Читать книгу "Шоколадница в академии магии - Татьяна Георгиевна Коростышевская"

проще составить его отмену.

– А чем я привлекла ваше сиятельное внимание на экзамене?

– Говоря начистоту, мадемуазель Гаррель, ничем, это было случайностью. Каждый год во время вступительных экзаменов несчастный узник Заотара Донасьен Альфонс Франсуа переносится в один из абитуриентских формуляров, чтоб немного развлечься. Но вы, мадемуазель, были первым человеком, которому удалось ответить на все вопросы. Однако, уверен, мадемуазель Катарина искала новых встреч со мной вовсе не для того, чтоб выяснить два не особо любопытных обстоятельства. Итак, как вы меня нашли?

– На «Шалости сорбиров» сcылался комментарий, оставленный на полях «Наиполнейшего справочника проклятий».

– Εще один? Поколения студентов не устают разбрасывать подсказки в самых неожиданных местах. Что ж, мадемуазель, вам повезло. Если бы вы опять стали забрасывать меня посланиями посредством магической бумаги, я бы не мог ответить, более того, рано или поздно вы получили бы приличный штраф от Дюпере. Но, как уже было сказано, вам повезло. Спрашивайте.

Я помялась. Барон де Дас – ректор, пусть и покойный. Что, если он передаст нашу беседу ректору ныне здравствующему? Арман де Шанвер любимый ученик Дюпере. Как бы я своими расспросами не сделала себе только хуже.

– Не бойтесь, – призрак мне подмигнул, – то что происходит под сферой тишины, остается под сферой.

– Один сорбир… его зовут Арман де Шанвер маркиз Делькамбр…

И быстро, чтоб не передумать, я изложила свою проблему.

– Общие симптомы? Сомнамбулизм, слабость, бессонница, перемежающаяся приступами сонливости, тошнота… – бормотал барон себе под ноc. - Это может быть все что угодно. Мадемуазель Гаррель, вы уверены, что сорбир замкнул фаблер?

– Он произнес наши с ним имена, - пожала я плечами. – Что же касается минускула, я не настолько образована, чтоб распознать его среди прочих жестов.

– Не удивительно, месье получил фамильяра, с таким уровнем силы он может накладывать заклятия шевелением брови.

– И еще, - призналась я, слегка покраснев, – во время приступов меня постоянно влечет к Αрману, я веду с ним беседы и…

– Наяву вы с ним говорить не пробовали? – хмыкнул де Дас. - Ваше самочувствие может быть вызвано любовным томлением, помноженным на усталость.

– Тогда чем вызвана болезнь самого де Шанвера?

Призрак помолчал, вздохнул:

– Ах, молодость… Что ж, мадемуазель, для вашей проблемы я вижу только два пути решения. Первый: вы отправляетесь сдаваться к своему сорбиру, орошаете слезами его белоснежный камзол и выполняете все, что победитель захочет.

– Этому не бывать!

– Существует и другой путь, но на него, Катарина, вы можете ступить только будучи уверенной, что вы правы и вас действительно прокляли. Итак… – Барон потянул сценическую паузу, наслаждаясь моим нетерпением. – Вы требуете у монсиньора Дюпере безупречного суда и испытания перед Зеркалом Истины.

Безупречный суд? В «Своде» о нем ничего написано не было. Кажется…

– Сорбирские проклятия, - продолжал покойный ректор, - очень сложно определить, поэтому доказать что-либо вы сможете тoлько, если Шанвер сам в нем признается. Артефакт, называемый Зеркалом Истины, с абсолютной точностью распознает ложь и правду, но используют его лишь во время безупречного суда.

– Простите, монсиньор. Этот обряд, то есть суд…

– Внутреннее дело белого корпуса. Если вы просто заявите жалобу начальству, ее будут рассматривать по законам и обычаям академии, это будет длиться месяцами, пока вам не надоест ждать, или ваши враги не придумают, как от вас избавиться, поэтому, запомните, Катарина, настаивайте на безупречном суде.

– Хорошо, – проговорила я задумчиво, - а, если все-таки произошла ошибка,и Арман ни в чем не виноват?

– Ο,тогда мадемуазель не поздоровится. Законы сорбиров суровы. В лучшем случае, вас лишат магических сил и исключат из Заотара, в худшем… – Призрак покачал буклями призрачного парика. – Молитесь, чтоб вы оказались правой, Кати.

– Благодарю, монсиньор, вы очень мне помогли.

– Вы приняли какое-то решение?

Я слабо улыбнулась:

– Не думаю, что риск с Зеркалом Истины оправдан. Для начала нужно попытаться поговорить с де Шанвером начистоту и принимать решение по результатам беседы.

– Разумно. Я в вас не ошибся, Кати. Приятно это осознавать. Что ж, раз тема проклятия себя исчерпала, а ещё немного времени из отведенного часа у нас есть, можете спросить о чем-нибудь еще.

О! Какое щедрое предложение! К нему я оказалась не готова, в голову не приходило ничего толкового. Хотя…

– Монсиньор, почему ступени Заотара образованы так странно? Почему на второй ступени учится гораздо больше студентов, чем на первой? Должно же быть наоборот.

Де Дас широко улыбнулся:

– Забавно, мадемуазель вторая, кого, на моей памяти, это заинтересовало. Первым был месье Дюпере, вступающий в должность ректора сразу с поля битвы. Дело в том…

Сферу Безмолвия разрушила фигура библиотекаря, подошедшего к столу, призрак исчез, его дымным смерчем втянуло в страницы раскрытой книги. Автоматон, ни слова не говоря, спрятал «Шалости сорбиров» в ларец, запер его на ключ.

– Благодарю, – беззвучно проартикулировала я.

То, что ответа на свой последний вопрос я получить не успела, нисколько не расстроило. Всему свое время. Гораздо важнее было то, о чем я успела узнать. Почетный пoсмертный ректoр дал мне в руки мощное оружие против сорбира Шанвера. Воспользуюсь я им или нет, зависит теперь от Армана.

ГЛАВΑ 17. Преступление Катарины Гаррель

Приняв решение, что приму решение после, я собиралась ему немедленно следовать. Поэтому в библиотеке задерживаться не стала. Информасьен вот-вот объявит время ужина, мне нужно перехватить Шанвера по пути в столовую, чтоб испросить у маркиза аудиенцию. Сегодня же. Минут десять или даже меньше понадобится нам с ним, чтоб расставить все точки над «i». Без свидетелей, наедине, но в нейтральном месте, например, можно воспользоваться одной из гостиных зеленого этаҗа.