Читать книгу "Без Любви - Борис Седов"

Аборигены с шумом и гвалтом полезли внутрь, издавая гортанные выкрики: "Гыр-дым-быр! Быр-гыр-дым!" Я заранее просек, сколько их было, и, убедившись, что места в автобусе хватит всем, придержал Наталью, которая по бабской привычке ломанулась туда вместе со всеми.

- Подожди, - говорю, - сейчас все влезут, а потом мы спокойно войдем, как белые люди. Места хватит, отвечаю.

Она дернула плечом и успокоилась.

Наконец все уселись, мы, естественно, тоже, автобус затрясся и тронулся с места. Началась наша дорога в Душанбе, навстречу новым заморочкам, которые ждали меня в лице долбаного полковника Арцыбашева и его орлов. А в том, что там будут его орлы, я не сомневался ни секунды. Ставя себя на его место, я не видел особой необходимости отдавать Знахарю, то есть - мне, рюкзак с общаком. То, что деньги в чемоданчике - его, и к бабке не ходи. Ну, может, имеется там какой-нибудь партнер. Единственное, на что я мог рассчитывать - так это на его слово. Но чего стоит слово чекиста? Смешно! Ему ничего не стоит, получив деньги, сказать своим орлам "фас", и меня тут же замочат.

Надо было придумывать хорошую схему, и очень даже хорошую.

Думай, крокодил, думай…

Автобус трясся, аборигены гутарили на своем наречии, куры в завязанной корзине тревожно квохтали, а Ходжа сидел у окна и, сплющив свои косые очи, лыбился. Видать, приходнулся от косяка.

Так прошло минут сорок. Вокруг медленно плыл выжженный солнцем каменистый пейзаж, в автобусе воняло, и мне это уже стало потихоньку надоедать. Наталья, склонив голову мне на плечо, дремала, а я в сотый раз перебирал варианты того, как развести Арцыбашева, забрать все деньги, а главное, остаться при этом в живых.

Вдруг автобус заскрипел тормозами и остановился.

Я посмотрел в окно и увидел стоявший у обочины военный уазик, а рядом с ним троих спецназовцев с короткими автоматами и их начальника. И чем-то мне начальник этот не пришелся. Где это видано, думаю, чтобы патрульной группой командовал майор? Противный такой майонез - ростом мне по плечо, толстый, глазки-щелочки, а фуражка величиной с колесо от трамвая. Это у них, видимо, понт такой. Ну да ладно. У них тут свои погремушки.

Аборигены тем временем дружно полезли по карманам и под юбки и начали доставать ксивы. При этом никто не беспокоился и не удивлялся. У нас с Натальей с ксивами тоже было все в порядке, так что, достав их, мы стали спокойно ждать дальнейшего развития событий.

Майор засунул свое жирное хайло в автобус, окинул толпу взглядом и что-то скомандовал. Все полезли наружу. Ну, думаю, наружу так наружу. Выходим. Чемоданчик я в руке держу. Спецназовцы в автобус - шасть! Обшарили его быстренько, вышли наружу и стали проверять документы.

И тут происходит интересная вещь.

Ходжа Насреддин, обкуренный этот, который с нами от самого Куляба ехал, сразу подваливает к майору и начинает что-то ему по-своему болботать. Болбочет он, а сам на нас пальцем указывает.

Майор его выслушал, кивнул и, повернувшись к своим орлам, громко отдал какую-то команду. Они тут же перестали проверять документы и быстренько подошли к нам с Наташей. Майор тоже подошел и руку тянет за ксивами. Ладно, даю ему ксивы. А сам косяка давлю на спецуру. Окружили нас и стоят молча.

Посмотрел он ксивы, фейсы наши с фотографиями сравнил, кивнул сам себе, повернулся к автобусу и что-то крикнул на своем языке.

Местные дернули в автобус, двери закрылись, и он, пыля, укатил.

Это что еще за номера - подумал я, а Наталья уцепилась за мой локоть, и я почувствовал, что ее рука задрожала. Задрожишь тут, пожалуй.

Справа - каменистая осыпь уходит вверх метров на сто, слева - тоже осыпь, но уже вниз, а там, в глубине, ручеек какой-то вьется, над головой пыльное небо, а за спиной трое спецов с автоматами.

Отлично!

Лучше не придумаешь.

Откашлялся я и спрашиваю:

- Что это значит, господин майор? Что-нибудь в документах не нравится?

А сам думаю - не от Тохтамбашева ли это приветик прилетел? Сейчас шлепнут нас, чемоданчик - ать, а трупы в ущелье…

А майор жирненький улыбается так погано и говорит тонким голосом:

- Нет, дорогой, с документами у вас как раз все в порядке. Хорошие у вас документы. Просто один уважаемый человек, мой оч-чень хороший друг из Петербурга, попросил проследить, чтобы вы добрались до Душанбе без проблем. А я моему дорогому другу отказать, сами понимаете, не могу.

Он моргнул спецу и тот мигом надел на меня браслеты.

Только этого еще не хватало! Значит, эта падла Арцыбашев почуял, что я могу финт выкинуть, и решил подстраховаться. И теперь привезут нас к нему и отдадут на тарелочке с голубой каемочкой.

Что делать-то, етишкина жизнь!

И берет, значит, этот маленький и толстенький поганец чемоданчик мой, отходит к уазику и кладет его на капот. Потом поворачивается ко мне и говорит:

- Сейчас только проверим, что у вас в чемоданчике.

Ходжа Насреддин стоит рядом с ним, щурится. Спецы тоже туда подошли, шеи тянут. Один, правда, на меня оглядывается, пасет, будто мне есть куда бежать. Тут я подумал, что возможен еще один вариант. Самый простой. Арцыбашев попросил деньги забрать и нас шлепнуть. Проще всего.

И вот я думаю, как умная Маша, о разной такой херне, а он тем временем начинает замки отстегивать. Отстегнул один, отстегнул другой и только взялся за крышку, как Наталья вдруг провела мне вполне профессиональную подсечку и повалила в пыль. А поскольку мы стояли на самой обочине, то покатились вместе с ней по каменистой осыпи вниз. И в этот самый момент на дороге как жахнет!

А я как раз башкой к камню приложился. И все это вместе произвело на меня очень сильное впечатление. В ушах пищит, в глазах звезды летают, в носу пыль, во рту - песок. На счастье, осыпь была довольно отлогая и прокатились мы всего-то метров пять. Поднимаюсь на ноги, меня водит, как пьяного, Наталья лежит на камнях и за поясницу держится. Видать, ушиблась.

Вылезаю на дорогу, отплевываюсь и вижу премиленькую картину.

В туче пыли лежат спецы, как куклы тряпичные, у одного головы не хватает, у другого рука убежала метров на десять, третьего - будто граблями спереди драли часа два, Ходжу только по халату узнать можно, в общем картинка - что надо.

А майор мой толстенький и вовсе исчез. Испарился!

Только фуражка дурацкая на дороге лежит.

Надо сказать, что все это меня совсем не тронуло, и не такое видел. А вот то, что уазик выглядел так, будто ему по капоту кувалдой размером с автобус дали, очень меня расстроило.

Но, как бы то ни было, надо действовать дальше. И порасторопнее.

В это время на дорогу выбралась Наталья. Она, как и я, была вся в пыли и выглядела слегка обалдевшей.

- Ну, ты живая? - спросил я.