Читать книгу "Небо, полное звезд - Елена Сокол"

Интересно, что бы изменилось, если бы я тоже могла вот так грациозно пройтись меж столиков кафе в коротком сарафанчике? И что бы было, будь я действительно инвалидом и сиди здесь, за столиком кафе, без возможности возвращения к обычной жизни? Что бы я ощущала? Наверное, безнадежность. Хуже ли это, чем груз вины, обрушившийся на меня после решения изображать из себя инвалида?

– Анна, – решил вернуть меня к реальности Мика.

Возможно, я никогда не решусь встать с этого кресла. Ему стоило бы выбрать себе здоровую девушку, которую он сможет водить в это кафе, не привлекая внимания десятков посетителей. Наверное, каждый из них, глядя на меня, сейчас думает: «Что этот красивый парень забыл рядом с этой калекой?»

– А? – Я подняла на него взгляд.

– Я нашел в кладовке ноутбук Оливии.

Мир замер.

– Да?..

Мой пульс ускорился до немыслимых величин.

– К сожалению, он запаролен. – Мика медленно качнул головой. – Не знаешь, что за цифры или слово она могла использовать для кода?

Его слова выбили из моих легких последний воздух. Кажется, я начала уменьшаться, как и мечтала. Еще немного – и от меня не останется и следа.

– Даже не представляю.

Это правда.

Все остальное – жестокая ложь.

Пора уже покончить с этим.

– Жаль.

– А что ты хотел там найти?

– Не знаю. – Парень пожал плечами. – Мне интересно, чем она жила в последние дни. Никак не отпускает мысль, что я мог бы ей ответить тогда, мог приехать, и… ничего бы этого не произошло.

Я принялась комкать салфетку.

– Это я во всем виновата…

Мика сжал мою ладонь в своей, и это простое действие лишило меня дара речи.

– Прости. – Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул. – Прости, Анна, я знаю, как тебя расстраивают разговоры об Оливии, а я завожу их снова и снова. Мне просто хочется успокоиться и не думать постоянно о том, что мы могли все это предотвратить.

«Ничего уже не исправить. Ничего уже не исправить!»

– Мика, я…

– О, привет! – Мика махнул кому-то по ту сторону стекла.

Я подняла глаза к широкому окну.

Это была Кристина, подруга Эмилии. Девушка застыла, глядя на меня. Прищурилась, словно вспоминая, где могла раньше видеть меня. Задумчиво нахмурилась, а затем неуверенно помахала Мике и пошла дальше по улице.

– Это Кристина, мы учимся вместе, – пояснил парень. – Хотя ты ведь, наверное, ее знаешь.

Он поймал губами коктейльную трубочку и потянул холодную газировку.

– Да. Конечно, знаю, – глухо проговорила я. – Она… красивая.

– Наверное. – Мика повернулся и посмотрел ей вслед. – Кристина вчера пригласила меня на свидание.

– Серьезно?

– Угу.

– Ты обязательно должен пойти, – выдавила я, не глядя на него. – Это я тебе как друг советую. Не упусти эту девушку.

Он уставился на меня. В глазах – целая вселенная непонимания. Клянусь, этот взгляд разбил мне сердце.

– Ты думаешь? – будто бы раздумывая над моим предложением, сузил зрачки Мика.

– Да, вы бы отлично смотрелись вдвоем, – улыбнулась я. – Впереди еще школьный бал. И выпускной. Все парни будут тебе завидовать, когда ты явишься на мероприятие, держа за руку эффектную красотку.

Парень смотрел на меня так, будто я метала в него острые ножи, а не слова.

– Хм. – Он достал телефон и покрутил в руке. – Ты права. Так и сделаю. – Написал что-то, отправил и поднял на меня холодный взгляд. – Пригласил ее завтра в кино.

– Тогда возьми билеты на ряд для поцелуев, – дрожащим голосом произнесла я.

– Отличная идея. – Откинулся на спинку стула Мика.

Готово – легкости в нашем общении как не бывало.

Мы с трудом добрались до дома, Мика поднял меня на веранду и, кое-как попрощавшись, ушел. Я прокричала ему вслед что-то веселое, он должен был ответить обычной шуткой, но решил промолчать.

Закрыв за ним дверь, я разрыдалась.

– Потеряла последнего друга? – спросила сестра, появившись в прихожей.

Это было жестоко.

– У меня полно друзей, – бросила я, разворачивая коляску.

– Стала бы ты дружить со своими инвалидами, если бы не авария? – Слова Софьи резали по живому. – Вряд ли. Ты бы даже не посмотрела в их сторону! Думаю, тебе крупно повезло, что все так сложилось. Да?

Я повернулась к ней:

– Что тебе от меня нужно?!

Горло жгло от крика.

– Просто интересно, – тихо сказала сестра, – осталось ли в тебе хоть что-то нормальное? Или одна гниль?

– Пошла ты! – прорычала я и покатила в свою комнату.

– От себя не убежишь, Анна.

Я захлопнула дверь, закрыла на замок, встала, подошла к кровати и упала на нее лицом вниз.

Странно, такой момент ни с чем не спутать.

Разум можно сбить с толку, а сердце – нет.

Как раз в то мгновение, когда я поняла, что по уши (безоглядно/окончательно/бесповоротно/оглушительно) влюбилась в Мику Ярвинена, я осознала, что потеряла его, – и не просто, а намеренно причинив боль.

Я сделала это для того, чтобы обезопасить его от себя.

Почему тогда так больно было мне?

46 30 мая

Кажется, моя жалкая душонка забилась в самый дальний угол тела.

Весь день я провела, ругая себя и ожидая, что Мика позвонит или придет, но, разумеется, этого не произошло. Я вздрагивала от каждого звука, надеясь, что это стук в дверь, но всякий раз это были то звуки работающей стиральной машины, то неуклюжие почесывания Дрисса, то скрип ступеней на лестнице, ведущей на второй этаж.

Мама пыталась узнать у меня, что я решила по поводу грядущих экзаменов, но я лишь пожимала плечами. «Ты можешь ограничиться справкой об окончании», – успокаивала она, но все, что меня интересовало в тот момент, – это картина за окном: я ждала, когда Мика выйдет из дома, чтобы отправиться на свидание с Кристиной. И, чтобы насладиться моментом, даже выключила свет в своей комнате.

А когда это наконец произошло, я вжалась в стену и перестала дышать, боясь, что меня заметят. И только в этот миг осознала: мне ужасно не хотелось, чтобы он куда-то с ней шел.

Я безумно жалела, что сама отправила его на свидание с этой девушкой, и чуть ли не рвала на себе волосы, переживая, что Мика реально может ею теперь заинтересоваться.

Медленно тянулись минуты, затем часы, и я накручивала себя все сильнее: представляла их сидящими на последнем ряду кинотеатра, держащимися за руку, видела последствия этих посиделок – жаркие поцелуи в темноте, и с трудом сдерживалась слезы.