Читать книгу "Американская империя. Прогноз 2020–2030 гг. - Джордж Фридман"

Проблему отчужденности, одиночества в толпе решат не технологии. Скорее отчужденность принесет человеку отчаяние. И так же, как пятый цикл создал общественное движение, разрушившее ряд традиций, ожиданий и ритуалов, шестой цикл, принимая в наследство крах старых поведенческих норм, должен будет создать новые. Они будут основаны не на необходимости срочного воспроизведения себе подобных до того, как вы умрете, но на более неторопливом осознании того, что в конечном счете придется предпочесть какой-либо из вариантов. В здоровом старении кроется опасность, равно как и в преждевременной смерти. Такими будут социальные потрясения шестого цикла.

Переход к некоторым видам ритуализированных отношений необходим для создания элемента предсказуемости в жизни людей. У всех человеческих обществ есть ритуалы, и многие из них связаны с обязательствами перед семьей и более крупными группами. Я не знаю ни одного общества, в котором не было бы института семьи, и семья накладывает определенные обязательства. Невозможно предсказать, какие формы семейных отношений появятся и какими будут обязательства в них, но миссия семьи, кроме воспитания детей, ухода за больными и разделения труда, состоит еще и в том, чтобы удовлетворить человеческий голод общения. Новые формы обычно возникают в результате войны, когда общество разрушено и создается новый порядок. В нашем же случае будет доступно множество вариантов развития, что создаст гибкость, в целом соответствующую духу цикла. Я подозреваю, что новое социальное устройство будет включать в себя традиции недавнего прошлого.

Ритуалы по природе своей вытекают из традиций, а традиции уходят корнями в прошлое. Приверженцам каких бы то ни было традиций свойственно стремление сделать свои убеждения и ритуалы всеобщими – сначала путем убеждения, а затем – закрепив их статус юридически. Одним словом, новые ритуалы, в некоторой степени имитирующие старые, также будут претендовать на юридическую силу. Ритуалы могут быть религиозными, но представляться как светские. Правила, регулирующие количество разрешенных в браке супругов, права на собственность при разводе и воспитание детей являются секуляризованным навязыванием моральных ценностей. Новые ценности, которые возникнут к середине шестого цикла, обретут политическую форму.

Борьба будет идти по двум направлениям. Прежде всего по части налогового кодекса. Налог на высокие доходы будет увеличен в начале шестого цикла. Однако трудность будет заключаться в том, что новые медицинские разработки потребуют огромных частных инвестиций. Федеральная власть финансирует фундаментальные медицинские исследования, результаты которых обычно используются в создании новых лекарств или методов лечения – в том, чем правительство традиционно не занимается и, безусловно, не будет заниматься после реструктуризации. Инвестиционные средства будут доступны, но в ограниченном объеме, поэтому давление сосредоточится на необходимости изменения налоговой системы.

Первое поколение шестого цикла, те, кого сейчас мы называем миллениалами и кому к тому времени будет за пятьдесят, неприязненно относится к идее снижения налогов для облегчения частного обогащения. По крайней мере, эту неприязнь испытывают люди, придерживающиеся левых взглядов. Однако снижение налогов подстегнет инвестиции в методы лечения заболеваний для того, чтобы продолжительность жизни выросла. Тогда личный интерес вытеснит идеологию. Подобно тому как снижение налогов привело к росту экономики микросхем, в 2050-х годах эта же мера будет способствовать преображению системы здравоохранения.

Дети миллениалов будут настроены против отсутствия привязанностей, которое исповедовали предыдущие поколения. Именно они сочтут компьютеры и Интернет устаревшими, а создание мощных семейных связей – современным веянием. Они также будут требовать, чтобы власть поддерживала любые появляющиеся и разделяемые людьми ценности. Искушение законодательно закрепить моральные стремления проходит красной нитью через все циклы. Состарившиеся миллениалы будут потрясены тем, что молодое поколение отвергает их привязанность к электронике; их будет страшить идея возврата к установленному жизненному укладу и ритуалам. Родители станут живым напоминанием о былом величии технократии, потерпевшей поражение в 2020-х годах, а их дети объединят ряд ранее враждебных группировок для того, чтобы сформировать собственную партию. Кто будет представлять демократов, а кто – республиканцев, неизвестно, да и неважно. Они станут наследниками коалиции, победившей технократов; им потребуется несколько десятилетий, чтобы полностью определиться и отстоять свои притязания на власть. И когда они придут к власти, появятся предвестники седьмого социально-экономического цикла.

Существует еще один вопрос, который я до этого момента сознательно не затрагивал: глобальное потепление и изменение климата. Не затрагивал не из-за незначительности темы, а потому, что она огульно упрощается (к чему я стараюсь не иметь никакого отношения), хотя до такой степени сложна, что пока не могу в ней разобраться.

Во-первых, изменение климата налицо. Обычно считается, что хотя в прошлом климат претерпевал существенные изменения, он, однако, не менялся настолько резко. С точки зрения палеоклиматологии эта вещь очевидна, и я недостаточно компетентен, чтобы ее оспаривать, поэтому я просто принимаю это положение.

Во-вторых, весьма вероятно, что изменение климата вызвано действиями человека. Если скорость изменения климата действительно настолько высока, какой кажется, то я не нахожу никакой другой силы, которая могла бы стоять у истоков этого явления.

В-третьих, у меня нет определенного представления о том, как мир будет выглядеть на различных стадиях потепления. Проблема в том, что прогноз зависит от способа моделирования (в чем я не слишком хорошо разбираюсь), и корректное моделирование изменений зависит от учета всех климатообразующих факторов, их взаимодействия и влияния новых факторов на уже имеющиеся. Чтобы все это узнать, необходимо обладать всеобъемлющим представлением о том, что такое климат, и иметь возможность моделировать его. Уровень нашего понимания климатических особенностей существенно повысился в последнее время, но остается множество неизвестных параметров, особенно если учитывать все нюансы и оценивать степень влияния новых факторов на атмосферу.

Понятно, что климат меняется, и я согласен, что меняется он в пагубную сторону, но у меня нет стопроцентной уверенности. Многочисленные пресс-релизы составляются на основе весьма ограниченных исследований, берущих в расчет лишь отдельные факторы. Каждый из них в отдельности дает веский повод для убежденности в том, что человечество в этой ситуации пострадает. Однако, учитывая отсутствие всеобъемлющей климатической модели, не исключено, что общая картина изменится из-за не учитываемого до настоящего времени фактора. Целостная система может выдать результаты, отличные от результатов, производимых ее составляющими.

Добавим, что прогноз негативного исхода рассматривается глобально, а ведь у сложных систем и последствия комплексные. К примеру, нам известно, что когда-то в прошлом Сахара была богатым плодородным регионом. Сейчас же это пустыня. Допустим на мгновение, что уровень океанов настолько поднимется, что вода затопит прибрежные города, но Сахара и другие территории с неблагоприятными ныне природными условиями станут вновь плодородными. Поможет или навредит человечеству подобный поворот событий? В любом случае, не существует такой модели, которая давала бы точный прогноз глобальных климатических изменений.