Читать книгу "Песнь копья - Илья Крымов"

Путь окончился на краю высокого, обрывистого берега, пассажиры сошли на притоптанную траву и возницы спешно направили омнибусы обратно. Одноглазый наёмник подошёл к обрыву, под которым шумела речка. Он постоял с минуту, раздумывая, потом прокусил себе палец до крови и отправил в воды несколько алых капель.

— Что-то не так. — Самшит оглядывалась в неясной тревоге.

Нтанда что-то резко бросила, и Огненные Змейки встали между Верховной матерью и Сирли, подняв щиты, выставив копья. Две стрелы уставились на Кельвина стальными клювами; кристаллы в грудях Пламерожденных засветились.

— Нет, нет… Какое-то возмущение… там! — Самшит указала в пустоту

Наёмник следил за действом с добродушной усмешкой, а когда жрица Элрога Пылающего определилась с источником своей тревоги, рассмеялся тихо. При этом вёл он себя осторожно, даже не шевелился.

— Отбросьте волнение, госпожа моя, всё в порядке! Гелантэ, покажитесь уже, ваше присутствие стало очевидным!

Мгновения спустя воздух над берегом пошёл волнами как в жаркий день посреди пустыни. Сквозь марево проступил образ громадного длинного… вероятно, омнибуса странных очертаний, запряжённого полудюжиной прекрасных лошадей. Вдоль его бортов светились магическими знаками восемь бронзовых дисков, — никаких колёс; скакуны выглядели неземными, величественные создания цвета синего неба с облачными гривами и хвостами.

Два высоких эльфа стояли там в ожидании, мужчина и женщина.

Она была жгучей брюнеткой с глубокими фиолетовыми глазами и острыми чертами лица, — неразбавленная кровь; волосы свободно ниспадали на спину и плечи, на левом виске брала начало тонкая косица с подвязанным сорочьим пером. Женщина-эльф курила кисэру, аромат табака щекотал ноздри.

Её сородич принадлежал к чародейской касте, на что указывал жезл с крупным изумрудом и наплечники в виде сорочьих крыльев. Он был пониже ростом, шатен с собранными в волчий хвост волосами и такой же тонкой косицей; глаза цвета бирюзы таили мрачное отторжение.

Оба нелюдя носили плащи чёрно-белого цвета, их пальцы, уши и запястья охватывали драгоценные украшения, подобранные без вкуса и толка, будто действительно натасканные сорокой.

— Eua aykete tuve eyallen arn’falet morndreynen, guel’va! — провозгласила женщина-эльф. Её очи обратились на Сирли, подозрительно сузившись. — Molep tua kiraat eua im’volad iir?[31]

— Tua sikku mil’oren ayishya fyolmollep, язви твою душу.[32]

— Oi-oi, tua Im’fyolmep khoel… Elkhet eua arche, raz-za.[33]

— Morndreynen gifur[34], — ответил Кельвин с кривой усмешкой. — Госпожа моя, позвольте рекомендовать вам Гелантэ дочь Баскигаля из дома Сороки. Гелантэ, за пару суток достигнем Алукки, я ничего не перепутал?

Женщина-эльф приподняла чёрную бровь, медленно затянулась, и выдохнула на чистом шахмери:

— От имени дома Сороки приветствую вас в Сорше, дорогие гости. — Холодность её лика обратилась теплотой, неприятные человеческому взгляду эльфийские черты смягчились. — Мне поручено доставить вас к берегам великого озера в целости и сохранности. Положитесь на меня и на дорогого брата Риона.

По мановению руки Самшит Огненные Змейки раздвинули щиты, и жрица выступила навстречу нелюдям.

— Мы постараемся не быть обузой, позаботьтесь о нас.

— Всенепременно. Прошу внутрь железноколёсного вагона, — сказала женщина-эльф.

Длинный омнибус имел правильные формы, его ровные стены были созданы из бронзы. В передней части находилась единственная скользящая дверь, а вдоль всей длины виднелись узкие горизонтальные окошки. Темноту внутри рассеивали только жёлтые кристаллы, установленные на потолке. От начала до конца омнибуса шёл коридор, по левую сторону которого находились новые скользящие двери. Все окошки были забраны волоками, стены покрывали деревянные панели, а на полу лежал ковёр.

— Мы изучили списанные гномские образцы, — рассказывала Гелантэ, идя по коридору, — и создали свой: без подвески, с бронзовыми частями вместо железных и подходящий нам по росту. Конструкция подобающим образом зачарована. Дверь в передней части — возницкая, оттуда мы с Рионом будем управлять полётом; следующая за ней — кладовка с запасом пищи, а в самом конце — уборная. Восемь остальных комнат предназначены для вас. Как только устроитесь, взлетим, время дорого.

— Не спеши, — подал голос одноглазый наёмник, отодвигая один волок и выглядывая наружу, — мой напарник ещё не прибыл, а без него никак.

Обернувшись от женщин к нему, Гелантэ вновь стала ледяной глыбой, всё тепло в ней погибло.

— Tuve kekhoen mui’tel melfio[35], галантерейщики, — бросила женщина-эльф.

— Такие уж мы, — пожал он плечами.

Гелантэ посмотрела на световые кристаллы, которые раздражающе помигивали там, где стояла Верховная мать.

— Прошу воздержаться от оправления религиозных ритуалов во время путешествия, госпожа. Некоторые боги не приемлют магию, и нам не хотелось бы потерять лётные чары посреди небосвода внезапно.

Бессмертная прикусила загубник трубки и вместе с чародеем скрылась за дверью возницкой.

С дозволения Самшит её свита начала располагаться. Два Пламерожденных устроились по сторонам от комнаты жрицы, третий всегда должен был находиться в коридоре. Змейки разместились в трёх комнатах, одна из них также обязана была нести караул и первый дозор взяла на себя Нтанда.

Войдя в определённую ей комнатку, верховная мать рада была найти там пару застеленных коек, столик и простую лампу в стекле. Всё рассчитанное на эльфийский рост, — слишком большое для человека, но слишком маленькое для Пламерожденного. Единственное окошко тоже было забрано волоком, который ещё и надо было отпирать.

— Тесно, ни наружу взглянуть, ни ноги вытянуть. Мне-то что, а вам тяжелее с копьями, да с таким ростом. Должно быть скучаете по просторным залам Анх-Амаратха?

На лице Нтанды отразилась смесь удивления и стыда, вместе с Н’фирией они опустились на колени.

— Матушка, — чернокожая склонила голову, — если мы чем-то заслужили ваше неодобрение, если проявили слабость, молю, накажите нас и впредь этого не повторится!