Читать книгу "Катафалк дальнего следования - Николай Иванович Леонов"

цвет.

– Ну, не преувеличивай, Лев Иванович. – Крячко набросился на еду, словно лев на добычу. – Лена наша замужем, и у нее двое замечательных детей.

Гуров хохотнул.

– Слушай, Станислав, мы ведь тебя не сватаем, отчего это ты оправдываться начал?

– Ничего я не оправдываюсь! Я, наоборот, говорю, – Крячко повысил голос так, чтобы проходящая мимо них официантка его услышала, – что наша Леночка – просто замечательная женщина! Такую еще поискать надо.

Лена, проходя мимо с тряпкой, чтобы вытереть соседний столик, искоса глянула на Станислава и смущенно улыбнулась.

– Так, хватит тут флиртовать, давайте о деле, – стал серьезным Гуров. – Пока ты ешь, я с Дмитрием буду тебя радовать нашими новостями, а ты потом присоединишься к беседе и тоже нам расскажешь, что узнал.

Когда Дмитрий рассказал Крячко о ссоре Татьяны Вершининой с итальянским фотографом и предположил, что они все-таки были любовниками, Крячко сначала задумался, а потом сказал:

– Все может быть, все может быть. Но вот каков тогда у этого итальянца был мотив для убийства Татьяны?

– Может, она хотела с ним порвать отношения? – предположил Дмитрий. – А он отреагировал, как в мыльной опере, – «не доставайся тогда никому»! Итальянский темперамент, одним словом.

– И как он это сделал, позволь спросить? Видеокамера не зафиксировала, что он входил в подъезд.

– Может, он через подвал или чердак вошел? – предположил Семашко.

Гуров и Крячко непонимающе посмотрели на молодого оперативника.

– Ну, как же! Дом-то старый, и подвал с чердаком на весь дом сплошняком тянутся. Вошел в один подъезд, зашел в подвал и прошел куда нужно.

– Хм, вполне возможный вариант. – Крячко перестал жевать и посмотрел на Льва Ивановича. – Толковая у нас с тобой смена растет.

– Вариант, конечно, возможный, – согласился Гуров. – Но обычно чердаки и подвалы сейчас закрытыми держат, а ключи в управляющей компании находятся или у старшего по дому. Думаете, этот итальянец такой умный, что смог ключики от подвала или чердака раздобыть специально, чтобы прийти и статуэткой свою любовницу убить? Нет, тут что-то не сходится. Хотя проверить эту версию все же не мешало бы. Вдруг по какой-то причине двери чердака или подвала не были должным образом закрыты? Но, опять же, из-за обычной ревности на такие авантюры, как планирование убийства любовницы, не идут. Да и, судя по сцене, описанной моделью Ириной, Татьяна за себя постоять смогла бы в случае чего. Вон она фотографа как когтями полоснула по щеке! А мы с вами знаем, что следов борьбы в комнате, где ее убили, – не обнаружили.

– Это точно, – подумав, согласился Крячко. – Хотя идея неплохая. Но единственная улика против итальянца – это звонок на его номер с телефона Вершининой незадолго до убийства. Но если итальянец и не убивал, то пройти через подвальное или чердачное помещение вполне мог кто-то другой. Хотя бы тот же Вершинин или Ян. А потом представить это убийство как бы случайным.

– Могло быть и так… – задумался Семашко. – Но тут тоже не все сходится. У Яна, например, было мало времени на осуществление плана. Он ведь не мог заранее знать, когда именно отец поссорится с Татьяной и уйдет из дома, чтобы сразу же успеть приехать на место, пройти по задуманному маршруту через подвал или чердак – убить, а потом снова выйти тем же путем и сделать вид, что снова заходит, но уже через подъезд, где находится квартира Вершинина. Такая шахматная комбинация по силам только профессионалу, который все ходы заранее бы продумал и следил за Вершиниными и их передвижениями.

– Ну, а сам Александр Вадимович? – Крячко посмотрел на Дмитрия. – Давай рассуждай, опер.

– С Вершининым-старшим этот номер с уходом из дому и возвращением через другой подъезд тоже полная бессмыслица, – нахмурил лоб Дмитрий. – Даже если он спланировал убийство жены, то почему с такими сложностями? Наверняка было бы проще сразу пройти через другой подъезд, а не светиться, будто нарочно…

– Тут как раз все понятно, – остановил рассуждения лейтенанта Гуров. – Вершинин ревнует жену к итальянцу и решает ее убить. Какими-то хитрыми способами он достает ключи от подвала или от чердака и делает с них дубликаты. В день убийства он скандалит с Татьяной, потом уходит из дому. Уходит, специально громко хлопнув дверью, чтобы Мария, в случае чего, могла подтвердить время его ухода. Потом выходит из подъезда, что и фиксирует камера, но не идет сразу в спортбар, а скрытно возвращается, пройдя через подвал, например. Открывает двери своим ключом, убивает Татьяну и снова уходит тем же путем. Поэтому камера при входе в подъезд и фиксирует его только один раз вечером и один – утром, когда он якобы вернулся домой. Запись с видеокамер, установленных у других подъездов, ведь никто не догадался проверить. Вот только я не верю в такой вариант убийства, – тоном скептика добавил Лев Иванович. – Не производит Александр Вадимович впечатление холодного и расчетливого убийцы. Да и не было у него никакой гарантии, что Мария услышит их ссору или то, как он хлопает дверью. Да и к чему затевать ссору, чтобы свидетели потом на это указали? Тут сразу понятно станет, кого подозревать. В общем, ты, Дмитрий, прав. Бессмыслица получается.

– Получается, – согласился с Гуровым и Крячко.

– Хотя, с другой-то стороны, мало ли какое впечатление Вершинин не производит! Я вот читал один детектив… – начал было вспоминать Дмитрий, но Гуров и Крячко посмотрели на него так, что он осекся.

– Дмитрий, забудь все эти детективные глупости! – наставительно произнес Крячко. – Нашел, что в пример приводить. Вот если бы ты из собственной оперативной практики нам пример привел, вот тогда бы мы со Львом Ивановичем тебе поверили. А так… Что там тебе Птичка напел? – повернулся Станислав к Гурову.

Лев Иванович подробно рассказал о разговоре с Птичкой и о том, какую информацию о «Кисси» он от него получил. А когда рассказал о звонке с приглашением от самого Кисета, Крячко даже присвистнул.

– Вот так оперативность! У нас бы в конторе так реагировали – давно бы уже с преступностью покончили. Так что же, вечером идем на встречу?

– Поначалу я думал взять с собой Дмитрия, – ответил Гуров. – Но передумал. Пойдем с тобой вдвоем, Станислав. – Заметив краем глаза взгляд Семашко, Лев Иванович усмехнулся: – Дмитрий, не смотри на меня так жалобно. Ты тоже пойдешь, но только не в сам стрип-бар. А покрутишься рядом, попробуешь туда сам пройти. А не пустят, так поговори с кем-нибудь, информацию собери…

– Кстати, спроси там одну девушку, Весту – это подруга Татьяны. Я у Яна ее телефон взял, – встрял Крячко и пояснил: – Это через нее он наркотики Вершининой доставал. Ян сам признался. Понял, что все равно сами об этом узнаем, если под него копать начнем. Если что – позвонишь ей. – Станислав посмотрел на Дмитрия и, вынув записную книжку, дал списать лейтенанту номер телефона Весты. – Придумаешь что-нибудь, как с ней встретиться.

– Ладно, понял, – с серьезным видом кивнул Семашко.

– Так даже лучше будет. Пока весь свет администрации «Кисси» во главе с Кисетом будет нас принимать на высшем, так сказать, уровне, ты спокойно с этой Вестой и поговоришь.

– Скажу, что я от Яна и мне доза нужна, – предложил идею лейтенант.

– Это уж как ты хочешь, так и представляйся, но девица должна согласиться с тобой встретиться. Говоришь, в академии отличником был? Вот и отрабатывай теперь на практике свои теоретические знания.

– Есть, отрабатывать на практике, – козырнув, шутливо сказал Семашко.

– Что тебе еще Ян Александрович рассказал интересного? – спросил Гуров у Крячко. – Что он был по уши влюблен в Татьяну и она воспользовалась этим, чтобы доставать через него наркотики, – это я уже понял. Машину будем проверять, так все равно что-то да найдем.

– Кстати, – вспомнил Крячко. – Завтра после двенадцати Ян должен прийти к нам, чтобы пальчики оттиснуть. Заодно мы его попросим и показания свои записать. Ведь в деле полугодовой давности он совсем не фигурирует. Придется парню попотеть на допросе и в суде потом в качестве свидетеля выступить.

– Для начала нужно найти убийцу, – махнул рукой на торопливость коллеги Лев Иванович. – Кстати, а зачем это Ян к Татьяне в день убийства решил вдруг наведаться? О чувствах поговорить? Так она и без того все знала. И вот что еще мне интересно. А где его