Читать книгу "ЭлектроРод - Валентин Cactus"

нужно для охраны хозяина.* * *

Убийцы Сафонова решили отомстить Вениамину за то, что тот имеет дело со мной. Поэтому они зашли с двух сторон: блокировали и чёрный ход, и выход в игровой зал. Потом они попросили всех покинуть заведение, открыв огонь в потолок. Охрана, что хлынула из различных подсобных помещений и комнат отдыха, была расстреляна на месте. По сути дела, никто из нон-комбатантов не имел права на оружие, поэтому Вероника просто зарегистрирует эту операцию, как полицейскую, по наведению порядка на улицах.

Вот только операцию нельзя назвать по итогу слишком успешной. Моя банда железных отморозков завалила около двадцати Сафоновцев у чёрного хода. Поняв, что мы уходим, та часть бойцов, что заняла удобные позиции в зале, рванули за мной. Вот только автоматон, захваченный у бывшего главы рода Сафонова, тоже не просто так потребляет своё электричество. Помимо нехилого бронирования и живучести, он ещё и неплохо стреляет. Поэтому каждый, кому не посчастливилось иметь высокую мотивацию меня догнать, получал серьёзное ранение.

На улице, мы с Вениамином расстались. Он пообещал, что род Сафонова будет страдать и ещё раз извинился перед нами, что наше место встречи оказалось скомпрометировано. Мы договорились, что он выйдет на связь с Валерой, как уладит дела, и мы ещё раз ударили по рукам. После чего наш новый партнёр сел в свой бронированный лимузин и с прокрутами покинул это негостеприимное место.

Мы тоже поспешили убраться. Всё же лишнее общение с людьми Сафонова не пойдёт моему здоровью, да и здоровью Валеры на пользу.

Наш кортеж быстро уносился от казино. В пылу боя, в мою машину, помимо Валеры и автоматона-телохранителя, ввалился тот, которого мы называли Долговязым Джо. Я ехал, смотрел на него, как ему не ловко, и как он прячет свои окуляры, глядя в пол, и размышлял. А что если автоматон Сафонова дать Стасу? Что сможет он с ним сделать? Надо ли мне это? Нет. Но чёрт возьми… как же интересно…

* * *

Эти мысли не прошли и на следующий день. Я разобрался с текущими делами, проверил персонал и после совещания вытянул к себе Всеволода.

— Что думаешь о нашей новой штурмовой группе? — задал я ему вопрос.

— Лютые, — после небольшой паузы проговорил мой руководитель гвардии. Его глаза остекленели, он явно хотел сказать ещё что-то. — Не пойми меня неправильно, Вадим, — после контузии Всеволод стал обращаться ко мне по имени. Или это связано с тем, что мы его вынесли из под огня? — Но лично мне они очень сильно нравятся. То что они… нестандартной формы… нестандартно выглядят, не боятся попасть под пули и ведут себя… нестандартно для автоматонов. Они реально сметают этим наших врагов. Но то что они иногда творят на поле боя… Гвардейцы стараются держаться подальше от них. У нас есть те, которые служат с самого исключения Казанцевых из реестра системообразующих родов. Они видели всякое. Они делали всякое. Не то, чем гордятся. Они хоронили товарищей, которые попали под танковую атаку. Так вот, некоторые из них жалуются, что то, что они увидели при штурме крепости не даёт им спать.

— И что ты предлагаешь? — спросил я.

— Держи их подальше от остальных. И то что они наворотили пусть хоронят сами, — скривился Всеволод.

Я кивнул, занятый своими мыслями.

— Если бы мы могли таких больше приобрести… — задумчиво произнёс мой руководитель гвардии.

— Подожди, ты ж говорил, что хочешь, чтобы они держались подальше от гвардии? — удивился я.

— Победа она, как колбаса, — поделился мудростью Всеволод. — Всем нравится её вкус, но не всем обязательно знать, как она добывается.

Я так и не поговорил с ним насчёт моей идеи дать подобие разума автоматону Сафонова. Скорее всего он бы отказал мне в этом. Откровенно говоря, я понял, что таскающийся за мной автоматон Сафонова будет наводить ужас на других людей в крепости, как в своё время ужас наводил захваченный штурмовой мек, в котором мотался труп.

Но отказываться от такой идеи не хотелось. Поэтому я пошёл к Стасу.

— Да, хозяин, — разумные автоматоны стали строить на окраине Южно-Енисейска небольшой городок. Они организовывали себе дома, которые были больше похожи на гаражи.

— А зачем вам дома? — задал вопрос я. — Вам надо отдыхать?

— Нам надо хранить запасные части, наши предметы искусства и размышлять о бытие, — кивнул Стас на таскающих строительные материалы автоматоны.

— Предметы искусства?

Заместо ответа автоматон указал на странную иглу на подставке, примерно с человеческий рост, но скрюченную и поломанную в нескольких местах.

— Это что? — уточнил я.

— Это паяльник сделал, — пояснил Стас.

— Если это искусство, то в этом должен быть смысл, — не уверен, что он должен быть, но решил поумничать. Моя училка по мировой художественной культуры, что преподавала мне в симуляции, так говорила.

— Не подумайте, смысл есть, — помотал головой автоматон. — Паяльник этим хотел показать, своё ощущение судьбы всех разумных автоматонов. Три слома означают три великих события: пробуждение разума, подъём на поверхность, признание нас членами рода. А плавные загибы символизируют наш неправильный путь, который бы привёл нас не туда, если бы только не произошло переломное событие.

— Это всё Паяльник вам объяснил? — заметил я мелкого робота, пробежавшего с небольшим рюкзачком из которого торчали кирпичи. — Он общается треском контактов и скрипом шарниров.

— Он выучил морзянку, — с укоризной ответил Стас. — И да, он не очень красноречен, но именно об этой своей работе он рассказывал весь вечер. Я лишь сократил его рассказ до приемлемого для нашей беседы размера.

Я лишь вздохнул. А что тут скажешь? Я может, если бы мне не надо было бы спать по восемь часов, есть, заботится о своём комфорте и выполнять обязанности главы Рода, тоже бы собрал себе гараж и хранил в них своё искусство.

— Я хотел спросить тебя о твоей силе, — начал я о том, зачем пришёл.