Читать книгу "Истинная для волка - Анна Соломахина"

это имуществом супруги. В конце концов, она его заслужила, найдя брата Батыр-хана!

Сигтрюгу пришлось проглотить свои поползновения в эту сторону, ведь в отличие от тех же басурман и даже гардалийцев, у архельдорцев женщины имели куда больше прав, в том числе имущественных. Правда, почему-то сие не распространялось на семью погибшего конунга.

— Скажи-ка мне, дядя, а почему моя семья оказалась в развалюхе с минимумом личного имущества?

— Твоя мать сама от всего отказалась, — и в этом Сигтрюг не соврал — его слова подтвердил даже Свейн, сегодня куда менее пьяный, чем обычно.

— Ей было всё равно, — кивнул глас Небесного Волка в Архельдоре. — Она стала собственной тенью.

Пришлось проглотить эту информацию, но это не значит, что он собирался спускать всё на тормозах!

— Допустим, мать не в себе, но причём здесь Хельга и Торбанд? Не говоря уже обо мне? — с каждым словом он распалялся всё больше и больше, еле сдерживая свою силу.

Рената как можно незаметней погладила его по спине, успокаивая, ибо окружающие воины не внушали ей никакого доверия, начиная с самого новоявленного конунга. Подействовало — Харальд слегка умерил напор.

— Мы имеем право на личные вещи, которые столь опрометчиво оставила мать, — сказал он уже спокойно, но твёрдо. — Не говоря уже о еде, которую заготовила моя мать.

А это не много не мало, а достаточное количество засоленного мяса, рыбы и прочее.

- Конечно, можете забрать — я всё убрал в сундуки, — Сигтрюг сохранял невозмутимое выражение лица. — Еду я сразу отдал.

Врал. Харальд чувствовал это всей своей сущностью, но в данный момент ничего не мог доказать — надо было проверить запасы, а также те сундуки, которые якобы ждали его. Чуяло его сердце, что там много чего не доложено. Но не здесь и не сейчас об этом говорить — все собрались на пир, а не трясти тряпками. Посему он сел за стол, приобнял Ренату и принялся ей объяснять, что за блюда перед ней, и какое из них вкуснее.

Рената сидела в диком напряжении, разве что тёплые надёжные руки Харальда не давали впасть в отчаяние. Ей очень не понравилось то, как вышло с её новой семьёй, какой бы странной она не выглядела на первый взгляд. Ну да, бывшая первая леди была не в себе, а дети тут причём? Почему их лишили всего, кроме предметов первой необходимости? Она еле-еле заставляла себя сосредоточиться на еде, потому что это было действительно надо: для неё, для ребёнка, для приличия. К спиртному не прикасалась — не особо и хотелось плюс ребёнок в чреве. Интересно, как он или она будет выглядеть?

Мысли о будущем малыше слегка отвлекли её, не говоря уже о том, что еда оказалась весьма неплохой, особенно мясо с… вареньем. Вот прямо в самую точку попало — как раз по её новому вкусу!

— Ты просил, чтобы я принял твою пару в общину, — подняв кубок, наполненный хмельным мёдом, Сигтрюг вновь обратился к Харальду. — Как так вышло, что она — человек?

— Так и вышло, — хмыкнул Харальд. — Увидел, почуял, сделал своей.

— Предварительно побегав, — подначила его Рената, не желавшая, чтобы все думали, будто она легко сдалась.

— Да, дева оказалась прытка и строптива, — Харальд ласково взглянул на супругу и улыбнулся. — Тем слаще вкус победы!

Громогласный хохот сотряс стены главного дома. Строптивых дев тут любили, ибо какой волк не любит охоту? Как за зверьём, так и за женщинами. Да и любая уважающая себя двуликая не дастся с первого раза. Впрочем, со второго тоже!

— Хорошо, что она не из слабых, — отсмеявшись, Сигтрюг вернулся к теме принятия в общину. — Ведьма, говоришь? Ветер умеет заклинать?

— Умею, — Рената не хотела выступать. Она вообще неуютно себя чувствовала под холодным взглядом новоиспечённого конунга, и дело было не в том, что он увёл у её мужа трон. Но и сидеть бессловесной тенью не желала, ведь, как себя с первого дня поставишь в новом обществе, так к тебе потом и будут относиться. — Вам уже сообщили, что драккар вернулся сюда в рекордные сроки именно благодаря помощи ветра.

— О, а она у тебя говорливая, — хмыкнул Сигтрюг. — Не надоедает?

— У Ренаты нет привычки болтать глупости, — ох, плохо Харальд её знал, мало они успели пообщаться в спокойной обстановке!

— Ну, у мужчины всегда найдётся пара способов заткнуть рот женщине, — дядя похабно подмигнул молодожёнам, видимо, считая себя отличным остряком.

Ренату так и подмывало уточнить, что у женщин тоже есть свои методы усмирения мужей (скалка, например), но Харальд её прилюдно похвалил — надо соответствовать! И быть выше хамства. Разве что взглядом показать, в каком «восторге» она от чувства юмора Сигтрюга. Она взглянула ему прямо в глаза, пытаясь выказать максимальную строгость, но… поймала его волну. Голова закружилась, кровь быстрее побежала по венам, рот сам собой открылся, а из глубин диафрагмы пошёл звук:

Ай, волна,

Ай, волна.

Думала, что буду любить,

Думала много лет мне жить,

Но оборвало,

Кровь лилась рекой,

Волосы по воде

Разметало

Нет мира мне,

Нет покоя мне…

Думала, что с морем мир,

Думала, скоро будет пир,

Но оказалось

Пир да не у нас,

Мир, но не такой,

Как казалось…

Нет покоя мне,

Нет жизни мне…

Ай ты, волна, беги волна,

Ай ты, волна, дай всем знать,

Что нет мира, есть война,

И какая её цена…[1]

Как и в прошлые разы, текст и мелодия шли откуда-то извне, сама прорицательница смысла в процессе исполнения не понимала, да и, едва закончив, не вспомнила ни слова.

Гробовое молчание сопровождало её песню, пронзавшую окружающее пространство горестными, надрывными нотами. А после окончания тишина особо пронзительно звенела,