Читать книгу "Снова влюблены - Карен Рэнни"

Хмурая гримаса на лице Дугласа сменилась удивлением.

— Это можно исправить. — Жанна подошла ближе и кокетливо улыбнулась. — Здесь и сейчас. — Она бросила красноречивый взгляд на широкую поверхность письменного стола.

Она развязала ленты шляпки и бросила ее в кресло, но та упала на пол. Затем отодвинула письменные принадлежности и, присев на край стола, принялась расстегивать лиф платья.

— Что ты делаешь? — резко спросил Дуглас. Похоже, ей удалось вывести его из себя, а заодно отвлечь от вопросов.

— Разве непонятно? Ты хочешь, чтобы я разделась, или достаточно поднять юбку? Только, пожалуйста, не рви мою сорочку. У меня осталась только одна.

— Прекрати, Жанна.

— Прекратить? — переспросила Жанна с притворным недовольством, что не помешало ей раздвинуть полочки лифа. Она чувствовала себя дерзкой, порочной и бесстыдной. В юности ей нравилось заниматься любовью при ярком свете утра. Но сейчас она испытывала не столько браваду, сколько отчаянное желание отложить объяснение.

— Ты не хочешь меня? — спросила она, приподняв брови — Более чем следовало бы, — ответил Дуглас, остановившись перед ней. — Иначе я уже давно отослал бы тебя прочь.

Правда, облеченная в такую форму, почему-то ранила, но Жанна отогнала эту мысль.

— Тогда, может, нам следует радоваться тому, что есть? В мире не так уж много хорошего. Почему бы не дорожить тем, что мы имеем? Если даже это только страсть.

Она подняла руку и обхватила ладонью его затылок.

— Почему бы нам не забыть обо всем? Хоть на мгновение?

Физически они всегда подходили друг другу до такой степени, что это казалось волшебным и пугающим Ей хотелось, чтобы он поцеловал ее. Возможно, слившись в объятиях, они снова обретут то, что потеряли «Пусть годы исчезнут. Сделай так, чтобы все изменилось», — безмолвно взывала Жанна. Но что толку просить об этом Дугласа, когда сам Бог не откликнулся на ее молитву. Нет, ее единственное желание — чтобы они снова ощутили себя свободными, чтобы им хватило смелости любить друг друга так, как в юности.

Дуглас коснулся ее лица так нежно, что ее сердце сжалось. Затем взял ее за локоть и помог встать со стола.

Обескураженная, Жанна подошла к застекленному шкафчику, стоявшему у стены. Три полки были заставлены небольшими статуэтками, бюстами и фрагментами барельефов.

И каждый из них напоминал ее.

— Что это? — спросила она едва слышно — Мое хобби, — помолчав, произнес Дуглас — Откуда они?

— Со всего света.

Бюст на верхней полке изображал юную девушку, вы точенную из бледно-серого камня.

— Это из Финикии?

— Из Греции.

Волосы девушки были собраны на затылке, лишь на висках выбивалось несколько непокорных завитков. Такая же прическа была у Жанны в то утро, когда она впервые встретила Дугласа.

На второй полке стояла женская фигурка с откинутой назад головой, словно она прислушивалась к доносившимся издалека звукам.

Каждая скульптура была произведением искусства, но именно их лица поразили Жанну. Хотя эпохи варьировались от древнейших до более поздних, все фигурки обладали несомненным сходством. За минувшие годы лицо Жанны округлилось и повзрослело, но было время, когда оно отличалось тем же хрупким изяществом.

Жанна коснулась стекла, за которым находилась одна из самых прелестных статуэток. Девушка, облаченная в тончайшее одеяние, придерживала одной рукой подол юбки, держа другую руку на отлете, словно собиралась пуститься в пляс под звуки флейты.

Однажды Жанна вот так же танцевала в саду. Перестав кружиться, она увидела Дугласа. Прислонившись к стволу, со сложенными на груди руками, он не сводил с нее пристального взгляда. В тот день они впервые занялись любовью.

— Ты не забыл, — глухо произнесла она. У нее перехватило дыхание.

— Не забыл.

Жанна стремительно повернулась к нему.

— Зачем — спросила она. — Зачем ты это делаешь?

Зачем коллекционировать все эти скульптуры, напоминающие обо мне?

— Потому что эти воспоминания — самое ценное в моей жизни.

Пожалуй, Бог все-таки услышал некоторые ее молитвы.

Сцепив перед собой ладони, Жанна пыталась заставить себя сдвинуться с места. Но не могла. Даже когда Дуглас поднял руку и коснулся ее лица, отслеживая кончиком пальца контуры ее щеки и подбородка.

— Что случилось с ребенком, Жанна? — спросил он.

Вместо ответа она спросила:

— Кто мать Маргарет?

Вопрос явно привел Дугласа в замешательство, и он молча уставился на нее.

Жанна положила ладонь ему на грудь.

— Вот видишь, Дуглас? Вопросы могут ранить, — сказала она. — А правда может уничтожить.

— Значит, ты предпочла бы жить во лжи?

— Да, — призналась она. — Во всяком случае, не открывать друг другу все тайники души и сердца.

— Мне нечего скрывать.

— А мне есть, — промолвила она без тени смущения. — Но монастырь внушил мне отвращение к самоуничижению.

Я не намерена выкладывать всю свою подноготную только для того, чтобы исповедаться.

— Не уверен, что могу принять твою логику, — возразил Дуглас. — Есть вещи, которые нельзя оставлять недосказанными.

Жанна яростно покачала головой:

— Вовсе нет. Например, что изменится, если ты узнаешь, что меня полгода держали взаперти в Волане? Я сидела у окна, тоскуя по небу и земле, отчаянно желая коснуться листка или травинки, ощутить бархатистую прохладу лепестка на ладони. Я вдыхала затхлый воздух и жаждала свободы. Вот правда, Дуглас, но от того, что ты ее узнал, жизнь не стала лучше, а прошлое не изменилось.

Ее взгляд ни на мгновение не отрывался от его лица.

— Я плакала, ожидая тебя. День проходил за днем, а тебя все не было. Я решила, что тебя испугала перспектива стать отцом. А ты тем временем праздновал рождение своего первого ребенка. Ты оказался весьма плодовитым, Дуглас. Признавайся, наверное, и в Новой Шотландии у тебя остались дети?

— Сие мне неизвестно, — отозвался он, нахмурившись.

— Зато во Франции ты разошелся вовсю. Ведь мать Маргарет — француженка, не так ли?

Она принялась нервно расхаживать по комнате.

— Видишь, это тоже правда, и она ранит. — Жанна улыбнулась. — Нет, мне не нужна правда, — сказала она, покачав головой. — Есть вещи, о которых не стоит говорить, и признания, которые не следует делать.

— Но есть и другие.

Жанна повернулась и посмотрела на него.

— Давай отложим это на завтра. Мы еще успеем причинить друг другу боль.