью. Вела себя не очень. Не зря Юля ни разу не решилась навестить меня. Чего не скажешь о Тиме, он умудрялся