Читать книгу "Мертвое сердце - Анна Цой"

И зачем я только согласилась на это дурацкое "гадание"? Стыдно было даже больше перед Вольтером, чем перед отцом. И все потому, что мысли мои раз за разом возвращались к мужчине. Я определенно хотела поговорить о том, что произошло. Да только его реакция явно будет не такой, как я планирую. Тем более то, что я собираюсь спросить, немного не вяжется со стандартным разговором. В голове моей то тут, то там всплывали фразы вроде: "Правда, что ты злой?" и "Ты ешь младенцев?". Не думаю, что он оценит мое тупое чувство юмора. Я смеюсь со словосочетания "волосатое яблоко", о чем вы.

Закат все сильнее приобретал кроваво-красные краски, а я все чаще зевала и клевала носом. Тут было тепло, сухо и комфортно. Так что, держа в голове мысль "закрою глаза на пять минуточек", я отключилась.

Резкая темнота заставила открыть глаза и прислушаться к собственным ощущениям. Лучи солнца, что еще секунду назад светили прямо в лицо, скрылись за самой далекой горной грядой.

Я же, все еще сидевшая на кресле мансарды заброшенной Зеленой башни, слышала отдаленный гул голосов и странный шум, будто люди внизу толпами вышагивают. Интерес заставил меня подскочить на ноги и оперативно приблизиться к краю, чтобы воочию увидеть, что творится там — внизу. Шаткий железный поручень у основания не внушал доверия, потому я боязливо села, согнув под себя ноги, и склонила голову к обрыву.

Хорошо, что водопад находился с другого бока, иначе я бы не увидела ни ту половину солдат, что осматривали каждый листочек и цветочек сада, ни самого Вильгельма, который испуганным изваянием застыл на крыльце центральной башни и кричал:

— Она в замке, но блокирует мои поисковики! Ищите тщательнее! Рон, ты ищешь Леди! Зачем тебе меч?

— Т… так Леди может быть в опасности… — послышалось достаточно громкое бурчание.

На этом моменте Вильгельм зло на него взглянул, беловолосый же парень в доспехах, что стоял напротив папочки, с досадой и сожалением отбросил меч, который держал чуть ли не у груди, как сокровище, плюнул себе под ноги и отправился искать меня в кусты.

Меня это заставило хохотнуть в рукав и резко подняться, что спровоцировало удар головой о поручень, под который я подлезла и про который умудрилась забыть.

— Черт! — крикнула я.

— Дзынь! — издал поручень, пострадавший от моей дурной головы.

С психу решила отомстить ему за свою же глупость и шандарахнула рукой, видимо, чтобы неповадно было. Что именно — непонятно, но вот. В ответ раздался скрежет старого железа, и вся эта трехметровая конструкция начала падать. Я же не нашла ничего лучше, чем схватить ее и… падать вместе с ней.

Пятки лишь скрипнули по бетонной кладке, скользнули по пыли, и я резко остановилась. Кованая решетка тоже, что было для меня несколько необычно. Болты, что были вкручены в бетон и были нещадно вырваны мной, тут же вкрутились обратно, шокировав меня уже совсем.

"Зубастые" птички пели свои песни, пролетая где-то над куполом, легкий ветерок ворошил мой волосы, а я поняла, что меня обнаружили.

Я же, наконец, удосужилась осмотреть всю мансарду. Глаза мои тут же округлились, щеки заалели, а в голове была мысль "обрадоваться тому, что это он или пойти попытаться сигануть с поручнем второй раз?". На втором кресле сидел Лорд Вольтер собственной персоной и попивал вино уже не из бокала, как внизу на лавочке, а прямиком из бутылки.

— У тебя удивительный смех, — произнес мужчина, не отводя глаз от меня и изредка перекрывая улыбку бокалом.

Мой резкий подскок с пола, и настолько же быстрое передвижение в сторону люка, было сопровождено ехидной усмешкой и веселым взглядом чёрных глаз, следящих за мной. В голове моей при этом творился самый настоящий бедлам с паникой и истерикой.

— Ты расстроилась вчера, почему? — понеслось мне вдогонку, когда я почти поравнялась с Лордовым креслом.

От неожиданности я остановилась, замерла не дыша и опустила голову, отчего волосы тут же упали на лицо. Стыд опалил щеки с утроенной силой. Я хотела бежать дальше. Я хотела, чтобы не существовало ни того поцелуя, что сидел где-то в сердце и карябал стенки, ни этого разговора, в котором сказать правду будет сравни концу света. Но мужчина терпеливо ждал уже с совершенно серьезным выражением лица, но, как и всегда, не отводя взгляда от жертвы.

— Я испугалась, — я храбро подняла голову и взглянула в глаза своему страху.

Нас разделяли пространство меньше двух метров и та бездна возраста, опыта, знаний и различий, что вообще могла появиться между семнадцатилетней девушкой и мужчиной… «за тридцать».

— Меня? — слишком уверенно и прямо сказал он.

Меня пугала эта строгость и уверенность. Возникало чувство будто я — провинившийся ребёнок, которого допрашивает большой и сильный взрослый, чтобы вынести наказание или похвалить. Думаю, что похвалы я не дождусь. Даже если моя правда понравится Лорду.

— Себя, — отчеканила я и шмыгнула в люк, сбежав от продолжения разговора.

Что он при этом подумал обо мне, я даже не хотела себе придумывать. Думаю, что суть он уловил, потому как его довольную улыбку разглядеть я успела, пусть и мельком.

Спрыгнув на запылённый пол и подняв в воздух пыль, я пробежала через комнату и ринулась по лестнице к выходу, в глубине души желая, чтобы он пошёл за мной. Я же сама хотела разговора, сама думала об этом часами, но выплеснуть на человека собственные страхи было бы кощунством. Тем более где вероятность, что он поймёт меня и не будет смеяться?

Возможно я и глупа, но идиоткой никогда не была.

Стоило мне выйти из башни и захлопнуть за собой дверь, за мной сомкнулось плетение заклинания, засветившись зелёным едким светом.

— Л-леди Асгард? — неуверенно оглядывал меня тот самый Рон, что хотел искать меня с мечём.

Я почему-то сдержанно кивнула, собрала силы в кулак и… почувствовала как по щекам текут слезы. Стражник тут же прогрохотал доспехами подальше от меня, видимо испугавшись. А я пошла в сторону отца, чтобы сказать, что со мной все хорошо, и что ни один заяц меня не съел. Папа правда нашёл меня первым, причём вышагивал он с очень злым выражением на лице. Но с каждым шагом в мою сторону, все морщинки и складки злости разглаживались, а взамен там селилось удивление. Я вытерла очередную набежавшую слезу грязным рукавом, подошла вплотную к папочке и неожиданно даже для самой себя обняла его поперёк туловища. Нос тут же уткнулся в сухой тёплый пиджак, а из глаз полился уже целый ручей.

Не знаю, как на это реагировал Вильгельм, но с моей точки зрения напряженность ушла, и отец стал будто мягче. В перерывах между моим вытьем и всхлипами мужчина даже погладил меня по голове пару раз, видимо желая, чтобы я побыстрее заткнулась и ушла. Через минут пятнадцать мне стало несколько легче, так что я немного отошла и, не поднимая головы, сказала:

— Прости.

А затем развернулась и, совершенно ни о чем не думая, бесстыдно сбежала в свою комнату, желая скрыться от глаз всех людей этого мира.