Читать книгу "Зимнее солнце - Влада Ольховская"

чтобы выдать себя.

– А что, если не все сказанное было ее фантазиями? – поинтересовался Матвей так, будто его предположение на самом деле ничего не значило. – Вдруг она действительно слышала крики?

– Тогда мы бы узнали об этом очень быстро: деревня маленькая, все знакомы. Любое исчезновение мгновенно бы заметили.

– А если они были не отсюда?

– А откуда еще? Из Черемуховой? Там та же история.

– Может, их привезли сюда откуда-то? – предположил Матвей. – От шоссе, например?

– От трассы, – поправила Нина. – С женщинами с трассы случается всякое.

– Это из серии «Сама виновата»?

– А разве нет? Я не говорю сейчас про вопли, которые якобы слышит бабка Надя. Я говорю про такую ситуацию вообще. Если девица поперлась одна на трассу хрен знает где, разве есть какая-то разница, что с ней произойдет?

– В жизни всякое случается. Это однажды можешь быть ты.

– Это никогда не буду я! – рассмеялась Нина, доставая вторую сигарету. – Я же не такая идиотка! Между прочим, если бы таких действительно убивали в лесах, это была бы услуга всему женскому роду.

– Интересная философия.

– Меньше дур, меньше вероятность, что они расплодятся. Уважение зарабатывается не криками «я баба, уважай меня», а поступками и адекватным поведением. Если ты допустила, что кто-то утащил тебя в лес, пеняй на себя. Ну а если тебя еще и не хватились, значит, ты была бесполезной дурой.

– Некоторых убивают не в темном лесу, а в собственной квартире, – как бы невзначай напомнил Матвей. – Так что все относительно.

Нина все-таки вздрогнула, но еле заметно, так, что не наблюдавший за ней человек и не заметил бы. Она по-прежнему насмешливо улыбалась, но взгляд стал колючим. Как бы она ни делала вид, что ее поступок погребен под слоем времени и совершенно ей безразличен, это ее до сих пор задевало.

– На меня намекнуть пытаешься? Ну-ну, говори прямым текстом!

– Да я практически прямым и сказал. Ты же поняла меня.

– И к чему это?

– К тому, что ты убила женщину за то, что она перестала тебе нравиться. Смогла бы ты так же легко убить кого-то, кто позорил женский род? Ну так, в порядке предположения.

– Какие же вы журналисты все-таки мрази… Все извратите! – поморщилась Нина. – То, что произошло, накапливалось годами. И у меня не было с ней вражды как у женщины!

– Но была как у мужчины?

– Тоже извратишь?

– Нет, просто знаю, что перед судом твой адвокат пытался разыграть карту невменяемости. Я не стал уточнять, что именно предлагалось как объяснение твоего поступка. Теперь рискну предположить: раздвоение личности?

– Зря рискнул, – хмыкнула Нина. – Ты все равно не поймешь… ты же не психолог!

– Куда уж мне.

– Во мне есть мужчина, но это тоже я. Это не кто-то другой, это я! Это две грани меня. Можно быть одновременно мужчиной и женщиной, но при этом одним человеком. Это совершенно нормально! И суд признал, что это нормально!

Тут она искажала информацию – то ли намеренно, то ли потому, что так ей больше нравилось. Суд ничего такого не признавал, а экспертиза назвала ее вменяемой, чтобы она не смогла избежать наказания. Нина была не первой, кто считал, что такие экспертизы доказывают норму. На самом деле они указывают не на отсутствие проблем с психикой, а на способность нести ответственность за свои действия.

Но сейчас то, кем себя на самом деле считала Нина, было не так важно. Матвей видел: она намеренно пытается шокировать его. Она заметила, что сболтнула лишнего – не следовало ей упоминать, что ей известно о криках в лесу, что это она отговорила старуху ставить в известность полицию. Теперь Нина пыталась выбить его из колеи такими откровениями, чтобы он запомнил только самый шокирующий элемент беседы. Не худший прием, просто срабатывающий не со всеми.

– Ну а сейчас твой внутренний мужчина как себя проявляет? – спросил Матвей. – Просится наружу? Дает советы?

– Издеваешься?

– Нисколько. Просто интересуюсь. Может, ходит в лес погулять?

– Нет, не ходит, потому что мороз не любит, да и времени нет. Зато туда всякие журналистки ходят.

– Журналистка в деревне только одна.

– Вот она и ходит. Одна.

Матвей понимал, что это тоже провокация, что реагировать не стоит, лучше и дальше гнуть ту линию, которая неприятна Нине. Однако он просто не смог сдержаться:

– Это еще что должно означать?

– Да твою знакомую сегодня видела. Ее Андрей Алексин в лес подвез, потом уехал, а она одна к деревьям побрела. Только зря она в лесу одна гуляет, – с уже знакомой многозначительностью произнесла Нина. – Тут такая красота, которой лучше издалека любоваться. Кто знает, что скрывается внутри? Может статься так, что зайдешь ты, а потом и не найдут тебя – до самой весны. Но это, конечно, не ваш случай. Твоя подружка давно погуляла и вернулась в деревню, живая и невредимая. Ведь правда?

* * *

Таисе хотелось бы оставаться спокойной и невозмутимой всегда, но так пока не получалось, и никакая профессиональная подготовка тут не помогала. Не сразу так точно. Когда кто-то схватил ее сзади и бесцеремонно перекрыл кислород, шок прошел по телу ослабляющей морозной волной. В памяти мелькнули образы растерзанной Майи и превратившейся в кусок льда Даши. Может, для них тоже все началось вот так? И теперь она к ним присоединится…

Но шок продержался не дольше минуты. Винить за него нужно было даже не разум, а инстинкты, те самые, которые заставляют попавшего в капкан зверя хаотично метаться, увеличивая его раны. Что делать, если именно эти инстинкты примитивны, они родом из древних времен, когда бегать и драться приходилось куда чаще, чем думать?

Разум появился у человека значительно позже, потому и теперь он вступил в игру вторым. Таиса сообразила, что, испуганно дергаясь, она ничего толкового не добьется, только упростит задачу тому, кто напал на нее. Воздух не поступает в легкие – но он ведь есть! И даже с учетом вынужденной паузы у нее все равно осталось секунд тридцать, прежде чем это станет настоящей проблемой.

Таиса на миг замерла, перестала вырываться. Это и позволило ей вновь обрести точку опоры, и удивило нападавшего: она почувствовала, как он чуть ослабил хватку. Упускать такой шанс Таиса не собиралась, а потому изо всех сил ударила его локтем, целясь в солнечное сплетение.

Настоящей боли это ему не принесло, да и серьезного вреда не причинило – его защищала толстая зимняя куртка. Однако Таисе удалось добиться главного: она вырвалась из захвата, сумела отбежать на пару шагов и только потом обернулась.

Может, следовало бежать дальше,