Читать книгу "Роковая женщина военного министра. Генерал Сухомлинов и Екатерина Бутович - Федор Александрович Селезнев"

добрые люди недалеко от Нарвской заставы, которые меня приютили», – сообщает в своих воспоминаниях генерал [172, с. 326]. Летом осенью 1918 г. В. А. Сухомлинов сменил ещё два жилища. В одном из них – «пустой квартире громадного дома на Каменноостровском проспекте» – генерал скрывался во время красного террора, обрушившегося на Петроград после убийства Урицкого и покушения на Ленина. Там он едва не попал в руки чекистов – выручили швейцар и дворник, два бывших гвардейских унтер-офицера, хорошо знавших Владимира Александровича. Они сказали прибывшим на грузовике большевикам, что в квартире, где на самом деле находился Сухомлинов, никого нет.

Чтобы спастись от ареста, бывший министр решил бежать в Финляндию. 5 октября 1918 г. он отправился пешком на Финляндский вокзал. Взяв самый дешевый билет на последний поезд, старый генерал доехал до пограничной станции Белоостров, а затем с помощью какого-то рыбака нелегально переправился через реку Сестру в соседнее государство [172, с. 326].

Возможно, бегству Владимира Александровича способствовала его бывшая жена. Новый муж Екатерины Викторовны, Габаев, вёл дела в Финляндии, где закупал бумагу для советских властей [74, с. 127]. Ездила туда и Екатерина Викторовна. В. Н. Коковцов вспоминал, что в ноябре 1918 г. она жила с Сухомлиновым в лучшей гостинице Гельсингфорса [80, с. 550].

Устроив бывшего супруга, Екатерина Сухомлинова вернулась в Советскую Россию, где продолжала делить кров с Габаевым. Но в 1919 г. тот был казнён по обвинению в шпионаже в пользу Финляндии. Екатерина Викторовну тоже вскоре арестовали и в начале 1920 г. отправили в Москву [74, с. 128]. Её поместили в концентрационный лагерь, устроенный большевиками в Андрониковом монастыре. Соседка по нарам, княгиня Т. Г. Куракина, вспоминала, что Екатерина Викторовна была полна надежд на освобождение и пробыла в лагере недолго. Однажды вечером ей приказали собираться без вещей в ЧК. Она ушла вся радостная. На следующий день сокамерники узнали, что её расстреляли [17, с. 253]. Слухи об этом достаточно широко распространились [177, с. 396]. Но хорошо знавший эту роковую женщину В. В. Шульгин написал в воспоминаниях, что умерла она «совсем ещё молодая» в Биаррице [194, с. 289].

Таким образом, Екатерина Викторовна ускользнула из Советской России. Но с Сухомлиновым она в эмиграции не соединилась и деньгами его не поддерживала. Тот жил в Финляндии в большой бедности. Старик проводил дни в одиночестве. Русские эмигранты его сторонились. Свой досуг Владимир Александрович посвящал литературному труду. В финской столице им были изданы два небольших очерка под названием «Товарищу эмигранту» – один в 1919, а другой в 1920 году.

Много времени генерал отдавал написанию воспоминаний. Однако уже готовую рукопись не взяло ни одно издательство. Тогда Сухомлинов уехал в Германию, поселившись в предместье Берлина – Вандлице. Но и в Германии он оставался для русской эмиграции изгоем. По-русски книгу напечатать не удавалось. Она вышла лишь в декабре 1923 г. на немецком языке в издательстве «Хоббинг».

В своих сенсационных мемуарах бывший военный министр обрушил град упреков на давнего врага – великого князя Николая Николаевича, указал на невыгодность для России союза с Францией и коварство англичан. Кроме того, Сухомлинов приветствовал начавшееся «мирное дружественное сближение России и Германии» (только что был заключен советско-германский договор в Рапалло). «Русские и немцы настолько соответствуют друг другу в отношении целесообразной совместной продуктивной работы, как редко какие-нибудь другие нации», – писал бывший военный министр. Похвалил он и советское правительство. Старый генерал назвал его «твердым» и «руководимым великим политическим идеалом». «Этот политический идеал не может быть моим», – писал Владимир Александрович. «Люди, окружающие Ленина, – не мои друзья, они не олицетворяют собой мой идеал национальных героев. Но я уже не могу их больше назвать “разбойниками и грабителями”, после того как выяснилось, что они подняли лишь брошенное: престол и власть. Их мировоззрение для меня неприемлемо. И всё ж медленно и неуверенно просыпается во мне надежда, что они приведут русский народ – быть может, помимо их воли – по правильному пути к верной цели и новой мощи». «Что мои надежды являются не совсем утопией», – писал В. А. Сухомлинов в последних строках своих книги, – «доказывает, что такие мои достойные бывшие сотрудники и сослуживцы, как генералы Брусилов, Балтийский и Добророльский свои силы отдали новому правительству в Москве; нет никакого сомнения, что они это сделали, конечно, убедившись в том, что Россия и при новом режиме находится на правильном пути к полному возрождению» [172, с. 332].

Очень скоро – в январе 1924 г. – в Берлине увидел свет русский текст мемуаров Сухомлинова. Книгу выпустило некое «Русское универсальное издательство». А. Г. Тарсаидзе назвал его «мифическим» и высказал догадку, что книга издавалась на советские деньги [177, с. 261]. Указанное предположение имеет право на существование – мысли генерала-эмигранта не могли не понравиться в СССР. Добавим, что текст воспоминаний был напечатан не дореволюционным шрифтом, а по правилам новой, установленной в Советской России орфографии. Причем издательство объясняло это тем, что воспоминания Сухомлинова должны найти широкий круг читателей в России, а туда ввоз книг, напечатанных по правилам старой орфографии, воспрещён. Отсюда можно сделать вывод о том, что большая часть тиража отправилась в СССР. В 1926 г. там увидит свет новое, уже советское издание книги (с предисловием большевистского историка В. И. Невского).

Но Владимир Александрович хотел, чтобы с его исповедью познакомилась и эмиграция. Однако старого генерала по-прежнему бойкотировали. Тогда он решил издавать воспоминания отдельными очерками, набранными дореволюционным шрифтом, на собственные средства (очевидно на гонорар за немецкий и русский варианты воспоминаний 1923 и 1924 годов). В 1925 г. вышел первый из очерков. В выходных данных значится: «издание автора». Очерк называется «Великий князь Николай Николаевич (младший)». Сухомлинов перенёс туда из «Воспоминаний» всё, что касалось его старинного врага, но ещё сильнее сгустил краски и добавил свои, уничижительные по отношению к великому князю, комментарии к опубликованным к этому времени воспоминаниям военных и политиков. Толчком к написанию книги стала развернувшаяся в некоторых эмигрантских кругах кампания по провозглашению великого князя Николая Николаевича лидером антибольшевистского сопротивления, а в перспективе – монархом освобожденной от коммунистов России. В. А. Сухомлинов с гневом писал, что великий князь, погубивший и предавший своего племянника Николая II, мечтает стать Николаем III и для достижения своей «преступной цели» не остановится перед применением любого средства, «вплоть до военной интервенции включительно» [170, с. 105].

Каждая строка книги пропитана страстью и возмущением. Волнения, связанные с написанием и изданием этой книги окончательно подорвали здоровье старого генерала. 2 февраля 1926 г. В. А. Сухомлинов скончался в Берлине, скорее всего от сердечного приступа. Он был похоронен на